Уилбур Смит - ГЛАЗ ТИГРА (сборник боевой фантастики и приключений)

Ночью я долго лежал, бодрствуя, и принял для себя решение. Что бы ни лежало в свертке, это, конечно, не целый предмет, а, вероятно, какая-то небольшая его часть, которую легко узнать. Скорей всего это не был черный ящик или одна из ракет. У Джимми Норта не было достаточно времени, чтобы снять черный ящик с фюзеляжа, даже если он точно знал, где тот расположен, и к тому же имел необходимые инструменты. С другой стороны, сверток ни размером, ни формой не походил на ракету — это был широкий круглый предмет, лишенный аэродинамических форм. Скорее всего, это был какой-то достаточно невинный предмет. Если бы я взял с собой Шерри Норт, чтобы поднять его со дна, я бы разыграл слишком мелкую карту, даже если на первый взгляд она и казалась крупным козырем. Не собираясь ничего выдавать — ни места аварии у Пушечного рифа, ни ценных предметов, с ней связанных, мне хотелось, с другой стороны, привлечь тигров. Было бы полезно посмотреть, каким же образом отреагирует мадемуазель Норт, как только, по ее мнению, она узнает место катастрофы.

— Харри, — снова шепнула она. — Пожалуйста, — и она наклонилась ближе ко мне. — Ты должен мне верить. Мне еще никогда не было так хорошо. С первых мгновений, как я увидела тебя, я поняла…

Я отвлекся от своих расчетов и наклонился к ней, придав лицу простовато-похотливое выражение.

— Дорогая, — начал было я, но у меня перехватило голос и я схватил ее в медвежьи объятия, почувствовав при этом, как она сжалась от раздражения, когда я размазал ее помаду и взлохматил тщательно уложенную лаком прическу. Я чувствовал, что ей стоит больших усилий отвечать мне со взаимной страстью.

— Ты чувствуешь то же, что и я? — спросила она из глубины моих объятий, прижатая к моей груди. И чтобы еще раз, любопытства ради, понаблюдать, как она будет играть выбранную для себя роль, я снова поднял ее на руки и отнес на смятую постель.

— Ты увидишь, как я желаю тебя, — пробормотал я.

— Дорогой, — отчаянно протестовала она, — не сейчас.

— Но почему?

— У нас столько дел. Еще будет время потом — все время на свете для нас двоих.

С деланной неохотой я отпустил ее, хотя, откровенно говоря, был рад этому, так как знал, что после плотного завтрака и трех кружек кофе, подобное занятие вызвало бы у меня изжогу.

Я вышел из Грэнд-Харбор вскоре после полудня и повернул на юго-восток. Моя команда целый день отдыхала на берегу, так как я не собирался на рыбную ловлю. Чабби бросил взгляд в сторону Шерри Норт, которая, распластавшись, лежала в бикини на залитой солнцем нижней палубе и слегка поморщился, а Анджело выразительно закатил глаза и спросил с явным намеком:

— Развлекательная прогулка?

— У тебя одни гадости на уме, — проворчал я в ответ, а он задорно рассмеялся, будто я одарил его комплиментом. Затем они оба удалились с пристани.

«Балерина» пробралась сквозь ожерелье атоллов и островков, пока, наконец, после трех часов пополудни, я не вышел в глубоководный проход между Большими и Малыми Чайками, а затем повернул в просторное мелководье между восточным берегом Большого Острова Чаек и синими водами Мозамбика.

День был достаточно ветреным, поэтому в воздухе ощущалось приятная прохлада, а море было покрыто белыми барашками. Я осторожно маневрировал, все время проверяя положение «Балерины» по Большим Чайкам. Найдя то место, что искал, я провел «Балерину» чуть вперед, на тот случай, если ее ветром будет сносить назад. Затем я заглушил моторы и поторопился на переднюю палубу, чтобы бросить якорь. «Балерина» сделала разворот и остановилась, как благовоспитанная леди.

— Это то самое место? — Шерри наблюдала за моими действиями холодным кошачьим взглядом.

— То самое, — и я, пытаясь сыграть роль преданного возлюбленного, старательно описал ей все приметы:

— Я мысленно провел линию между двумя этими пальмами — от той, что наклонилась, к той, что стоит совсем одна на фоне горизонта — видишь?

Она молча кивнула, и я опять поймал на ее лице выражение, будто вся информация тщательно запоминалась.

— Что мы будем делать теперь?

— Это то место, где нырял Джимми, — пояснил я. — Когда он поднялся на борт, он был очень взволнован. Он в тайне от меня поговорил с остальными — Матерсоном и Гатри — и, казалось, им тоже передалось его волнение. Вскоре Джимми нырнул с веревкой и брезентом. Он долго был под водой — и когда вынырнул снова, началась эта ужасная стрельба.

— Да, — кивнула она. Казалось, сообщение о смерти ее брата ее вовсе не тронуло. — А теперь мы должны возвращаться, чтобы нас здесь никто не увидел.

— Прямо сейчас? — спросил я, глядя на нее. — Я думал, мы собирались взглянуть, что там внизу.

Она поняла ошибку:

— Нам надо все тщательно продумать и снова вернуться сюда, чтобы поднять и отвезти груз, — Шерри попыталась поправиться.

— Дорогая, — улыбнулся я. — Ну разве мы за тем шли в такую даль, чтобы даже ни разу не взглянуть, что там?

— Не думаю, что это надо делать сейчас, Харри, — крикнула она мне, но я уже пошел к задвижкам машинного отделения.

— Ну, давай вернемся сюда еще раз, — настаивала она.

Я спустился вниз по лесенке, чтобы принести акваланг и костюм водолаза, проверил дыхательный клапан и герметичность емкостей, подышав несколько раз в резиновую трубку.

Бросив быстрый взгляд вверх, чтобы убедиться, что она за мной не следит, я протянул руку к потайному выключателю и разъединил электрическую цепь. Теперь без меня никто не смог бы завести мотор «Балерины», пока я был под водой Я перебросил через борт лесенку и на нижней палубе облачился в неопреновый костюм с короткими рукавами и капюшоном, надел пояс для погружения, маску, ласты и прицепил нож. Затем я надел акваланг, взял моток легкого нейлонового шнура и пристегнул его конец к поясу.

— А что будет, если ты не вернешься? — впервые спросила Шерри с тревогой в голосе. — То есть, что будет со мной?

— Ты погибнешь от жажды, — ответил я и спустился за борт. Я решил не демонстрировать показушный прыжок через спину — мне не позволяли этого возраст и мое достоинство. Вода была прозрачна, как горный воздух, и когда я шел вниз, я мог разглядеть каждую мелочь на дней в пятидесяти футах подо мной. Это был удивительный коралловый пейзаж, освещенный мягким светом и расцвеченный удивительными красками. Я приблизился к нему — напоминающая скульптуры коралловая поросль была укутана водорослями, и в ней, будто самоцветы переливались и сверкали стайки тропических рыб. В кораллах были глубокие расщелины и высокие пики, плантации извивающихся водорослей и открытые полосы ослепительно белого песка.

Мои ориентиры оказались на удивление точными, если учесть то, что я был почти без сознания от потери крови. Я корь в этот раз оказался почти на брезентовом свертке. Он лежал на одном из открытых песчаных пространств, напоминая какое-то ужасное морское чудовище, зеленое и низкорослое, а концы веревки извивались подобно щупальцам.

Я присел на корточки возле него, и стайки мелких рыбешек, напоминающих своими золотыми и черными полосками зебру, собрались вокруг меня в таких количествах, что мне пришлось выпустить струю пузырей, чтобы отпугнуть их, прежде, чем я смог приступить к делу. Я отстегнул от пояса конец веревки и крепко обмотал им сверток, затем я поднялся, медленно потянув за собой веревку. Я вынырнул в тридцати футах позади «Балерины», подплыл к лесенке, и выбрался на нижнюю палубу, и накрепко привязал конец веревки к подлокотнику рыбацкого кресла.

— Что ты нашел? — с нетерпением в голосе спросила Шерри.

— Пока не знаю, — ответил я. Я устоял перед искушением развернуть сверток еще на дне. Мне казалось, что стоит посмотреть, какое у нее будет выражение лица, когда я разверну его на палубе.

Я снял подводное снаряжение, ополоснул его пресной водой и аккуратно убрал на место. Мне хотелось, чтобы она чуть подольше посгорала от нетерпения.

— Черт побери, Харри, вытаскивай его скорей, — не выдержала, наконец, она.

Я помнил, что сверток был тяжел, как мироздание, но тогда я был лишен каких-либо сил. Теперь, упершись об опору, я начал вытягивать канат. Груз был тяжел, но не в такой степени, и я наматывал влажную веревку привычными движениями старого рыбака. Наконец, на поверхность вынырнул зеленый брезент, весь промокший и истекающий водой. Я наклонился, ухватил его за веревку, которой он был перевязан, и одним движением поднял на борт, где он тяжело стукнулся о палубу — металл о дерево.

— Разворачивай, — нетерпеливо приказала Шерри.

— Сию минуту, мадам, — сказал я и вытащил из футляра на поясе нож. Его лезвие не уступало бритве, и вмиг разрезало веревки.

Шерри с нетерпением подалась вперед, пока я раскручивал складки намокшего брезента, наблюдая при этом исподтишка за выражением ее лица. Жадное, полное предвкушения выражение вспыхнуло триумфом, когда она узнала предмет. Она узнала его первой, раньше меня, и затем так же быстро приняла выражение неуверенности — будто опустили занавес. Это было великолепно разыграно — она была умелой актрисой. Если бы я наблюдал за ней не столь внимательно, я бы легко упустил эту мгновенную смену эмоций.