Орсон Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Вынужден с сожалением сообщить, – сказал Феликс, – что не могу допустить мусульманских проповедников в Руанду.

– К счастью, – ответил Алай, – я звоню не за этим.

– Отлично.

– Я звоню в интересах мира во всем мире. Как я понимаю, вы уже приняли решение, кто является воплощенной надеждой человечества для достижения этой цели. Нет, не называйте имен.

– Поскольку мне не приходит в голову никаких идей, что вы имеете в виду…

– Прекрасно, – сказал Алай. – Хороший мусульманин всегда исходит из предположения, что у неверных нет никаких идей. – Оба рассмеялись. – Я прошу лишь об одном: сообщите, что некто пересекает пустыню Руб-эль-Хали пешком, так как его верблюд не разрешает сесть на себя верхом.

– И вы хотите, чтобы кто-нибудь помог этому несчастному путнику?

– Аллах заботится обо всех своих созданиях, но халиф не всегда может протянуть руку, чтобы исполнить волю Аллаха.

– Надеюсь, этому бедняге помогут как можно скорее, – сказал Феликс.

– Чем скорее, тем лучше. В любое время жду о нем добрых вестей.

Они попрощались. Алай встал и пошел искать Ивана.

– Собирайся, – сказал он.

Иван удивленно поднял брови:

– Что вам понадобится?

– Чистое белье. Мои самые роскошные одежды халифа. Трое солдат, которые готовы убить по моему приказу и не обратят оружие против меня. И преданный человек с видеокамерой, полностью заряженным аккумулятором и запасом пленки.

– Оператор должен быть одним из этих преданных солдат? Или отдельным человеком?

– Пусть все преданные солдаты войдут в состав съемочной группы.

– И одним из этих троих буду я?

– Решать тебе, – ответил Алай. – Если у меня ничего не выйдет, наверняка умрут и все, кто будет со мной.

– Лучше быстрая смерть перед лицом слуги Аллаха, чем медленная в руках его врагов, – сказал Иван.

– Мой любимый русский, – улыбнулся Алай.

– Я казахский турок, – напомнил Иван.

– Аллах был добр, послав тебя ко мне.

– И столь же добр, когда дал вас всем правоверным.

– Когда я выполню все то, что собирался сделать, – будешь говорить так же?

– Всегда, – заверил Иван. – Я навсегда останусь вашим преданным слугой.

– Ты служишь только Аллаху, – сказал Алай. – Для меня – ты друг.

Час спустя Алай получил электронное письмо. Несмотря на невинную подпись, он сразу же понял, что оно от Петры. В письме содержалась просьба помолиться за ребенка, которого должны были оперировать в самой большой больнице Бейрута завтра в семь утра. «Мы начнем молиться в пять утра, – говорилось в письме, – чтобы за молитвой нас застал рассвет».

Алай ответил просто: «Буду молиться за твоего племянника и за всех, кто его любит, чтобы он остался жив. Пусть будет на то воля Аллаха, и возрадуемся мудрости Его».

Значит, придется отправляться в Бейрут. Что ж, не такая уж и сложная поездка. Основная проблема – не встревожить тех, кого враги приставили шпионить за ним.

Дворцовый комплекс он покинул в кузове мусоровоза. Иван пытался возражать, но Алай сказал:

– Халиф, который боится испачкаться, исполняя волю Аллаха, недостоин править.

Он не сомневался, что эти его слова будут записаны и, если он останется жив, включены в книгу мудрости халифа Алая. Книгу, которая, как он надеялся, будет длинной и достойной прочтения, а не короткой и сбивающей с толку.

Переодевшись набожной старухой, Алай ехал на заднем сиденье маленького старого седана, за рулем которого сидел солдат в штатском и с фальшивой бородой намного длиннее, чем его настоящая. Алай знал, что, если он проиграет, его убьют и тогда одно уже то, что он оделся таким образом, воспримут как доказательство, что он никогда не был достоин быть халифом. Но если он победит, это станет частью легенды, прославляющей его ум.

Старуха села в кресло-коляску, и бородач покатил ее в здание больницы. На крыше ждали трое с неприметными потертыми чемоданчиками. Было без десяти пять.

Если кто-то в больнице заметил исчезновение старухи, или попытался найти каталку, или заинтересовался тремя мужчинами, каждый из которых пришел с одеждой для родственника, чтобы забрать его домой, слухи уже могли дойти до врагов Алая. Если бы кто-то явился выяснить, в чем дело, и им пришлось бы его убить – с тем же успехом они могли бы включить сигнал тревоги у постели самого Раджама.

Без трех минут пять на крышу вышли два молодых врача, мужчина и женщина, – якобы покурить, но вскоре они скрылись из виду ждавших с чемоданчиками.

Иван вопросительно посмотрел на Алая. Алай покачал головой.

– Они пришли поцеловаться, – сказал он. – Боятся, что мы на них донесем, только и всего.

Иван осторожно поднялся и прошел туда, откуда парочку было видно, затем вернулся и снова сел.

– Похоже, они не просто целуются, – прошептал он.

– Им не стоит этого делать, если они не муж и жена, – сказал Алай. – Почему все считают, будто есть лишь два варианта – либо жестко следовать шариату, либо отвергать все законы Аллаха?

– Вы никогда не любили, – пробормотал Иван.

– Думаешь? То, что я не могу встречаться с женщинами, вовсе не означает, что я никого не любил.

– В душе – да. Но так уж вышло, что я знаю: телом вы чисты.

– Конечно чист, – кивнул Алай. – Я не женат.

Появился медицинский вертолет. Было ровно пять. Когда вертолет приблизился, Алай увидел, что он из израильской больницы.

– Израильские врачи посылают пациентов в Бейрут? – спросил Алай.

– Ливанские врачи посылают пациентов в Израиль, – ответил Иван.

– Значит, нашим друзьям придется подождать, пока этот вертолет не улетит? Или это и есть наши друзья?

– Вы же прятались в мусоре и переодевались женщиной, – сказал Иван. – Что по сравнению с этим значит полет на сионистском вертолете?

Вертолет сел, дверь открылась, но никто не вышел.

Алай взял свой чемоданчик, опознав его по весу – там лежала только одежда, никакого оружия, – и смело направился к вертолету.

– Это я – тот самый пассажир, за которым вы прилетели?

Пилот кивнул.

Повернувшись туда, куда ушла целующаяся парочка, Алай заметил внезапное движение. Они все видели. И могли рассказать.

Алай снова повернулся к пилоту:

– Вертолет сможет забрать пятерых?

– Легко, – ответил пилот.

– А как насчет семерых?

Пилот пожал плечами:

– Полетим ниже и медленнее. Но так часто бывает.

– Прошу тебя, – обратился Алай к Ивану, – пригласи наших юных влюбленных полететь с нами.

Затем он забрался внутрь и сбросил женскую одежду, под которой оказался простой западный деловой костюм. Несколько мгновений спустя в вертолет под прицелом пистолета поднялась перепуганная парочка врачей в разных стадиях одетости. Видимо, им приказали молчать, поскольку, когда они увидели Алая и узнали его, мужчина побелел, а женщина разрыдалась, пытаясь застегнуться.

Алай подошел и присел перед ней.

– Дочь Аллаха, – сказал он, – меня не заботит твоя нескромность. Меня заботит, что мужчина, которому ты предложила свою наготу, – не твой муж.

– Мы поженимся, – ответила та.

– Когда наступит этот счастливый день, – проговорил Алай, – твоя нагота благословит твоего мужа, а его нагота будет принадлежать тебе. А пока что – вот одежда для тебя, – протянул он ей облачение старухи. – Я не прошу носить ее постоянно. Но сегодня, когда Аллах видел, как твоя душа намеревалась согрешить, пожалуй, тебе стоит смиренно прикрыться.

– Можно подождать с переодеванием, пока мы не взлетим? – спросил пилот.

– Конечно, – ответил Алай.

– Всем пристегнуться.

Мест вдоль бортов не хватало, а центральный проход предназначался для носилок. Но шофер Алая улыбнулся и заявил, что полетит стоя.

– Я водил вертолеты в бой. Если не смогу удержаться на ногах в медицинском, значит заслужил нескольких синяков.

Вертолет накренился, поднимаясь в воздух, но вскоре выровнялся. Женщина отстегнулась и неловко оделась. Мужчины отвернулись, за исключением ее спутника, который ей помог.

Тем временем халиф беседовал с пилотом, даже не пытаясь понизить голос.

– Мне не хотелось бы, чтобы эти двое присутствовали на основном мероприятии, – сказал он. – Но и убивать их тоже необходимости нет. Им требуется время, чтобы снова найти свой путь к Аллаху.

– Можно оставить их в Хайфе, – предложил пилот. – Или, если это вас больше устроит, могу отправить на Мальту.

– Хайфа вполне подойдет.

Полет был недолгим, даже на небольшой высоте и скорости. Молодые врачи сидели молча, с покаянным выражением на лицах. Когда они приземлились на крыше больницы в Хайфе, пилот выключил двигатель и вышел поговорить с человеком в медицинской одежде, затем открыл дверь.

– Мне нужно снова взлететь, чтобы освободить место для вашего транспорта. Так что придется всем выйти. Кроме тех двоих.

Молодые врачи испуганно переглянулись.

– Им ничто не угрожает? – спросил Алай.