Adrialice - Далекие звезды (СИ)
— У нас получилось.
— У тебя, Зарина, у тебя получилось.
Дом был оцеплен, оружие найдено, а нас отпустили отдыхать. Когда мы приехали в отель, Энди молча прошел в свой номер. Это было показательно. Я закрыла за собой дверь, даже не на замок, а так, до щелчка и добрела до кровати. И только тогда начала осознавать все произошедшее. Вместе с осознанием пришли слезы. Я плакала навзрыд, обнимая подушку и не пытаясь вытереть слезы. Через некоторое время почувствовала, как меня отрывают от подушки и переворачивают. Энди. С тяжелым вздохом он притянул меня к себе и обнял, позволяя выплакаться в его руках. А мне стало легче — не отвернулся. Я обняла мужчину в ответ и проплакала еще несколько минут, после чего смогла успокоиться.
— Полегчало?
— Да, немного.
— Ты представляешь, как нас напугала? Зари, о чем ты думала? — Он говорил это спокойно, без обвинений, просто спрашивая.
— Я должна была, Энди.
— На адмирале лица не было, когда мы узнали, что ты сделала. Он был бледный — краше в гроб кладут.
— Он, наверное, теперь даже разговаривать со мной не станет.
— О нет, станет. Думаю, он еще много чего тебе скажет. Только не обессудь — ничего хорошего ждать не придется.
— Понимаю.
— Ты не кетцаль, ты — дурная моль!
— Почему?
— На огонь летишь!
— Бывает.
— Ты как сама?
— Нормально. Грустно только, что все так…
— Тебе его жаль?
В ответ я молча покачала головой, соглашаясь. Энди не стал больше ни о чем спрашивать, просто молча сидел рядом, выражая поддержку.
На следующее утро мне позвонили и вызвали к десяти в штаб. Психолог ждет. Энди поехал со мной, и остался ждать у кабинета. Психолог спрашивал о произошедшем, просил рассказать мою версию, мои мысли и ощущения. Через полчаса болтовни, он кивнул и что-то написал себе в бумагах, после чего меня отпустили. Напоследок сказали, что суд над задержанными будет послезавтра, и я обязана там быть.
Время до суда я проводила с Энди или одна. Гуляла в парке, думала о произошедшем, о том, как теперь будут развиваться наши дела. Вернут на патрулирование границ? Или еще что-то? И что будет со мной? Но, как бы то ни было, я хотела поговорить со своим экипажем, и с экипажем адмирала. Я попросила Кэла собрать кританский экипаж, а Энди — наш. Вечером перед судом оба экипажа ждали в нашем отеле в актовом зале (оказался и такой). Я вошла туда вместе с Энди и Кэлом. Мужчины были хмурые.
— Я попросила собрать вас тут, чтобы извиниться. Я знаю, что поступила нечестно по отношению к вам. Проигнорировала приказы и поставила план под угрозу. Мне очень жаль, что пришлось действовать втайне. Но я не жалею о том, что вообще сделала это.
Ответом мне была тишина.
— Простите, что действовала за вашей спиной. Я знаю, что в экипаже так не делается, но также знала, что вы не позволите мне осуществить мой план. Капитан, я пойму, если вы больше не захотите, чтобы я была частью вашего экипажа.
Внутри меня все дрожало — как они поступят? Простят или нет? Будет очень больно потерять их всех разом. Но все молчали.
— Да хватит вам, — нарушил тишину Кэл. — Девочке и так тяжело, а еще вы тут свой характер показываете.
Лин посмотрел на него, после чего быстро подошел и с размаху врезал кулаком по лицу. Кэла снесло на пол. Я в ужасе подбежала и стала перед адмиралом.
— Не надо! Лин, хватит! Он ни в чем не виноват! Виновата я, вымещай злость на мне.
— Ты хочешь, чтобы я тебя ударил? — Прорычал мужчина.
— А ты ударишь?
— Конечно, нет! Что за бред! Но он тоже виноват, без его помощи ты бы ничего не смогла сделать.
— Да, и у нас сейчас не было бы доказательств.
— Какие, к дьяволу, доказательства? — Заорал мужчина. — Тебя могли убить! Почти убили! Только чудо, что ты все еще жива.
— Не чудо, — и тихо добавила. — Риан.
Лин сжал кулаки и заскрипел зубами.
— Да. И теперь он мертв. Одна из ключевых фигур, которая могла распутать весь клубок причастных к торговле.
— Ты бы хотел, чтобы он не заслонял меня тогда? — С болью спросила я. Мысль об этом резала без ножа. Лин молча стоял пару секунд, а затем резко дернул меня и крепко обнял.
— Это единственное, за что я ему всегда буду благодарен, — голос мужчины хрипел от сдерживаемых эмоций. Я обняла его в ответ, переводя дух. Когда он отпустил меня, я заметила, с каким удивлением и любопытством на нас смотрят наши экипажи. Ах да, они же не знают, что мы еще и целовались.
— Зарина, — взял слово капитан, — мы не собираемся отказываться от тебя. Да, мы злы на тебя, но это потому, что ты напугала нас до чертиков. Да, мне хочется попросить твоего отца отходить тебя ремнем, но боюсь, уже поздно. А еще я не знаю, как отреагирует на это военный совет. Ты не выполнила приказ, поставила под угрозу план, и мне даже думать не хочется, что может последовать. Даже учитывая то, что ты достала доказательства.
— Как бы там ни было, я отвечу за свои дела. Это было мое решение, и я считаю его правильным.
— Ох, девочка, — капитан подошел и тоже обнял меня. Это породило своеобразную эстафету «обними Зарину». Все подходили, хлопали меня по спине, говорили, как я классно все провернула, но им от этого не меньше хочется меня заставить драить весь корабль как минимум неделю. Кританцы тоже выразили восхищение моим мужеством, после чего дружно заткнулись под тяжелым взглядом адмирала. Хорошие отношения были восстановлены. Лин подошел к Кэлу, долго смотрел на него.
— Прости, друг, — Кэл извинялся от души, искренне. И Лин это понял.
— Засранец! — Они быстро обнялись, а я облегченно вздохнула. Не хотелось бы разрушить их дружбу.
Теперь мне было уже не так страшно ждать суда. Накажут? Пусть наказывают. Главное, чтобы оставили меня на моем месте.
Следующим утром я приехала в штаб. Главы земной и кританской космических федераций соберутся сегодня в зале суда, чтобы вынести приговор обвиняемым. Сегодня был суд над Найлом и теми двумя «болтунами», их охрану будут судить отдельно. Я буду выступать свидетелем в процессе. Сам суд начался в одиннадцать часов. В зале были представители от военных Критании — адмирал космического флота, какие-то «шишки» по вооружению и безопасности, от Земли — аналогичные представители, а также представители власти данного спутника. Помимо них были оба участвовавших в операции экипажа, и Кэл. Обвиняемых ввели в зал и расположили на лавке у стены. Вокруг них на расстоянии одного метра загорелся охранный периметр, прикоснись — и получишь разряд тока. Сначала вышел обвинитель — представитель от кританцев, и зачитал обвинение. Судья спросил, признают ли подсудимые себя виновными? Они не признавали. Тогда слово дали капитану моего экипажа. Кэп вышел, положил ладонь на свод законов и обязался говорить правду. Его спрашивали о самом начале нашего задания. Риз рассказал все, что было еще до участия кританцев в операции. Ему задали еще несколько вопросов, а потом спросили уже о совместной операции. Мужчина рассказал коротко и емко. Вопросов больше не было. Вызвали Линадриана. Его также расспросили об операции, о том, что он узнал из документов, как добывал информацию. В общем, вытрясли все, что могли и даже больше. Но пока на обвинения не хватало. Тогда вызвали меня. На немного дрожащих ногах я вышла и поклялась говорить правду.
— Мисс Райс, вы предприняли меры по получению доказательств касаемо виновности подсудимых. Вы сами разработали этот план?
— Да, ваша честь.
— Вы предлагали его остальным участникам операции?
— Да, ваша честь.
— Как они отреагировали?
— Отрицательно.
— Они отказались от плана?
— Да.
— Разработали другой?
— Да, — я понимала, к чему ведет судья. Я могу скоро оказаться вместе с торговцами оружием на одной скамье. Только по другим обвинениям.
— Но вы все же реализовали свой. Они знали об этом?
— Нет, ваша честь.
— То есть, вы ослушались приказа.
— Так точно.
— Почему, мисс Райс? Вы считаете вашего капитана некомпетентным?
— Нет, сэр. Капитан Морган в высшей степени компетентен. Поэтому он принял другой план, который предполагал безопасность всего экипажа.
— Но вы ослушались. Почему? — Вот оно, если я сейчас не докажу свою правоту — мне конец.
— Капитан Морган вместе с адмиралом Иннару разработали план, согласно которому наши экипажи должны были ждать машину с оружием вне периметра дома подсудимого Лори. Как только машина показалась бы, предполагалось провести ее остановку и задержание подозреваемых на месте преступления с поличным. Но оставался шанс, что они не признают за собой владение оружием. В таком случае у нас оставалась маленькая вероятность того, что причастность можно будет доказать, так как неопровержимых фактов не было. Я на свой страх и риск, со всей ответственностью, решила провести другую операцию для получения необходимых фактов, чтобы можно было доказать в суде причастность подсудимых.
