Сергей Кусков - Игрушки для императоров
Дальше шла стена. Разбега не было, пришлось перелезать так. Вроде простая преграда, ничего эдакого, но после того, как я перекинул тело…
…Вновь оказался внизу, упавшим с высоты лицом вниз. За стеной зиял обрыв шириной метра два. Его надо было перепрыгивать, что, если есть разбег, не трудно. Но с разбегом как раз была напряженка.
Сеньоры тренеры уже не улыбались. Они беседовали о чем-то своем, абстрактном, равнодушно косясь на меня, словно мы вообще в разных пространствах. Лишь «Вторая» знаком показала, что включает секундомер, не вставая с места.
Так мое обучение оказалось поставлено на поток. Щелчок секундомера — Шимановский бежит. Преодолевает две-три преграды, падает, по зеленой дорожке возвращается и тут же, не отвлекаясь, новый щелчок секундомера. Автоматика!
* * *Я все же прошел первую полосу. Раза с тысячного. Дважды дорожку тасовали, давая мне несколько минут отдыха. Изменение конфигурации трассы — одна из функций программы. Система автоматически конструирует ее из модулей, в произвольном порядке, генератором случайных чисел. То есть, все мои препятствия — отдельные модули, и в соответствии с заложенными данными об уровне сложности программа самостоятельно творит полосу. Поэтому ни испытуемые, ни тренеры не знают, что там есть на каком этапе.
Классная штуковина. И должно быть, невероятно дорогая. Я слышал про них, их не так много на всю страну. У олимпийского комитета есть несколько, пара-тройка в армии, в лагерях подготовки новобранцев, да в спецвойсках, тренировать бойцов высокого класса. У спецназа дорожки посложнее, чем у новобранцев, ну так то и парагвайцу понятно. Еще у спецслужб должны быть, как же без них. Их-то кадры обязаны иметь лучшую подготовку, самую лучшую! Но тот факт, что дорожка у корпуса не одна, а пятнадцать, не выходил у меня из головы. Я просто физически не мог осознать, сколько стоит эта махина в подвале дворца. Как Катарина сказала, протяженность некоторых достигает нескольких километров?
Нет, лучше об этом не думать!
Естественно, мое время на дорожке в пять минут не уложилось. И даже в десять не уложилось. Четверть часа, не меньше. При норме в три с половиной минуты. Норме для ИХ новобранцев. Мне осталось только вздыхать и тащить свое разбитое тело в каптерку, сдавать скафандр.
Я был покрыт не синяками, а одним большим сплошным синяком, расползшимся по всей поверхности тела. Сколько раз за сегодня падал с высоты? Сколько раз меня огревали тяжелым, килограмм на сто, предметом? Сколько приходилось прыгать, приземляясь то на пузо, то вообще на шлем? Не счесть. Как завтра встану, и более того, как встану и продолжу тренировки — не имею ни малейшего понятия…
* * *…Смог. Через силу и боль, сквозь зубы. Мне все меньше и меньше нравилась идея идти в корпус, я проклял день, когда принял то решение. Они — жестокие стервы, убийцы. Единственным критерием, по которому судят — эффективность. Выполнил(а) задание — молодец. Не выполнил(а) — неуд. Неуд с последствиями. Если выживешь. Шаг влево, шаг вправо — удар в лицо со всей силы. Чтобы не расслаблялись, салажьё! Сорвешься, сделаешь что не так — adios. Навсегда adios, навечно. Прав был Хуан Карлос, древняя Спарта тут отдыхает.
Но пока я не дошел до той кондиции, когда хочется все бросить, развернуться и уйти. Это для меня стало делом принципа: выдержу ли? Сдюжу? Я уйду, если не понравится, до приезда королевы время есть. Не много, но еще осталось. Но до того момента оторвусь по полной программе. Тем более, ходят слухи, что ее величество задержится: что-то там на Земле идет не так, какая-то фигня в большой политике. То ли на нас напасть хотят, то ли наоборот, мы хотим на кого-то, но каждый день сети пестрят заявлениями разных земных лидеров по поводу такой нехорошей Венеры, с брызгом слюней и сотрясанием конечностей в воздухе. Что ж, хотят повоевать — пусть попробуют, мы с удовольствием будем ждать их в гости. Чаю с плюшками, ракетами и излучателями у нас на всех припасено.
Не о том я. А о том, что ее величеству сейчас не до меня, а значит, будет намного больше времени на раздумья.
Я занимался всю свою жизнь, лет с десяти. Если не тем, так другим, но постоянно держал себя в форме. А в последней школе единоборств вообще превзошел все собственные ожидания. Пришлось попотеть, очень сильно, на износ работать, но шестое место на первенстве планеты среди юниоров два года назад и четвертое год назад… Это много!
Там было трудно, на соревнованиях, нереально трудно. Я бился с такими кабанами… Убийцами! Спецы, их готовят лет с шести, готовят побеждать. Такие далеко пойдут, в олимпийскую сборную уж сто процентов попадут. И среди них чудом затесавшийся хилячок-любитель Шимановский.
Но держался этот любитель достойно, не посрамил честь школы и свою собственную. И хоть места не призовые, я ими горжусь.
Теперь корпус. Я не знал, что способен на подобное. То, что происходит сейчас — выше моего понимания. Да, им нужен мой предел, но мне он тоже нужен, я тоже хочу его узнать. А потому буду заниматься, даже если твердо решу не идти в эту обитель амазонок.
Второй раз я прошел первую дорожку всего лишь с третьей попытки. А затем, после одного единственного падения (коим не всегда является падение с высоты, так как большая часть полосы проходит все же по земле), прошел ее подряд раза четыре.
Секрет прохождения оказался прост до неприличия. Его можно обозвать двумя словами: «боевой транс». Это неграмотно, но зато точно отражает собственные ощущения. Тело впадает в состояние, когда все видит и чувствует, но реагирует скорее на интуиции, чем по результатам мысленной деятельности. Такое возникает, например, в бою с серьезным соперником, как на чемпионате тогда, или в схватке с отморозками. Его можно назвать аффектом, только контролируемым. К нему тяжело привыкнуть, в смысле привыкнуть вгонять себя в него, первые попытки пройти трассу нахрапом это ясно показали, но с каждым успешным разом становится все легче и легче.
С этого момента я сильно зауважал корпус. Да, звери они, натуральные, но чтобы использовать на тренировках микроаффекты?
Это не армейский уровень. И уж никак не уровень обычных телохранителей, защитников важных персон. Наверное, уровень спецподразделений, тех самых, элитных, засекреченных. По понятным причинам я имею о них весьма смутное представление, но в народе о них чего только не говорят. Хотя, корпус ведь и есть спецподразделение?
Когда я с победным видом вышел пятый раз, вышел не по зеленой дорожке, а как белый человек, через люк (трассы делают кольцо, возвращаешься ты через тот же самый гермозатвор), Катарина махнула рукой — перерыв — и повела обедать. Я победил.
А после обеда мною занялась Норма.
Когда я говорил, что они — звери, я шутил. Они так, добрые и милые пушистые зверушки, зайчики и кошечки, по сравнению с вот этой конкретной представительницей слабого пола. Норма, если захочет, отправит в Валгаллу любого представителя пола сильного, не взирая на бойцовский опыт и такие условности, как наличие оружия. Это ходячая машина смерти, для нее нет ничего невозможного. Сегодня она отчего-то взялась за меня всерьез, заставляя жалеть о решении узнать-таки этот долбаный предел. Порхала вокруг, как бабочка, заставляя открываться, совершать ошибки, а затем на собственном опыте понимать, в каком месте допустил их. Своеобразный метод, надо сказать. И действенный, если отбросить такую формальность, как то, что с каждым осознанием неправоты я получал чувствительный тычок, который в некоторых уличных драках сошел бы за боевой.
Но я понимал, чего она хочет. Она повторяла один и тот же финт пять, десять раз, заставляя вновь и вновь пропускать, пока, наконец, не доходило, где делаю не так и что именно. И все это в полном молчании.
Да, методика действенная. Я изучил пять или шесть приемов, изучил настолько, что в любой схватке до конца жизни не забуду их и не допущу прежних ошибок. Элементарно и просто, но все имеет цену — через час я выбился из сил и с тяжелым вздохом опустился на ковер. И пусть меня хоть режут — не встану. Рожа распухла от постоянных ударов, про тело вообще молчу, оно как превратилось в сплошной синяк в самом начале, так еще ни разу не возвращалось в норму, день за днем обновляя синие разводы.
Норма усмехнулась, снимая перчатки.
— Рада, что ты все понимаешь. У тебя хорошая база, для классики великолепно.
— Угу. Только эта классика не помогает. Будь она трижды великолепная, меня берут числом.
Она с деловым видом кивнула.
— Да, слышала. У тебя проблемы в школе.
Я устало вздохнул. Все здесь всё знают.
— Можете что-нибудь посоветовать? Как быть? Вот их стоит передо мной десяток человек. — Я знаком обозначил противников.
Она покровительственно улыбнулась.
— Для начала не позволяй им окружить себя, атаковать со спины. Если не получилось — не позволяй атаковать одновременно.
