Лоис Буджолд - Барраяр
— Не была. Но вы это знаете.
— Но я помню, что верил, будто она мне жена. — Он стиснул лоб, потом потер загривок, с силой и тщетно.
— Она была военнопленной, — сказала Корделия. — Ее красота привлекла внимание Форратьера и Зерга, и они принялись истязать ее безо всякой причины — не ради допроса, даже не в качестве политического терроризма — просто ради удовольствия. Ее изнасиловали. Но это вы тоже знаете. В каком-то смысле.
— Да, — прошептал он.
— Ей удалили контрацептивный имплантант и позволили — или заставили — вас сделать ей ребенка, это было частью их садистского плана. Первой частью. Благодарение Богу, до второй части они не дожили.
Ботари подобрал колени и обвил их длинными руками, сжавшись в тугой комок. Дыхание его было быстрым и неглубоким, с одышкой; лицо побелело, точно обмороженное, и блестело от холодного пота.
— Что, вокруг меня уже красные круги? — тихо спросила Корделия.
— Все… розоватое.
— А последняя картинка?
— Ох, миледи. — Он сглотнул. — Что бы это ни было, я знаю, это ближе всего к тому, что меня заставляли забыть. — Снова сглотнул. Корделия начала понимать, почему он не притронулся к еде.
— Вы хотите говорить дальше? Можете?
— Должен, миледи. Капитан Нейсмит. Потому что я помню вас. Помню, как смотрю на вас. А вы растянуты на кровати Форратьера, без одежды, совсем голая. У вас идет кровь. Я гляжу вверх на вашу… Вот что я хочу знать. Должен знать. — Теперь он стиснул ладонями голову; лицо его было пустым, измученным, жаждущим.
Должно быть, давление у него сейчас подскочило фантастически высоко, раз вызвало такую чудовищную мигрень. Если они зайдут слишком далеко в поисках последней истины, не рискует ли Ботари инсультом? Немыслимая уловка психоинженерии: заставить собственное тело человека наказывать его за запрещенные мысли…
— Я вас изнасиловал, миледи?
— Что? Нет! — Она выпрямилась в яростном негодовании. Они отняли у него это знание? Они посмели отнять у него даже это?!
Он заплакал — если именно плачем можно было назвать прерывистое дыхание, перекошенное лицо и слезы, текущие по щекам. Радость пополам с мукой. — Ох. Слава богу! — И потом: — А вы уверены…?
— Форратьер приказал вам это сделать. Вы отказались. По своей воле, не надеясь на спасение или на награду. На какое-то время это ввергло вас в жуткие неприятности. — Она страшно хотела рассказать ему все остальное, но в том ужасающем состоянии, что он был сейчас, это могло привести к непредсказуемым последствиям. — Как давно вы это вспомнили? И задались этим вопросом?
— Как только снова увидел вас. Этим летом. Когда вы приехали, чтобы выйти замуж за лорда Форкосигана.
— И полгода вы ходите вокруг меня, с этой мыслью в голове, не смея спросить…?
— Да, миледи.
Ужасно. Она откинулась на спинку скамьи, втягивая воздух сквозь сжатые губы. — В следующий раз не ждите так долго.
Ботари тяжело сглотнул, вскочил на ноги и молча изобразил большой ладонью нечто вроде просьбы подождать. Он перескочил через низкую каменную стену и нырнул в кусты поблизости. Встревоженная Корделия вслушалась, как его несколько минут подряд выворачивает на пустой желудок. Чрезвычайно сильный приступ, рассудила она, но наконец жуткие спазмы стали реже и прекратились. Ботари вернулся, вытирая губы платком; лицо его было совсем белым, и выглядел он ненамного лучше прежнего, изменилось лишь выражение глаз. В них теплился огонек жизни и мелькало тщательно, но не до конца, подавляемое дикое облегчение.
Но он сел, задумавшись, и этот огонек угас. Ботари вытер ладони о брюки и уставился в землю. — Но я все же насильник, хоть вы и не стали моей жертвой.
— Да, верно.
— Я не могу… доверять самому себе. Как вы можете мне доверять? Знаете, что лучше, чем секс?
Интересно, сумеет она выдержать еще один такой резкий поворот беседы или убежит с воплями? «Ты сама его поощрила дать волю чувствам, теперь терпи». — Да?
— Убивать. После убийства чувствуешь себя даже лучше, чем после секса. Это не должно быть… так приятно. Лорд Форкосиган так не убивает. — Ботари сощурил глаза, наморщил лоб, но не стал сжиматься в агонии; должно быть, он говорил сейчас в общем, не думая больше о Форратьере.
— Вы высвобождаете свою ярость, — сказала Корделия осторожно. — Как вы сумели накопить ее столько? Она буквально ощутима; посторонний человек в состоянии ее почувствовать.
Он стиснул руки, прижав кулаки к подвздошью. — Долгая история. Но и я обычно не чувствую злости. Она накатывает внезапно.
— Даже Ботари боится Ботари, — удивленно прошептала она.
— Только вы не боитесь. Даже лорд Форкосиган боится больше.
— Я понимаю, что вы с ним каким-то образом связаны. А он — мое сердце. Как можно бояться собственного сердца?
— Миледи. Уговор.
— Да?
— Вы будете говорить мне… когда все нормально. Когда можно убивать. И я буду знать.
— Я не могу… послушайте, а если меня рядом не окажется? Когда встает подобный выбор, обычно нет времени остановиться и подумать. Вам должно быть позволено защищаться, но при этом вы должны отличать, когда на вас действительно нападают, а когда — нет. — Она выпрямилась и распахнула глаза, озаренная внезапным пониманием. — Вот почему для вас так важен мундир, да? Он говорит вам, что все правильно. Когда вы не можете сказать это сами. Все эти жесткие правила нужны затем, чтобы подтвердить — да, вы на верном пути.
— Да. Теперь я поклялся защищать Форкосиганов. Так что все правильно. — Он кивнул, явно успокоенный. Но чем, Бога ради?
— Вы просите меня стать вашей совестью. Выносить за вас суждения. Но вы — полноценный человек сами по себе. Я видела, как вы сделали верный выбор в условиях дикого стресса.
Он снова стиснул ладонями череп, и его узкая челюсть напряглась, когда он скрежещущим голосом выдавил: — Но я-то этого не помню! Не могу вспомнить, как это сделал.
— Ох. — Корделия почувствовала себя такой маленькой. — Что ж… если вы считаете, что я могу оказать вам хоть какую-то помощь, она ваша по праву крови. Мы оба в долгу перед вами, Эйрел и я. И мы помним, за что, даже если вы забыли.
— Тогда помните об этом за меня, миледи, — медленно проговорил он, — и я буду в порядке.
— Не сомневайтесь.
Глава 7
Как- то утром на следующей неделе Корделия в компании Эйрела и Петра завтракала в малой гостиной, выходящей на внутренний садик. Эйрел обратился к прислуживающему им графскому лакею:
— Не найдете мне лейтенанта Куделку? И передайте, чтобы он принес мне повестку дел на сегодня, которую мы ранее обсуждали.
— Э-э, наверное, вы не слышали, милорд? — пробормотал слуга. Корделии показалось, что его глаза так и обшаривают комнату в поисках пути к отступлению.
— Слышал что? Мы только что спустились.
— Сегодня утром лейтенант Куделка в госпитале.
— В госпитале? Боже правый, почему мне не доложили немедленно? Что случилось?
— Коммандер Иллиан должен вот-вот доставить полный отчет, милорд. И начальник охраны решил, что дело подождет до его прибытия.
На физиономии Форкосигана раздражение боролось с тревогой. — В каком он состоянии? Это не… запоздалое осложнение после контузии от акустической гранаты, нет? Что с ним произошло?
— Его избили, милорд, — брякнул слуга.
Форкосиган резко выпрямился, зашипев сквозь зубы. На его челюсти заходил желвак. — Вызовите сюда начальника охраны, — прорычал он.
Лакей моментально испарился. Форкосиган ждал, нетерпеливо и нервно постукивая ложечкой по столу. Он встретился с перепуганным взглядом Корделии и выдавил едва заметную неискреннюю улыбку, стараясь ее успокоить. Даже граф сейчас выглядел изумленным.
— Кому могло прийти в голову избить Ку? — недоумевала Корделия. — Это мерзко. Он же не способен по-настоящему сопротивляться.
Форкосиган покачал головой. — Видимо, кто-то искал себе легкую жертву. Мы это выясним. Ох, выясним…
Появился начальник охраны в зеленом СБшном мундире, вытянулся по стойке смирно. — Сэр?
— На будущее, и передайте это другим: когда что-либо непредвиденное происходит с кем-то из моих ближайших сотрудников, я желаю узнавать об этом немедленно. Ясно?
— Так точно, сэр. Когда до нас дошли известия, было уже довольно поздно, сэр. И к тому времени мы уже точно знали, что оба остались живы. Коммандер Иллиан сказал, что мне не стоит вас будить, сэр.
— Понятно. — Форкосиган потер лицо. — Оба?
— Лейтенант Куделка и сержант Ботари, сэр.
— Они что, подрались? — переспросила уже до крайности встревоженная Корделия.
— Да… Ох, то есть, нет; не друг с другом, миледи. На них напали.
Форкосиган помрачнел. — Лучше начните с самого начала.
— Слушаюсь, сэр. Гм. Лейтенант Куделка и сержант Ботари вчера вечером пошли в город. В гражданском. Вглубь района старого караван-сарая.
