Ерофей Трофимов - Созвездие злобных псов
– Да уж. Поверить в такое трудно, – кивнул Лоскутов. – В любом случае часть этого материала будет передана нашей научной группе. Не хватайся за ствол, – быстро добавил генерал. – Сам должен понимать, наука, при всей твоей ненависти к её представителям, не должна быть заброшена. Есть у меня группа, которой тот самый Остапович и командовал. Так что, если через неделю они не дадут мне точного ответа, что это за дрянь, лично начну шкуры спускать.
– А сам он где? – с интересом спросил Матвей.
– Не поверишь. Сбежал, гад, – скривился Лоскутов.
– Как сбежал? Куда? – растерялся проводник.
– Если бы я знал. Его под домашний арест посадили. Ну, и таскали на работу. А вечером обратно привозили. Так вот одним не самым прекрасным утром за ним приехали, а дом пустой. Это случилось перед самым ударом по пришельцам. В общем, не до него было. А когда вспомнили, его и след простыл.
– А родственники? Друзья, знакомые? – спросил Матвей.
– Ну, ты совсем-то нас за дураков не держи, – фыркнул в ответ Лоскутов. – Всех отработали. Где-то не появлялся, кого-то давно уже в живых нет. Да и куда он мог отправиться из страны? В Европе-то давно одни развалины.
– Значит, ему было куда отправиться. А ваши работнички ушами хлопают, – огрызнулся Матвей.
– Полегче на поворотах, – зарычал в ответ Лоскутов. – У меня народу в полтора раза меньше, чем требуется. Двухсотых считать не успевали. Не воевали, а выживали. И до сих пор толковых людей не хватает. Сопляков ускоренным курсом натаскиваем, лишь бы по состоянию здоровья проходили.
Судя по реакции генерала, Матвей, сам того не желая, наступил на больную мозоль.
– Извините, Александр Юрьевич. Но, сами понимаете, держать всю эту мразь под домашним арестом бессмысленно. Их в камерах на цепи держать надо. Тогда и не разбегутся, и отчитываться за каждый свой жест будут, – не сдержавшись, добавил Матвей, с ненавистью сжимая кулаки.
– Уймись, псих, – отмахнулся Лоскутов.
– И правда, не заводись, Матвей, – неожиданно поддержала отца Дана.
– Не заводись? Милая, ты не слышала, что я недавно сказал? – повернулся к ней всем телом проводник. – Смерть одного из нас это автоматическая смерть и второго. И кто же дал им право вот так, походя, распоряжаться чужой жизнью? Почему я должен подыхать ради их теорий?
– Матвей. Никому и в голову не могло прийти, что всё так получится, – дрогнувшим голосом ответил за дочь генерал.
– Вот именно, – выдохнул проводник, усилием воли беря себя в руки.
– Нам собаки нужны были.
– Вот и устраивали бы питомник, а не идиотские теории в жизнь воплощали.
– Хватит. Если хочешь назначить кого-то виноватым, то далеко ходить не надо. Вот он, я. Стреляй, если легче будет, – резко сказал Лоскутов.
– Теперь уже не будет, – грустно усмехнулся Матвей и, поднявшись, вышел из палатки.
Рой последовал за ним, а вскочившая со стула Дана перегнулась через стол и тихо, но так, что видавший виды генерал вздрогнул, сказала:
– Если через неделю не будет результата, я всю эту шайку собственными руками в расход пущу. Матвей мне дороже всего этого стада. Имей это в виду.
Резко выпрямившись, девушка стремительным шагом выскочила из палатки, а Лоскутов, дрожащими пальцами достав из пачки сигарету, тихо проворчал:
– Не успеешь, дочка. Если результата не будет, я их сам через пять дней расстреливать начну. По одному, чтобы шевелиться начали.
Дана догнала Матвея на полпути к КПП. Шедший рядом с ним Рой, давно уже услышавший шаги девушки, на ходу оглянулся через плечо и посмотрел ей прямо в глаза.
В ту же секунду Дана услышала:
– Не бойся. Всё будет хорошо. Он не умрёт.
В этой мысли было столько тепла, поддержки и уверенности, что девушка невольно успокоилась. Догнав Матвея, она благодарно погладила Роя по шее и, подхватив проводника под руку, тихо сказала:
– Не сердись на отца. Он же не для себя старался.
– Да я не на него злюсь, милая. Меня бесит, с какой лёгкостью эти твари подвергают пыткам других. Самих их воевать или просто порядок поддерживать под дулом автомата не заставишь. Зато за них другие просто обязаны жизнями рисковать.
– У каждого своя работа, – попыталась унять его страсти Дана.
– Да? Так воевать и не моя работа. Я собаковод-любитель. По образованию юрист. Но когда пришло время, я взял в руки оружие и начал воевать. Не стал каким-то правозащитником, поборником чужих прав и свобод. Я стал солдатом. А что им мешает?
– Матвей, я не знаю, – тихо ответила Дана.
– Вот и я не знаю. Знаю только, что должен как можно быстрее набраться сил и уйти в поиск.
– В какой поиск? – растерялась Дана.
– Мы не всех ксеносов уничтожили. Значит, пора заняться зачисткой территории. Это наша работа. То, ради чего нас создали. Значит, это и будем делать.
– Матвей. А как же я? – тихо спросила девушка, удерживая его за руку.
– А ты должна жить дальше.
– Без тебя?
– Думаешь, если удержишь меня рядом, то мы не умрём? Нет, милая. Всё будет не так. Всё будет очень некрасиво. Сначала мы оба будем ползать, как сонные мухи, еле переставляя конечности. Потом перестанем вставать, а потом всё кончится. И я не хочу, чтобы ты это видела. И не хочу, чтобы это было так. Раз уж нам суждено было стать солдатами, то и умереть мы должны, как солдаты. От пули.
– Этого не будет, – неожиданно даже для себя самой ответила девушка.
– Откуда такая уверенность? – удивился Матвей.
– Рой сказал, – тихо призналась Дана.
– Пророк лопоухий, – усмехнулся Матвей. – Он и мне это говорил. Да только эта проклятая наука и реальная жизнь разные вещи.
– В данном случае я больше склонна доверять ему, нежели каким-то яйцеголовым.
– А вот эт правильно, – усмехнулся Матвей, обнимая её за плечи. – Этим уродам вообще доверять нельзя. А теперь, мамзель генералка, какие у нас планы?
– Простые, как перпендикуляр. Отправляемся домой. Вы, оба, заваливаетесь пузо чесать, а я попробую придумать что-нибудь вкусненькое, – решительно ответила Дана.
– А можно внести коррективы в столь увлекательный план?
– Ну, попробуй.
– Тогда пузо будет чесать Рой, а я попробую тебе помочь.
– Нефиг, нафиг. На кухне и так не развернуться, – решительно отказалась девушка.
С того момента, как они начали жить вместе, Дана с удовольствием играла роль хозяйки дома. Ей нравилось вести хозяйство и содержать дом в образцовом порядке. Даже генерал, пару раз побывав у них в гостях, с удивлением отметил, что подобный образ жизни сильно изменил его сумасбродную доченьку. Отозвав Матвея в сторону, он кивнул на дверь в дом и, разведя руками, сказал:
– Ты колдун или как?
– В смысле? – не понял Матвей.
– Я собственную оторву узнать не могу. Ты что с ней сделал?
– Ничего. Это просто реализация того, для чего женщина предназначена изначально, – усмехнулся проводник.
– Ты сейчас с кем разговаривал? – рассмеялся в ответ Лоскутов. – А вообще, я давно её такой счастливой не видел. Постарайся сохранить это.
– К сожалению, это не от меня зависит, – вздохнул Матвей, и генерал, сообразив, о чём он говорит, мрачно кивнул.
Несмотря на кажущееся окончание войны, их сражение ещё не закончилось. Избавившись от врага внешнего, они столкнулись с врагами внутренними. Ими оказались и бывшие заключённые, разбежавшиеся из зон и тюрем. И мародёры, безжалостно грабившие разбитые дома и выбрасывавшие на улицу все найденные тела. И быстро расплодившиеся хищники. И даже иностранные банды, налетавшие на приграничные поселения.
Именно из-за них военным пришлось в срочном порядке возводить вдоль границ укрепления и начать постоянное патрулирование. Банды уничтожались, мародёров расстреливали на месте, на хищников устраивали облавы, но вскоре всё начиналось сначала. Людей катастрофически не хватало. Все желающие и способные держать в руках оружие давно уже служили в тех или иных подразделениях силовых структур. Впрочем, структура давно уже была одна. Армия. Всё остальное деление командование посчитало лишним дроблением сил.
И вот теперь Дана, решив воспользоваться состоянием Матвея, поспешила как можно полнее восполнить собственный долгий простой. С порога она загнала обоих по местам, позволив только Матвею принять душ, а сама отправилась на кухню. Вскоре оттуда поплыли такие запахи, что и Матвей, и Рой дружно начали принюхиваться и с интересом поглядывать в сторону кухни. Наконец, не выдержав, Матвей заглянул в царство подруги и, выразительно покрутив носом, спросил:
– Дана, мы есть скоро будем? А то мы рискуем захлебнуться.
– Чем? – не поняла девушка, старательно процеживая что-то через сито.
– Собственной слюной.
– В койку. Как будет готово, подам, – скомандовала девушка, мимоходом целуя его в нос.
