Адмирал Империи – 41 - Дмитрий Николаевич Коровников
— Да, вы правы… Ее имя — вице-адмирал Доминика Кантор, — ответил я, с мольбой в глазах глядя сейчас на своего собеседника.
Я понимал, что Доминика, находясь на своем флагманском корабле внутри оборонительной «сферы», не сумеет вырваться из ловушки, находясь в окружении такого большого количества кораблей противника. А также, ее «Звезда Эгера» не сможет долго сопротивляться их огневой мощи. Но даже если бы ей и ее экипажу повезло, и они бы вырвались из западни на оперативный простор, Доминика не сделает этого принципиально. Я был уверен, что упрямая и отважная до безрассудства вице-адмирал, не покинет своих мадьяр в смертельной опасности и разделит с ними любую участь…
— Вице-адмирал Кантор⁈ — автоматически переспросил Красовский, хотя прекрасно расслышал это имя с первого раза.
Лицо Александра Михайловича не выражало сейчас ничего, оставаясь флегматичным до омерзения. Красовский сделал небольшую паузу, а затем медленно произнес:
— Как бы мне не хотелось оказать тебе услугу, Васильков, но боюсь, что не смогу в данном случае этого сделать…
— Прошу вас еще раз, Александр Михайлович, — выдавил я из себя. — Я буду чрезвычайно признателен, если вы все же исполните мою просьбу. Обещаю, что в будущем отплачу вам сполна за доброту. Умоляю, адмирал, сделайте это для меня!
В уголках моих глаз появились слезы от внезапно нахлынувших переживаний и бессилия, так сильно я боялся потерять Доминику. Красовский какое-то время наблюдал за этим с некоторым удивлением. Александру Михайловичу только сейчас стала понятна причина такой эмоциональности человека, находящегося по ту сторону экрана, и он увидел, что здесь замешаны сильные чувства. Но, к великому сожалению для меня, этот человек всегда был холоден к подобным проявлениям сентиментальности.
— Сожалею, но этой просьбы выполнить не смогу, — ответил Александр Красовский. — Я вижу твою заинтересованность, Александр Иванович, но сохранять жизнь вице-адмиралу Кантор не намерен. Более того, мне важно, как можно скорей лишить ее жизни, ибо именно эта бешеная фурия является сейчас основным символом стойкости всей 2-ой «ударной» дивизии. Чем быстрей эта женщина умрет, тем быстрей ее экипажи побегут из сектора…
— Я услышал вас, — я резким движением смахнул слезы, ненавидя себя за то, что показал свою слабость врагу.
— Я причинил тебе боль, не согласившись сохранить жизнь твоей пассии, — между тем продолжал издеваться надо мной Красовский. — Но уверен, что эта боль будет мучить тебя недолго, Васильков, ибо ты проживешь не более часа после гибели прекрасной вице-адмиральши… Ведь ты же в любом случае не повернешь назад, так?
— Нет, не поверну…
— Вот видишь. Тогда мы скоро встретимся и ты со своими экипажами вскоре разделите участь трещащего по всем швам «каре»…
— Может нам с вами не ждать так долго, — произнес я, прожигая взглядом человека, которого сейчас почти ненавидел. — Разворачивайте 10-ю «линейную» мне навстречу…
— Ну, не считай меня совсем уж за недалекого, Васильков, — усмехнулся мой собеседник. — Я же понимаю соотношение сил. Мои корабли не уступают твоим по численности, но к сожалению сильно отстают по боевым характеристикам. А это в данный момент для меня, как командующего, неприемлемо… Нет уж, сначала я разберусь с адмиралом Кантор, а затем, вместе со своими новыми «союзниками» атакую тебя… Классно же я придумал?
— Тогда, я бросаю вам личный вызов, вице-адмирал! — в отчаянии воскликнул я. — Вы не можете не ответить на него. Дуэль между нами здесь и сейчас, на любом из флагманов! Или вы снова струсите?
— На эту удочку я снова не попадусь, — тем не менее, я увидел, как на лице Александра Михайловича Красовского заиграли желваки. Как ни старался вице-адмирал скрыть свои эмоции перед подчиненными в рубке «Екатерины Великой», те бурлили и просили выхода. — Я стерплю подобную наглость от тебя и буду действовать, как и запланировал. Ничто и никто не сможет заставить меня сейчас изменить маршрут моего дивизии. Она направляется для того чтобы разбить «каре» и точка… Вернемся к нашему разговору чуть позже. Потерпи…
Красовский уже хотел было отключить связь, как перед ним на экране появился человек, при виде которого вице-адмирал уже не мог владеть своими эмоциями.
— А мой вызов, предатель, ты также проигнорируешь? — спросил его Демид Зубов, меряя презрительным взглядом своего заклятого врага.
Демид Александрович слышал весь разговор, происходивший между Александром Михайловичем и мной по незащищенному каналу. Он также как и я понимал, что 2-ой «ударной» дивизии уже не спастись, и что Доминика Кантор погибнет вместе со своими космоморяками. Зубов знал, какие чувства я испытываю к этой девушке и решил отплатить добром за добро. Поэтому, поняв, что диалог между нами ни к чему не привел, Демид включил видеоизображение и присоединился к разговору.
Красовский действительно был обескуражен и не мог поверить своим глазам, бывший диктатор-регент Зубов живой и невредимый сидел в командирском кресле одного из линкоров дивизии «северян». Более того, на его боевом скафандре горела электронная планка, на которой указывалось, что этот человек является одним из старших офицеров данной дивизии!
— Мне сообщили, что ты сумел оторваться от погони, которую я за тобой послал, — практически зашипел Красовский, прожигая взглядом Демида Александровича. — Но я и предположить не мог, что великий диктатор Зубов служит теперь простым бригадиром у своего ненавистного врага — адмирала Поля Дессе⁈ Ха-ха-ха! — Александр Михайлович издевательски долго смеялся, но глаза его при этом горели лютой ненавистью. — Как же потрепала твою гордыню злодейка судьба…
— Теперь
