Парадокс Тьюринга - Ричард Мак Борн
Проверять собственную догадку с самоличным посещением Информатория я не стал. Хватило и тех доступных общеизвестных материалов об открытии Разлома, которые были доступны из корда моей каюты. Как ни жаль, но Берт был абсолютно прав по поводу Теории и обнаружении странного природного образования. А открытие его аномальности, как раз и принадлежало самому Дьондюрангу посетившему Гекату с Третьей и Четвёртой, последней, экспедицией. Она – то и стала роковой для биокибера, когда после нейтринного выброса из разлома он погиб во время погружения. Вернее, тело не обнаружили и был сделан удручающий, но удовлетворяющий администрацию Четвёртой, вывод, что тело старого биохома попросту распалось, не выдержав природного катаклизма. На мой взгляд, весьма скоропалительно, совершенно по – дилетантски и предательски низко в отношении самого Дьондюранга.
Работы быстро свернули, опасаясь возможных повторов подобных произошедшему и убеждённые в предстоящем и далее посещении планеты и продолжении исследований. Чтож – не зря! Буквально, через три стандартных года на шельфе местного океана появился научно – добывающий комплекс «Медуза».
Данная мной ещё с вечера заявка о необходимости посещения Разлома и предназначенного для подобной экскурсии оборудования была вывесина на положенном месте в Информатории и занесена в регистрационный журнал. Но на всякий случай я всё же продублировал её в виде личной просьбы к самому Фалладе.
Ответ пришёл лишь к полудню по внутреннему времени и в довольно однообразном и простой форме. Личная связь на «Медузе» была не в чести молчаливо почитаемая весьма скверным тоном. Объяснялось это тем, что малый контингент Станции способствовал более частому общению. Да и проблемы решались на прямую в частых встречах в столовой, чем по «незапланированному» вызову через экран. И потому, личное пространство стало на «Медузе» неприкасаемым табу даже для обычных видеовизитов.
Лицо начальника станции выглядело озабоченным решением какой – то определённой задачи. К тому же Фаллада даже не старался смотреть в экран на собеседника:
– Макс, какого чёрта вам понадобилось лезть в эту прорву?!
К непринужденной манере общения на Станции я уже постепенно начал привыкать, и переставал ставить акценты в этикете общения.
– Мне необходимо осмотреть Разлом для более полной картины происходящего.
– Вам мало того, что вы нашли вчера на одном из островов Тетиса? Кстати, данные проб уже известны?
– Да, но для большей убедительности их ещё необходимо сравнить с биоевгенической картой самого Монаха.
– Значит, структурная природа «сирен» становиться более устойчивой, – Фаллада устало потёр лицо. Становилось понятным, что прошедшую ночь он совершенно провёл без сна. Интересно было бы узнать причину его бессонницы.
– Это ещё не известно. Все пробы основаны белковых структурах РНК и ДНК и не имеют никаких побочных примесей. И уж, конечно, там совершенно нет неуловимых нейтрино, которые ещё и непонятно как должны удерживаться в структурной основе НД.
– Оставим эти весьма сомнительные рассуждения на потом, – Генрих надел очки, что меня немного удивило – я впервые видел его с этим офтальмологическим приспособлением. Выглядел он совершенно по – иному, чем всегда. – Вы всё же так и не описали мне чёткой причины для отправки к Разлому?
Громко выдохнув через нос и отведя взгляд в сторону, я попытался сформулировать повод более сжато, но понял, что даже для самого себя не могу внятно определить, каких результатов хотелось бы получить направляясь к этому природному образованию. Ради чего собственно затевать подобную авантюру: внешний осмотр и поверхностная разведка, которые принесут ещё меньше результатов, чем есть те, что накоплены за пару лет и имеются в доступе Информатория? А на собственные впечатления не стоило возлагать особых надежд, так как они могут оказаться малозначительными и не столь информативными. Тем более, что вылазка может продлиться всего несколько часов чистого времени.
Моим решением было сказать Фалладе только часть правды:
– Необходимо проверить кое – какие выкладки и предположения по поводу би – кристаллической Теории Яновского. Взять геологические образцы и необходимые пробы.
– Максимилиан, не пытайтесь за умными словами спрятать собственное любопытство. Такого старика, как я, не проведёшь. Вы надумали посетить это жерло скорее всего наслушавшись всяких баек от Татсона.
– Каких, например? – моё недоумение было совершенно откровенным.
– О сомнительной взаимосвязи Разлома и его тектонической активности с появлением дублей на просторах Станции?
– А вы сами – то сможете в строго объективной и логически обоснованной форме подтвердить существование НД? Ведь из нашей беседы выходило, что все эти «призраки» были лишь плодом ментальной проекции погибшего дельфина?
– То есть, моего объяснения, как научного эксперта, совершенно недостаточно. И теперь, отвергая всякие авторитетности, положиться на собственное осязание?
Последняя фраза, более всего, звучала как утверждение смешанное с сарказмом и насмешкой, чем заданный вопрос.
– Почти что так, – я уже внутренне махнул на всё рукой, лишь бы не ввязываться в очередной бестолковый спор.
– Ладно, – Генрих посмотрел на меня сквозь свои широкие очки, которые придавали ему какую – то солидность и весомость. – Через минут двадцать Роллан будет ждать вас около экипировочной гидрариума. Он должен сменить Филиппа после суточного дежурства на «Рифе». Так что, собирайтесь. Правда, вещей не много берите – пойдёте на любимой «Лошадке» Ро, а она весьма миниатюрная.
– Ну это мне уже хорошо известно. – Моё настроение буквально на глазах становилось всё более оптимистичным, что в свою очередь невозможно было утаить от пронзающего взгляда Фаллады. – Спасибо, Генрих!
– Постарайтесь не поддаваться на всякие странности и остаться с трезвой головой учёного.
Утвердительно кивнув в ответ, только для того, чтоб задобрить Старика, я поспешно выключил экран и стал собирать свой вещевой кейс. Ничего особенного мне брать так и не пришлось. Но вот что – то из экипировки батинавтов для долгого погружения, мне бы могло пригодиться, примером, гидро – дермическая оболочка. Так что я бегом заторопился в сторону гидрариума.
Разветвление коридоров всё ещё путало меня заставляя натыкаться на технические подсобки и ниши, заводя то в тупики с небольшими округлыми иллюминаторами непонятного предназначения, то к откровенно пустым стенам со вскрытой обшивкой. Они напоминали мне более всего рваные раны с выглядывающими внутренностями скрытой проводки, оставленные скальпелем незадачливого хирурга. Забредя в очередной перекрёсток, я с удовлетворением увидел долгожданный намёк на правильность выбранного направления – в дверном проёме, к которому вёл покатый пандус, виднелся освещённый бассейн для афалинов. За ним находилась долгожданная экипировка.
Именно в этот момент в раскрытом проходе мелькнула чья – то тень.
– Эй, Ро, надеюсь я поспел вовремя? – я направился к двери по пандусу.
– Простите, – незнакомый человек вышел из – за переборки, –
