Крис Клармон - Первый полет
— А второе чудо, — вклинилась Хана, — что мы добились нормального функционирования неповрежденных ячеек. И я уверена, что мы восстановим еще какую-то часть. Ну, по крайней мере в данный момент проблема энергоснабжения для нас уже не самая насущная.
К сожалению, на этом добрые вести заканчиваются. Тепловой удар вкупе с бомбардировкой обломками лишил нас внешней антенны и радарных модулей. Теперь «Странник» слепоглухонемой паралитик. Электромагнитный импульс был настолько силен, что стер даже информацию карманных калькуляторов. Полный отказ оборудования, когда мы лишились маршевого двигателя, только добил нас. Я ухитрилась восстановить безмозглые системы — регенераторы воздуха, климатизаторы, основные системы жизнеобеспечения, но сверх того — nada.
— Вспомогательная пилотажная система вроде бы работает, — снова вступил Кьяри. —
Запас топлива составляет 93% от максимума. Но учтите, что нам придется состряпать цепи управления и проделать все астронавигационные вычисления в уме или на бумаге, но если надумаем тронуться в путь, ВПС сделает свое дело. Единственный недочет этого плана в том, что его мощности не хватит двигать весь корабль. Мы потратим все топливо, пытаясь просто развернуть «Странник». Так что для использования ВПС нам придется пожертвовать головным отсеком, но это будет стоить нам преимуществ, предоставляемых топливными элементами. Аккумуляторов головного модуля при нормальном режиме работы хватит примерно на сутки, при жесточайшей экономии — на неделю. После этого — капут.
— Кто-нибудь знает, где мы находимся? — справилась Николь.
— Далеко-далеко от дома, — проскрипел Андрей, но никто даже не улыбнулся.
— Вот немного передохну, — отозвался Кьяри, — и выйду поснимать звезды.
— А сколько времени займут розыски? — поинтересовалась Хана.
— Это по обстоятельствам, — задумчиво произнесла Николь. — Если под рукой окажется свободный звездолет, от силы неделя. Если субсветовик, то клади как минимум месяц. Но при этом подразумевается, что они знают о нашей беде.
— Да что ты, Николь, они забеспокоятся, как только мы не выйдем на связь.
— Не рассчитывай.
— Почему? Вряд ли они прозевали подобный взрыв.
— Корсар ловко воспользовался нашими коммуникационными протоколами, и официальными и неофициальными. Он даже правильно ответил, когда Кэт прибегла к личной проверке. Не сомневаюсь, что он проявит не меньше смекалки, заметая наши следы. Бандиты могут имитировать наши передачи или подсунуть да Винчи грамотное истолкование нашего молчания. И потом, центр управления может решить, что мы погибли при взрыве. Люди Вулфа с перепугу выстрелили первыми и взорвали наше топливо и боеприпасы. «Странник», покойся с миром.
— Наш SOS опровергнет это мнение.
— Так-то оно так, — покачала головой Николь, — но кто, по-твоему, первым примет наши позывные? Может, корсары и думают, что прихлопнули нас, может, нам повезло, и их локаторы тоже вышли из строя, но на полпути они не остановятся. Это не в их правилах.
— Тьфу ты! — Хана в приступе ярости зачастила по-японски.
— Что?
— Я идиотка! Мы лишились не всех компьютеров!
— Как?!
— Николь, «Скитальцы»! Шлюпочная палуба — наиболее защищенный отсек после двигательного, потому что открывается прямо в космос! Прибавь к этому еще и броню самих «Скитальцев»!.. — Она взмыла в воздух, направляясь к шахте, но Николь остановила ее.
— Проверишь завтра. То же касается и вас, комиссар.
— Как завтра?! — не поняла Хана.
— Завтра, — безапелляционно повторила Николь. — А сейчас — отбой! Успокойтесь, поешьте, поспите. Мы нуждаемся в отдыхе куда сильнее, чем кажется. Двадцать четыре часа ничего не изменят, а вот если мы начнем метаться взад-вперед со слипающимися глазами, то рискуем поставить на всем крест.
Но вопреки собственному приказу Николь не спалось. Она украдкой осмотрела остатки своего первого судна, переплывая от помещения к помещению, инспектируя вспомогательный и головной отсеки, начиная от перекрытой части шахты коридора и вперед, к мостику. Температура в корабле ощутимо повысилась, и хотя по-прежнему было холодно, Николь вскоре заменила скафандр джинсами, свитерами и летной курткой. Паря в шахте, она восхищалась самодельным шлюзом, сооруженным Ханой с Кьяри, и думала об экспериментах Шэгэя — столько кропотливого труда, сколько пропавших втуне усилий осталось по ту сторону люка, в лабораторной Карусели! Невозможно даже вызволить его записи; электронные пропали вместе с компьютерами, а рукописные нельзя забрать из-за огромной радиации в К-2.
Наконец скитания привели Николь обратно в К-1. В огромном колесе было безлюдно — все предпочли тесноту мостика. Темноту нарушали только тусклые лампы аварийного освещения. Николь машинально что-то делала, пока не поймала себя на том, что освобождает гитару от захватов, удерживающих инструмент на переборке.
Помедлила минуту, бездумно поглаживая плавные изгибы деки. Этот акустический инструмент ручной работы намного старше своей владелицы. Раньше он принадлежал Коналу Ши, но тот увидел, какими глазами смотрит на гитару его малолетняя дочь, и отдал инструмент Николь. Гитара входила в небогатый скарб, привезенный ею с Земли, несмотря на баснословную цену доставки.
Ударив по струнам, Николь поморщилась.
— Детка, да ты же расстроена! — пробормотала она, подумав: «Ничего удивительного! Я не бралась за нее почти две недели». Вынув из прикроватной тумбочки камертон, Николь принялась за работу.
Чуть позже, удовлетворенная результатами трудов, она сыграла несколько гамм. Руки совсем окоченели; казалось, будто играешь в перчатках от скафандра высшей защиты — очень медленно и неуклюже. И все равно на душе полегчало.
Сев в позу лотоса, она усмехнулась, заметив, что парит в добром метре от палубы. Руки машинально наигрывали любимую песню из репертуара Лайлы, но едва Николь узнала мелодию, как оборвала ее на полуфразе, вспомнив, как радовался Поль, подарив ей контрабандные записи. Из глаз Николь снова заструились слезы, плечи ссутулились, словно она пыталась утихомирить боль. Затем девушка снова тронула струны, заиграв «Чакону» Баха — первое произведение, которому научил ее отец.
— Чудесно, — послышался сзади голос Кьяри.
— Не очень, — отозвалась Николь, хотя в душе обрадовалась похвале. — Я давненько не упражнялась.
И взяла несколько пробных аккордов, подстраивая инструмент.
— Может ты хочешь побыть одна, Николь?
— Ничего, Бен. Компания мне не помешает.
— По-моему, она не помешает всем нам. Он проскользнул мимо нее в каюту и достал из футляра флейту.
— Что сыграем?
После нескольких неудачных попыток они остановились на народных песнях. Знакомые напевы трудностей не представляли, а если мелодию знал лишь один из музыкантов, другой подыгрывал или повторял. Николь выучила множество песен благодаря дядюшке-ирландцу, профессиональному исполнителю баллад, и в эту ночь, забившись в уголок сумрачной Карусели, вспомнила весь свой репертуар.
Они вдохновенно развивали искрометную тему, когда мелодии начала вторить губная гармошка. Музыканты от удивления остановились.
— Мы услышали, как вы играете, — застенчиво усмехнулся Андрей. — И решили, что у вас весело.
— Чем больше народу, тем веселее, — улыбнулась Николь, — но что-то я не вижу Ханы?
— Я на промысле, — отозвалась она из шахты, втаскивая что-то в Карусель. Тусклый мигающий свет мешал высыпавшим из каюты импровизаторам рассмотреть, что это такое. Хана повозилась со щитком управления, и лампы вспыхнули в полный накал.
— Хана, а ты уверена, что система потянет? — мгновенно посерьезнев, спросила Николь.
— Мы все сейчас же и узнаем, командир. Не дрейфь, Николь, это две сотни дополнительных ватт. Ничего не будет, гарантирую. Черт, — она извернулась, чтобы распечатать принесенный ящик, — спорим, что моя проводка даст фору любому ремонту на верфи.
— Поверим тебе на слово. — Николь досадовала, что грубая реальность так легко разрушила хрупкое волшебное настроение. — Кстати, что у тебя там?
— Взгляни сама. — Хана слегка отпрянула, и все сгрудились над ящиком.
Там хранилось семь бутылок.
— Апельсиновый сок, — пояснила Хана, — свежевыжатый, быстрозамороженный, идеально сохранившийся… Я его оттаивала. Майор Гарсиа велела захватить его в да Винчи перед самым вылетом, чтобы было чем отпраздновать успешное завершение экспедиции к Плутону. Только с этого захода мы вряд ли доберемся до Плутона, вот я и подумала, а не выпить ли его сейчас.
— Вот вам и возрождение безалкогольных ирландских поминок, — тихо промолвила Николь, вытаскивая бутылку. — Жаль, что нельзя по-настоящему напиться.
— Главное — нужный настрой, командир, — заметила Хана.
Николь приподняла бутылку, чтобы произнести тост, потом подтолкнула Хану.
