Филип Дик - Сдвиг времени по-марсиански
Он достал какой-то документ.
— Наш Генеральный секретарь обеспокоен постоянным появлением Палмера Элдрича во время каждого из так называемых перевоплощений, вызванных употреблением чуинг-зет. И он достаточно умен, чтобы правильно интерпретировать этот факт. Так что, если это будет повторяться, Хепберн-Гилберт окажется, несомненно, более склонным к сотрудничеству, по крайней мере тихому...
— Позволь тебя кое о чем спросить,— прервал его Лео.— С каких пор у тебя искусственная рука?
Взглянув, Феликс удивленно хмыкнул. Потом, посмотрев на Лео Булеро, сказал:
— И у тебя тоже. Кроме того, у тебя что-то не в порядке с зубами, открой рот, давай посмотрим.
Лео без слов встал с кресла и пошел в туалет, чтобы взглянуть на себя в большое зеркало.
Не было никаких сомнений — даже глаза. Смирившись, он вернулся на свое место. Некоторое время оба молчали, Феликс механическими движениями листал документы — о боже, думал Лео, действительно механическими! — а его клиент попеременно смотрел то на него, то на усыпанную звездами пустоту межпланетного пространства.
Наконец Феликс сказал:
— В первый момент человек глупеет.
— Да,— хрипло согласился Лео.— И что теперь? Что будем делать?
— Примем как должное,— ответил Феликс.
Он пристально разглядывал людей, сидевших по другую сторону прохода. Лео тоже посмотрел и тоже увидел. Та же деформированная челюсть. Та же блестящая металлическая правая рука, одна — держащая газету, другая — книгу, третья — нетерпеливо постукивающая пальцами. Все одинаковые, во всех креслах, до самой кабины пилотов.
«И там наверняка тоже»,— понял Лео. Все.
— Однако я все-таки не совсем понимаю, что это значит,— беспомощно сказал Лео.— Значит, мы... ну, ты знаешь. Под влиянием этого ужасного наркотика и...
Он безнадежно махнул рукой.
— И мы оба сошли с ума.
— Ты принимал чуинг-зет? — спросил его Феликс.
— Нет. Со времени той инъекции на Луне — нет.
— Я тоже нет,— сказал Блау.— Совсем. Значит, оно распространяется. Даже без употребления наркотика. Он везде, вернее, оно везде. Великолепно, Хепберн-Гилберту придется пересмотреть свою позицию. Ему придется взглянуть фактам в лицо. Думаю, Палмер Элдрич совершил ошибку, он слишком далеко зашел.
— Может быть, он не смог удержаться,— сказал Лео.
«Может быть, эта проклятая тварь ведет себя как протоплазма, она должна поглощать все вокруг себя и разрастаться... инстинктивно расти и расти. Пока ее не уничтожат,— думал он.— И это должны сделать мы, в особенности я — Хомо сапиенс эвольвенс. Я — человек будущего. Если только ООН нам поможет. Я — спаситель новой расы».
Он думал о том, достигла ли уже эта зараза Земли... Цивилизация Палмеров Элдричей: седых, худых, сгорбленных и необычно высоких, и каждый с искусственной рукой, стальными зубами и электронными глазами. Это было бы не слишком приятно. Он, спаситель, содрогнулся, представив себе подобную картину.
«А если это затронет и наш разум? — задавал он себе вопрос.— Не только внешний облик, но и мозг... Что тогда будет с моим планом — убить эту тварь?
Уверен, что это нереально,— подумал он.— Я знаю, что прав я, а не Феликс; я все еще нахожусь под действием первой дозы — я так и не пришел в себя, такова правда».
Эта мысль принесла ему облегчение: все еще существовала настоящая, нетронутая Земля, лишь он один пострадал. Неважно, насколько подлинными могли казаться сидевший рядом Феликс, корабль и воспоминания о визите на Марс и разговоре с Барни Майерсоном.
— Эй, Феликс,— сказал он, толкнув его локтем.— Я призрак. Понимаешь? Это мой собственный мир. Естественно, я не могу этого доказать, но...
— Мне очень жаль,— лаконично ответил Феликс,— но ты ошибаешься.
— А, перестань! В конце концов я проснусь, когда этот паршивый наркотик перестанет действовать. Я буду пить много жидкости, чтобы быстрее вымыть его из организма.
Он махнул рукой.
— Стюардесса! — крикнул он.— Дайте нам выпить. Для меня бурбон с содовой.
Он вопросительно посмотрел на Феликса.
— Мне тоже,— буркнул тот.— Только с кусочком льда. Однако много льда не кладите, когда он тает, от него портится вкус.
Вскоре стюардесса вернулась с подносом.
— Вам со льдом? — спросила она Феликса.
Это была симпатичная блондинка с зелеными, блестевшими, как драгоценные камни, глазами, а когда она наклонилась, Лео заметил ее безупречной формы грудь. Лео с интересом посмотрел на девушку. Однако деформированная челюсть портила все впечатление. Он почувствовал себя обманутым, обокраденным. Он вдруг заметил, что исчезают и глаза за длинными ресницами. Они превратились в... Он отвернулся, разочарованный и подавленный, и больше не смотрел на нее, пока девушка не ушла. Он осознал, что в отношении женщин эту перемену будет особенно трудно перенести; в частности, он без особого удовольствия думал об очередной встрече с Рони Фьюгейт.
— Видел? — спросил Феликс.
— Да, и это доказывает, что мы должны действовать быстро,— сказал Лео.— Сразу же, как только мы приземлимся в Нью-Йорке, нужно разыскать это ничтожество, Хепберн-Гилберта.
— Зачем?
Лео внимательно посмотрел на него и показал на искусственные блестящие пальцы, в которых Феликс держал бокал.
— Собственно, я ими доволен,— ответил Феликс.
«Я тоже так думал,— подумал Лео.— Именно этого я и ожидал. Однако я все еще верю, что доберусь до тебя, если не на этой неделе, то на следующей. Если не в этом месяце, то когда-нибудь. Я знаю, я уже знаю себя и знаю, на что я способен. Все зависит от меня. И очень хорошо. Я в достаточной степени заглянул в будущее, чтобы никогда не сдаваться, даже если я буду единственным, кто не сдался, кто продолжает вести прежний, до-элдричевский образ жизни. Ни на что иное, кроме веры в силу, которой я с самого начала обладаю, я не могу опереться, чтобы победить. Так что в некотором смысле это не я, это нечто внутри меня, до чего даже Палмер Элдрич не в состоянии добраться и поглотить, поскольку это не есть часть меня и не может быть мною утрачено. Я чувствую, как оно растет. Противостоя внешним, несущественным изменениям, таким как рука, глаза и зубы, оно свободно от всех стигматов зла, которые Палмер Элдрич привез с Проксимы: отчуждения, отрыва от действительности и отчаяния.
Мы уже жили тысячи лет под гнетом древнего проклятия,— думал он,— которое частично уничтожило нашу святость, источник которой был намного могущественнее, чем Элдрич. А если и оно не в состоянии полностью лишить нас души, то что же еще способно на это? Неужели оно собирается довершить начатое? Если оно этого хочет... если Палмер Элдрич верит, что для этого он здесь,— он ошибается. Поскольку этой силой я был наделен, не зная об этом... и даже то древнее проклятие не смогло меня ее лишить. Ну так что же?
Мне говорит об этом мой эволюционировавший разум,— подумал он,— э-терапия не прошла даром. Может быть, с некоторой точки зрения я не буду жить так долго, как Палмер Элдрич, но с другой — значительно дольше; я прожил сто тысяч лет ускоренной эволюции и стал очень мудрым — это окупилось. Теперь для меня все ясно. А на курортах Антарктики я найду других, подобных мне; мы создадим гильдию спасителей, спасающих остальное человечество».
— Эй, Блау,— сказал он, толкнув Феликса искусственным локтем.— Я ваш потомок. Элдрич прибыл сюда из другого пространства, а я из другого времени. Понимаешь?
— Угу,— буркнул Феликс Блау.
— Посмотри на мой череп, высокий лоб, я шароголовый, А этот гребень: не только на макушке, но и на всей голове. Так что в моем случае терапия действительно дала результаты. Поэтому пока не сдавайтесь. Верьте в меня.
— Хорошо, Лео.
— Держись рядом со мной. Ты будешь мне нужен. Может быть, я буду смотреть на тебя парой люксвидовых искусственных дженсеновских глаз, но я все еще буду там, внутри. Хорошо?
— Хорошо,— ответил Феликс Блау.— Хорошо, Лео.
— «Лео»? Как ты можешь продолжать называть меня «Лео»?
Выпрямившись в кресле, изо всех сил стиснув подлокотники, Феликс Блау умоляюще посмотрел на него:
— Подумай, Лео. Ради бога, подумай.
— Ну да,— внезапно протрезвев, кивнул Лео.— Извини. Это пройдет. Я знаю, что ты имеешь в виду; я знаю, чего ты боишься. Однако это ничего не значит.
Потом он добавил:
— Я буду думать, как ты говоришь. Я не забуду.
Он торжественно кивнул в знак обещания.
Корабль мчался вперед, все ближе и ближе к Земле.
Примечания
1
Пожалуйста, господин (нем.).
2
Автором данного высказывания является немецкий драматург Йодль, хотя наибольшую известность оно приобрело в устах доктора Геббельса. (Прим. перев.)
