Обитаемый остров - Аркадий Натанович Стругацкий
— Ноле Ренаду.
Панди толкнул дверь, высунулся и громко повторил в коридор:
— Ноле Ренаду!
В коридоре послышалось движение, и в комнату вошёл пожилой, хорошо одетый, но какой-то измятый и встрёпанный мужчина. Ноги у него слегка заплетались. Панди взял его за локоть и усадил на сиденье. Щёлкнула, закрываясь, дверь. Мужчина громко откашлялся, упёрся руками в колени и гордо поднял голову.
— Та-ак… — протянул бригадир, разглядывая бумаги, и вдруг зачастил скороговоркой: — Ноле Ренаду, пятьдесят шесть лет, домовладелец, член магистратуры… Та-ак… Член клуба «Ветеран»… (Штатский зевнул, прикрывая рот рукой, вытянул из кармана пёстрый журнал, положил себе на колени и принялся перелистывать.) Задержан тогда-то там-то… при обыске изъято… та-ак… Что вы делали в доме номер восемь по улице Трубачей?
— Я владелец этого дома, — с достоинством сказал Ренаду. — Я совещался со своим управляющим.
— Документы проверены? — обратился бригадир к адъютанту.
— Так точно. Всё в порядке.
— Та-ак, — сказал бригадир. — Скажите, господин Ренаду, вам знаком кто-нибудь из арестованных?
— Нет, — сказал Ренаду. Он энергично потряс головой. — Каким образом?.. Впрочем, фамилия одного из них… Кетшеф… По-моему, у меня в доме живёт некий Кетшеф… А впрочем, не помню. Может быть, я ошибаюсь, а может быть, не в этом моём доме. У меня есть ещё два дома, один из них…
— Виноват, — перебил штатский, не поднимая глаз от журнала. — А о чём разговаривали в камере остальные арестованные, вы не обратили внимания?
— Э-э-э… — протянул Ренаду. — Должен признаться… У вас там… э-э-э… насекомые… Так вот мы главным образом о них… Кто-то шептался в углу, но мне было, признаться, не до того… Я предпочёл иметь дело с насекомыми, хе-хе!..
— Естественно, — согласился бригадир. — Ну что же, мы не извиняемся, господин Ренаду. Вот ваши документы, вы свободны… Начальник конвоя! — сказал он, повысив голос.
Панди распахнул дверь и крикнул:
— Начальник конвоя, к бригадиру!
— Ни о каких извинениях не может быть и речи, — важно произнёс Ренаду. — Виноват только я, я один… И даже не я, а проклятая наследственность… Вы разрешите? — обратился он к Максиму, указывая на стол, где лежали документы.
— Сидеть, — негромко сказал Панди.
Вошёл Гай. Бригадир передал ему документы, приказал вернуть господину Ренаду изъятое имущество, и господин Ренаду был отпущен.
— Раше Мусаи, — сказал адъютант железному сиденью.
— Раше Мусаи, — повторил Панди в открытую дверь.
Раше Мусаи оказался худым, совершенно замученным человеком в потрёпанном домашнем халате и в одной туфле. Едва он сел, как бригадир, налившись кровью, заорал: «Скрываешься, мерзавец?» — на что Раше Мусаи принялся многословно и путано объяснять, что он совсем не скрывается, что у него больная жена и трое детей, что у него за квартиру не плачено, что его уже два раза задерживали и отпускали, что работает он на фабрике, мебельщик, что ни в чём не виноват. И Максим уже ожидал, что его выпустят, но бригадир вдруг встал и объявил, что Раше Мусаи, сорока двух лет, женатый, имеющий два задержания, приговаривается, согласно закону о профилактике, к семи годам. Примерно минуту Раше Мусаи осмысливал этот приговор, а затем разыгралась ужасная сцена. Несчастный мебельщик плакал, несвязно умолял о прощении, пытался падать на колени и продолжал кричать и плакать, пока Панди выволакивал его в коридор. И Максим снова поймал на себе взгляд ротмистра Чачу.
— Киви Попшу, — сказал адъютант.
В дверь втолкнули плечистого парня, с лицом, изуродованным какой-то кожной болезнью. Парень оказался квартирным вором-рецидивистом, был захвачен на месте преступления и держался нагло-заискивающе. Он то принимался молить господ начальников не предавать его лютой смерти, то вдруг истерически хихикал, отпускал остроты и затевал рассказывать истории из своей жизни, которые все начинались одинаково: «Захожу я в один дом…» Он никому не давал говорить. Бригадир после нескольких безуспешных попыток задать вопрос откинулся на спинку стула и возмущённо поглядел направо и налево от себя. Ротмистр Чачу сказал ровным голосом:
— Кандидат Сим, заткни ему пасть.
Максим не знал, как затыкают пасть, поэтому он просто взял Киви Попшу за плечо и встряхнул. У Киви Попшу лязгнули челюсти, он прикусил язык и замолчал. Тогда штатский, давно уже с интересом наблюдавший арестованного, произнёс:
— Этого я возьму. Пригодится.
— Прекрасно! — сказал бригадир и приказал отправить Киви Попшу обратно в камеру.
Когда парня вывели, адъютант сказал:
— Вот и весь мусор. Теперь пойдёт группа.
— Начинайте прямо с руководителя, — посоветовал штатский. — Как там его — Кетшеф?
Адъютант заглянул в бумаги и сказал железному сиденью:
— Гэл Кетшеф.
Ввели знакомого — человека в белом халате. Он был в наручниках и поэтому держал руки перед собой, неестественно вытянув их. Глаза у него были красные, лицо отекло. Он сел и стал смотреть на картину поверх головы бригадира.
— Ваше имя — Гэл Кетшеф? — спросил бригадир.
— Да.
— Зубной врач?
— Был.
— В каких отношениях находитесь с зубным врачом Гобби?
— Купил у него практику.
— Почему же не практикуете?
— Продал кабинет.
— Почему?
— Стеснённые обстоятельства, — сказал Кетшеф.
— В каких отношениях находитесь с Орди Тадер?
— Она моя жена.
— Дети есть?
— Был. Сын.
— Где он?
— Не знаю.
— Чем занимались во время войны?
— Воевал.
— Почему решили заняться антигосударственной деятельностью?
— Потому что в истории мира не было более отвратительного государства, — сказал Кетшеф. — Потому что любил свою жену и своего ребёнка. Потому что вы убили моих друзей и растлили мой народ. Потому что всегда ненавидел вас. Достаточно?
— Достаточно, — спокойно сказал бригадир. — Более чем достаточно. Скажите нам лучше, сколько вам платят хонтийцы? Или вам платит Пандея?
Человек в белом халате засмеялся. Жуткий это был смех, так мог бы смеяться мертвец.
— Кончайте эту комедию, бригадир, — сказал он. — Зачем это вам?
— Вы руководитель группы?
— Да. Был.
— Кого вы можете назвать из членов организации?
— Никого.
— Вы уверены? — спросил вдруг человек в штатском.
— Да.
— Видите ли, Кетшеф, — мягко сказал человек в штатском, — вы находитесь в крайне тяжёлом положении. Мы знаем о вашей группе всё. Мы даже знаем кое-что о связях вашей группы. Вы должны понимать, что эта информация получена нами от
