Алексей Бобл - Астронавты. Отвергнутые космосом
— Мы, кажется, это уже обсуждали… — проговорил он.
Йос развернулся к нему:
— Можно обсудить еще раз. Я не понимаю, почему…
— Йос, не надо, — просительно сказал Питер. Штурман внимательно посмотрел на него и замолчал. Больше он в обсуждении участия не принимал, так и стоял носом в стекло. Зато подал голос инспектор:
— Как представитель Общества Соцразвития я вынужден обратить ваше внимание на тот факт, что база является его собственностью. Никакое занятие базы не может быть произведено без согласия на то владельца.
— И как же нам брать это согласие? — спросил Живых. — Если они нас обратно не пускают?
— Значит, не нужно возвращаться на базу, — ответил инспектор. — Это подсудное дело.
— А куда тогда? — сквозь зубы спросила Бой-Баба. Инспектор пожал плечами и откинулся в кресле, закинув ногу на ногу.
— Короче! — хлопнул себя по коленке дядя Фима. — Вернуться на планету стоит по-любому — по крайней мере, это даст нам возможность перевести дух. Заодно поможем тем из зараженных, кто еще будет жив. В крайнем случае начнем новое поколение поселенцев взамен сыгравших в ящик.
Капитан внимательно посмотрел на Йоса и отчеканил:
— Я против.
— Майер, ну почему? — дядя Фима вскочил. — Что ты сам предлагаешь? Там еще осталось что-то из продуктов. Генератор, установка для очистки воздуха. А нам уже сейчас нужно начинать экономить кислород и воду. Да и Троянец действительно не лишний. Сможем на нем двинуть куда-нибудь, если надо будет. Или ты инфекции боишься?
Капитан покачал головой:
— Не боюсь. Но нам туда не надо. Верно я говорю, Питер? — посмотрел он на притихшего программера.
Тот вытер распухший нос рукавом свитера и промолчал.
— Что это у тебя с руками? — спросил капитан.
— Воздух сухой, кожа трескается, — быстро проговорил Питер. — Болит, если не заклеить.
Дядя Фима хохотнул:
— Лучшее средство от чувствительности рук — запчасти кислотой чистить без перчаток. Так нас в армии учили. Приходи ко мне в бытовку, я тебе покажу, как, — и, поняв двусмысленность фразы, осекся, пробормотав: — Ну вас всех к черту!
Капитан оглядел экипаж:
— Ну так что будем делать?
Общим голосованием было решено чинить отражатель, а там, как выразился дядя Фима, «по ситуации».
* * *Майер отдал команду, и все члены экипажа принялись за работу: отключали неработающие приборы, задраивали пустующие отсеки, переводили воду, электричество и систему очистки в аварийный режим. Лампы вдоль коридоров мигнули и потускнели, еле освещая наполнившиеся тенями коридоры. В кладовой Тадефи с Бой-Бабой раскладывали банки и коробки из расчета на низкокалорийный рацион.
Бой-Баба помедлила с банкой консервированной чечевицы в руках и огляделась в полумраке аварийного освещения. Полки кладовой отсвечивали блестящим пластиком и нержавейкой, мертвые экраны отражали их с Тадефи движения. Ей представилось: вот металл начинает проедать ржавчина, пыль облепляет стекло экранов, и сгнившие продукты растекаются зловонной кашей по покрывшемуся трещинами пластику. А в отсеках — почти не тронутые тлением тела… пустые глазницы повернуты к иллюминаторам, кости рук сжимают переговорники, пытаясь выйти на связь с Землей…
Она рассмеялась и прогнала глупые мысли. Ничто не коснется тления в Космосе. И внутренние коридоры будут так же блистать чистотой, как и в тот день, когда последний из астронавтов попрощается с мертвыми товарищами и присоединится к ним.
Раздался грохот. Бой-Баба вздрогнула. В руках у нее ничего не было. Замечталась! Чертыхаясь, она полезла под полки искать закатившуюся банку.
И, согнувшись в три погибели между канистр с растительным маслом, услышала в паре шагов, за дверью, тихий разговор.
* * *— Я всецело одобряю вашу позицию, штурман.
Занудный, скучный голос Электрия. И тут же — уверенный бас Йоса:
— Но вы же только что были против?
В голосе инспектора звякнула усмешка:
— Я здесь всего лишь гость. Зачем я буду обижать хозяина несогласием?
Бой-Баба замерла. Все тело уже дрожало от напряжения, скорченное на плохо вымытом полу, — сама же и мыла! Но вылезать сейчас — значит навлечь на свою голову обвинения. В преображение инспектора ей верилось плохо.
За дверью голос штурмана хмыкнул и пробурчал неразборчиво.
— Я полностью согласен с вами, штурман, — твердо ответил Электрий. — Нам необходимо вернуться на эту планету. Не понимаю, как этого не видит капитан.
— Майер слишком привык к тому, что он всегда непогрешим, — глухо сказал штурман. — А возраст сказывается, и в последние годы он чаще ошибается, чем оказывается прав. И при том всех, кто пытается ему на это указать, капитан игнорирует. — Йос помедлил. — Мне это больно видеть, ведь я начинал с ним. — Смешок. — Я всегда верил в него, как в бога.
— Я вас прекрасно понимаю! — поддакнул Электрий.
— Я мог бы многое вам рассказать… — задумчиво продолжал штурман. — Уверен, что наши космические байки пошли бы на ура на ваших корпоративных посиделках… но мой долг — хранить верность капитану. Вы понимаете меня?
Электрий не отвечал. Подождав для очистки совести, сколько она могла вытерпеть, Бой-Баба вылезла из-под полки с найденной банкой и осторожно высунула голову в коридор. И отпрянула.
Прямо у нее перед носом инспектор и штурман стояли молча и невидящими глазами смотрели друг сквозь друга.
Они общались через эметтер.
* * *Вернувшись к себе в отсек, Электрий долго не мог решиться взять в руки переговорник. Он вымыл руки под хилой струйкой воды, еще поступавшей в жилые отсеки. Посмотрел в зеркало, но мало что увидел в мерцании аварийного освещения. Достал баночку геля и заново уложил волосы. Снова вымыл руки. К черту экономию — все на борту умрут раньше, чем кончится вода!
Сжимая полотенце, Электрий сел на койку и долго смотрел на переговорник.
Он знал, что не услышит ничего, кроме шума помех. В сердце его набухала обида: не та сладкая, приятная обида будущего победителя, которая подвигала его в жизни на самые успешные комбинации. Нет — на этот раз победили его. И самое обидное было, что победили его те самые люди — директор со своей свитой, — которым он простодушно, как ребенок взрослым, доверял. Думал, что они по-отечески заботятся о будущем инспектора Электрия Суточкина. О его интересах.
При этой мысли сердце забилось чаще. Электрий встал и прошелся по отсеку. А разве он сам не поступил бы на их месте так же? Таковы неписаные правила внутреннего распорядка в Обществе Социального Развития. Но он не собирается сдаваться — и именно этим завоюет еще большее расположение дирекции. Потому он и достиг столького в таком раннем возрасте, что упорствовал, несмотря на унижения и проигрыши. И сейчас — он поднимется и пойдет дальше. Может быть, даже вернется на Землю.
Сердце защемило. Ах, ему бы сейчас в руки что-нибудь, что дало бы ему перевес над компанией — моральный и, будем надеяться, информационный! Когда он вернется на Землю (Электрий нетерпеливо отмахнулся от вползавшего в голову «если»), — то подумает над тем, не использовать ли ему эту информацию во вред дирекции. Или… — Суточкин улыбнулся, — необязательно во вред. Куда лучше — на пользу, но — себе. Знать бы о них что-то такое, что открыло бы для него новые двери и новые возможности!
Он сел и задумался. Новая цель давала иллюзию защищенности. Она позволяла не думать о том, что вокруг него бездна, а он висит внутри нее в железной банке.
Электрий присел перед ящиком стола и вынул планшетку, на которую заносил всю информацию во время своих инспекций. Теперь Суточкин начал изучать файлы, ища компромат, который позволил бы ему успешно шантажировать предавших его.
Но ничего не находилось. Можно ли представить изгнание «Голландца» как нарушение? Но нет, дирекция действовала в соблюдение инструкции по охране здоровья и безопасности… с точки зрения закона они правы.
Или… зачаток мысли зашевелился в закоулке мозга, и инспектор попытался ухватить его за скользкий хвостик и вытянуть наружу. Да — Рашид. Рашид действовал по приказу компании. И если это выйдет наружу… за стены компании… что она использовала, в обход распоряжений охраны здоровья и безопасности… — Суточкин осекся. Даже подумать об этом было страшно.
Электрий встал и заходил по отсеку, соображая. Ну что ж! Ему даже не придется ничего придумывать. Правда сама проложит ему дорогу в директорское кресло. Ведь после такого скандала полетит и директор, и вся его свита! Электрий схватился за грудь, пытаясь сдержать возбуждение.
Он прикрыл глаза, представив себе: вот он вступает в здание штаб-квартиры Общества, уходящее бетонной вершиной в низкие облака. Его телохранители расталкивают репортеров, освобождая ему дорогу… пресс-конференция, разноцветные эмблемы медиакомпаний на микрофонах, аплодисменты и возгласы из зала, и он, Электрий Суточкин, — Человек, Который Сказал Правду!
