Майкл Гир - Звездный удар
Раштак внимательно слушал мягкую речь Шиста, который называл себя Чииллой. Сколько стадий перевода прошла эта речь, прежде чем стать понятной? Сколько нюансов упущено? Люди? Ахимса валяют дурака с запрещенными в космосе видами? Раштак почувствовал, что другие советники начали волноваться. Он внимательно обдумывал ответ.
— Мы благодарим Чииллу. Люди нам неизвестны. Эту проблему нам решить трудно — приходят циклы. Почему Ахимса нарушают запреты? Подобные действия неразумны.
— Сумасшедшие/ виды/ люди/ Ахимса/ очень боятся/ Пашти/ сейчас/ Шисти/ не хотят/ люди/ космос/ Слишком шумно/ Слишком/ яростно/ вызывает/ очень/ много/ беспокойства/ Отнимает/ слишком/ много/ времени/ от размышлений/ Разрушение/ цивилизации/ конец/ цивилизованное/ общество/ Восклицание/ Ахимса/ не знают/ чем/ имеют/ дело/ Восклицание/
Раштак уловил конечный восклицательный знак. Шист был встревожен! Внезапная дрожь пробежала по его телу. Шисти взрывали звезды для забавы. Почему их так взволновали эти примитивные существа с запрещенной планеты, с которыми дурачатся Ахимса? Где-то в подсознании мелькнула мысль, что Шист спятил. Но кто знает этих Шисти? Многое могло случиться за тринадцать миллиардов лет их плаванья в космосе. Пашти жили среди звезд только несколько миллионов лет. Ахимса могли знать, что они находятся в космосе так долго, что утратили прежнюю форму и стали исключительно космическими существами, приспособленными к слабой или нулевой гравитации. Именно этот факт можно считать первой причиной того, что они когда-то вытащили Пашти из их вечной ловушки. Раштак усмехнулся. Они сделали это, чтобы спасти Пашти от циклов, последствий которых, по словам Чииллы, они теперь опасаются,
Он помолчал. Зачем было Ахимса возиться с ненадежными существами? Какой смысл в этой лжи? Ахимса получали удовольствие от своей рассудительности — это продлевало их жизнь, и больше всего на свете Ахимса лелеяли длительность своего существования. Зачем Пашти взяли на себя так много крайне важных для Ахимса производств и занятий? Единственным временным перерывом в этой деятельности Пашти были семисотшестидесятилетние циклы.
— Как Ахимса намереваются использовать людей? — спросил Раштак.
— Не/ знать/, — ответил Чиилла, — Ахимса/ не действовать/ разумно/
— Что ты посоветуешь? — собрав достаточно информации, чтобы сделать какой-то вывод, спросил второй советник.
Раштак подавил вспышку раздражения. Проклятые циклы! Они так действуют на всех, провоцируя эмоциональные взрывы, отвлекая от спокойного размышления.
— /Чиилла/ не/ знает/ Люди/ теперь/ проблема/ Пашти/ тоже/ вопрос/ Что/ вы/ будете/ делать/ вопрос/
— Подумай сам, — ответил Раштак. Прервав Шиста, он опередил своих коллег. — Ведь ты все слышал. Это самое огорчительное. Мне трудно разделить эмоции и разумную мысль.
— Согласны! — скрежет заполнил Центральную Совещательную Палату.
— Советники, — начал Раштак. — Мы стоим перед серьезной проблемой. У нас много работы. На нас наступают циклы, худшего времени быть не может. Я…
— А мы можем доверять Шисту? — взволнованно воскликнул Аратак.
Все разом, не слушая друг друга, завибрировали, создавая невообразимый грохот.
— Прекратите! Подумайте! — взревел Раштак, приводя собрание в чувство. — Во-первых, — продолжал он, из последних сил собирая остатки воли и внимания, — мы должны узнать, что представляют собой существа под названием “люди”. — Его конечности настраивали компьютер на понятие “люди”. Экран оставался пустым. Он сделал вторичный запрос. Опять пустота. Стало быть, они ничтожно малы и незначительны. — Проклятые циклы! — проскрежетал он. Теперь он мог с уверенностью сказать, что впереди долгая ночь.
* * *— Несмотря на дурные предчувствия, меня это позабавит, — Клякса откатился в контрольный отсек и проверил все мониторы. Обменивающиеся шутками люди заполнили залы. — Даже сейчас они не верят, что поднимутся в небо. Это будет весело.
Толстяк сформировал манипулятор, одним глазом просматривая параметры образующегося поля, другим уставившись на Кляксу.
— Неужели ты думал, что они поверят?
Дрожащим голоском Клякса пропищал:
— Нет. Я даже представляю, что будет дальше. Самые надменные и самоуверенные будут особенно забавны.
— Смотри не навреди им. Мы должны осторожно поднять их. У них очень хрупкие тела. Ты должен помнить об этом. Мертвые люди нам не нужны.
Клякса понимающе пискнул и направил один глаз-стебель на монитор, показывающий центральный коридор в земном сооружении далеко внизу.
— Русский и американец вызвались быть первыми.
— Почти десять часов. Ты готов?
* * *— Ну что, дубиноголовый, ты спокоен, а?
Мэрфи улыбнулся Дайиэлсу.
— Ну и что тут такого? Мы выйдем отсюда на пару секунд, а когда ничего не произойдет, вернемся обратно.
Даниэлс бросил на Мэрфи суровый взгляд,
— Ага, ладно, вы, два психа, получите что хотите. Мне это не нравится. Довольно и того, что русский шарил на кухне вопреки приказу. Но на пару с ним и ты?
— Расслабься, Сэм. Связи Востока с Западом. Маленков — хороший парень.
— Молись, чтобы пришельцы оказались реальностью, приятель, тогда тебе все спишется.
Мэрфи оглянулся и увидел Стукалова, занятого с Маленковым. Он не мог услышать слов, но по каменному лицу Николая догадался о содержании разговора.
— Ну, почти десять часов, капитан. Нам лучше выйти и делать, что положено,
— Надеюсь, что ты там не замерзнешь, Мэрф. — Даниэлс ткнул пальцем в грудь Мэрфи. Ему было страшно не по себе.
Он быстро взглянул на часы и посмотрел в глубь коридора. Люди болтали и с интересом поглядывали по сторонам. Мэрфи сглотнул, перекинул через плечо полевую сумку и пошел к выходу. Маленков оторвался от Стукалова и кивнул Мэрфи:
— Ловко мы это провернули, товарищ американец.
— Ну ладно, могло быть и хуже,
— То есть?
— Мы могли бы убить друг друга и отбывать наказание в аду.
Мэрфи подошел к двери.
— Как ты думаешь, долго нам придется пробыть снаружи в этой одежде, пока они не впустят нас назад?
— Думаю, впереди у меня есть запас в тридцать лет.
— Ну что ж, пора. Давай поиграем в пингвинов, — Мэрфи открыл дверь. Пурга тут же забросала его одежду мельчайшими льдинками. Когда он ступил навстречу арктическому ветру, под ногами заскрипел снег.
С вещмешком за плечами Маленков шел позади него.
— Ну, мой красный дружок, вот и посадочная площадка. Ну и что дальше?
-Будем стоять и дрожать от холода. — Маленков повернулся спиной к ветру. — А пузырь спускается и окружает нас?
— Эй, ты сечешь? Нас все еще переводят. Вот дерьмо, парень. Как ты думаешь, какое у них есть оборудование?
— Надеюсь, обогреватели есть.
— Да, хорошо бы.
Мэрфи поднял глаза к небу. Ничего.
— Пузырь в задницу.
— Твоя задница — пузырь?
Маленков обхватил себя руками, защищаясь от бешеных порывов ветра.
Мэрфи посмотрел на часы.
— Ну и долго нам еще ждать?
Мэрфи оглянулся назад и увидел Даниэлса, одетого в парку: тот вышел понаблюдать за ними. Стукалов стоял справа от него.
— Или они скажут нам вернуться, или мы замерзнем к чертям собачьим.
— Уже!
Борясь с ветром, Мэрфи прищурил глаза и осмотрелся — вокруг белела ледяная пустыня.
— Если честно, я бы свалил… о, дерьмо!
Ветер так внезапно стих, что Мэрфи с трудом удержался на ногах. Они с Маленковым устояли и почувствовали, что под ногами появилось что-то твердое.
— Святая Богоматерь! — гулко прозвучал голос Маленкова.
Мэрфи широко разинул рот, сердце его неровно забилось. Они плавно отделились от земли, не чувствуя силы притяжения, ничего не чувствуя. Даже воздух стал теплее.
Воздух с хрипом вырвался из их легких, когда они взглянули вниз и увидели убегающую Землю.
— Эй, парень, этого не может быть! Говорю тебе, ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
* * *— Черт побери! — Сэм позабыл о зверском холоде. — Черт… побери.
Мэрфи и Маленков поднялись в небо. В Арктике только рассветало, и мерцающие сферу трудно было различить в туманном небе.
— Что это? — Стукалов был тоже в недоумении.
— Капитан! — окликнул Сэма Мэйсон. — Что происходит?
— Они только что забрали Мэрфи.
— Ну, по их расписанию они должны забирать по два человека каждые тридцать секунд.
— Тогда шевелись, дурная башка! Иди сюда!
Мэйсон и Круз заспешили вперед, но Сэм едва ли видел их вопрошающие взгляды. Даже когда они ступили на посадочную площадку, он все еще не мог оторвать глаз от тающей точки, которая когда-то была его лейтенантом.
Он не заметил, как пузырь окружил Мэйсона и Круза, и поймал его взглядом, только когда он поднялся в серое небо.
— Значит, это не сон, — упавшим голосом проговорил Стукалов.
