Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
— Антон, — сказала она все так же без выражения и мне показалась, сейчас потолок обрушится.
— Если ты еще веришь в то, что можно что-то сохранить, ну дай же ты мне этот шанс! — попросил я горячо.
Она внезапно опустилась на колени, подалась вперед, обняла крепко, словно никогда и не отпускала.
— Я думала, ты умрешь там, в этом чадящем смраде, — прошептала она, прижимаясь еще крепче. Многострадальный букет белых лион, проделавший такой далекий путь от Парлака 15 до палаты в больнице на Нуарто, оказался безжалостно зажатым между нашими телами. Крупные белые лепестки осыпали наши колени, но я ни о чем не жалел.
Глава 23. Реалии победы
Все налаживалось. Змей рьяно занимался впитыванием чужого медицинского опыта, и я не уставал удивляться его потрясающему умению и желанию учиться. Меня от апатии избавляла лишь мысль, что я слишком многим задолжал разом своим глупым и по-своему храбрым поступком.
Никто меня не осудил, что удивительно. Никто из землян. Даже Тверской, грозившийся почесать кулаки о мое лицо, встретил радостно, что показалось мне совсем неуместным. Я тогда чуть не поперхнулся, увидев его идущего на встречу по мраморной дорожке, проложенной через больничный сад. Как так выходит, что все подобные учреждения во всей Вселенной чем-то схожи. Уму непостижимо! Нет, конечно, в бедных мирах, где царит клоака, ты не найдешь приятных парков и светлых больничных палат. Там в железных коробках тебе окажут не самую лучшую медицинскую помощь и вышвырнут вон, содрав всю наличность, а если наличности не хватит, то могут и побрезговать помогать. Но на благополучных планетах все как-то очень похоже: приветливый персонал, высокие потолки, строгие медсестры и сады рядом с госпиталем, чтобы больной мог вырваться на воздух и отдохнуть.
Так вот встретил меня Яр как раз там, да был он не один. Весьма трогательно он держал за руку Ванессу Вени. В волосы женщины были вплетены красивые красные ленты и такие же ленты охватывали оголенную до плеча руку Тверского. Я знал, что такие ленты остаются по местному обычаю после бракосочетания.
И еще я был потрясен до глубины души тем, как смотрела на своего супруга Ванесса. Сейчас она казалась мне завороженной, внимательной и улыбчивой. Вот как на самом деле выглядит женское счастье во всех мирах.
Теперь я уже не мог смотреть на купалианку с неприязнью, но все равно как-то сторонился, потому, подхватив его под локоть, попросил отойти. Ванесса поняла и не возражала.
Отойдя, я первым делом начал задираться:
— А как же инопланетная анатомия? — довольно насмешливо спросил я.
— Детей у нас с ней не будет, — казалось, Яра мое нахальство не задело. — Но, думаю, это не беда. Когда придет срок — усыновим.
— Ух ты, как все продумал!
— Ты забыл меня поздравить, — в голосе полковника скользнуло недовольство, я сразу понял, что дальше лезть в их дела не стоит.
— Надеюсь, у вас все сложится, — я хлопнул его по плечу. — Видал, я как новый? Сейчас выпишут, обещали, во всяком случае.
— Так потому я за тобой и приехал, — Яр оглянулся, махнул рукой. Ванесса как раз присела на сделанное из каких-то пластиковых дуг кресло, задвинутое под раскидистый куст с отцветшими, скукожившимися соцветиями. — Ну, мы приехали, — поправился Яр. — Сегодня вечером будет церемония. Короткую версию наших злоключений уже с руками отрывают разные телекомпании. Четвертый день крутят по платным каналам, а всякие интересные подробности и вовсе купить можно только для личного просмотра.
— Я думал, они это на месяц растянут, — удивился я.
— Не выгодно затягивать, боятся спада интереса. Да и на Сетре уже монтируют галактическую платформу, пока никто не пронюхал, нужно раскрыть интригу самим. Награждение вечером, нам придется быть всем оставшимся составом.
— Не хочется чего-то, — поморщился я.
— Еще бы. Это тебе не лавры победителей собирать. Твой же выбор, чего приуныл?
— Зато ты теперь не унываешь! — я оглянулся: из здания больницы, похожего на огромную надувную домашнюю колбасу, вышел Змей. Кивнул нам приветливо, давая понять, что заметил.
— Из наших хоть кто смотрел? — уточнил я.
— Все смотрели, кроме меня, я только про Корону посмотрел, любопытно, как вы там с Дейзи местных аборигенов отгоняли. А вот себя со стороны видеть как-то не хочется, чудится, я не очень фотогеничный. Особенно на Селиноиде, там вообще было жалкое зрелище.
— Аналогично, — согласился я.
— Обсуждаете? — Стас подошел к нам, поздоровался крепким рукопожатием с Тверским. Я заметил, что отношения между ними выровнялись. Из откровенно враждебных превратились в приятельски-нейтральные. — Слышал о вашей свадьбе, поздравляю, извините, без подарка. Вы на бракосочетание не приглашали, вот я и не озаботился.
— Да ладно дуться, док, тут — как в Вегасе: пришел — расписали. На Землю вот вернемся, я такую пьянку закачу — зашатаетесь! Надеюсь, вы не пропустите?
— Даже и не знаю, — хмурость в голосе скрыть не удалось.
Змей тактично промолчал, Тверской покивал:
— Да, Антон, тебе пока лучше на родину не лезть, могут ведь и публично четвертовать.
— Мне такие шутки не по нутру, — отозвался я. — Что мы тут стоим, поехали уже куда-нибудь, я бы перекусил. И вообще, как у нас дела обстоят, где экипаж? Корабль мой где?
— Шквал на стапелях в лучшем доке Нуарто, меня туда водили, показывали, что да как, — двинувшись к выходу из парка, быстро стал рассказывать Яр. — Вельсом как оклемался, сразу на борт рванул. Внутрь никого с самого начала не пустили, а теперь Дези с командой техников на корабле постоянно. Как и раньше, чтобы неповадно на наши разработки было заглядываться. Но, думаю, уже никаких вредностей ждать не придется. Можно кого-то из дежурных оставить, сейчас от чего-то каждый готов эту церемонию пропустить, хотя по началу всех очень интерес мучил.
— И это понятно, не мы ж победители, — пожал плечами Змей. — Простая психология. Кому охота смотреть, как твои лавры пожинают другие?
— А я так считаю, мы все равно победили, и победа эта честная, да заслуженная, — Яр подхватил под ручку Ванессу. — А так все знают, где собраться, народ обвыкся, к тому же нас уже на улицах узнают. Знаменитости, значит.
— Через сколько Шквал удастся поднять?
— Дези мне сказал, еще пара недель, — как-то виновато отчитался Тверской. — Я ему верю, он в этом деле понимает — что надо мужик. Он из гвоздя сверло сделать может и молотком реактор починить, настоящий человек. Я ему завидую, если честно, гляжу, как он своей оравой технарей управляет, от сквернословия уши заворачиваются, но они ведь все понимают. И результат всегда отличный.
Ванесса хихикнула.
— Тут есть приятное местечко, я последнее время в нем обедаю, — предложил Стас. — До церемонии этой глупой два часа, успеем перекусить и отдохнуть. Думаю, парадной формой озадачиваться не будем?
— А было бы неплохо, — мечтательно проворчал Яр. — Белая у нас, с эмблемами Объединенной Земли. Загляденье. Пусть бы знают, как выглядят настоящие победители.
— Тогда что же, обед отменяется? — немного обижено спросил я.
— Да, престиж превыше всего! — твердо отозвался Яр.
— Понты у тебя превыше всего, полковник, — буркнул я, но в глубине души был с ним согласен.
И явились мы при всем параде, но обалдели сразу. Потерялись. Нам казалось, что открытие Сафари было грандиозным? Чушь. Теперь стало понятно, что церемония та была закрытой, снимали ее только местные СМИ, а приглашенными были только многочисленные организаторы.
Сейчас весь центр Нуарто превратился в волнующиеся толпы. Теперь, когда все карты были раскрыты, на планету привалило огромное количество туристов, желающих увидеть все своими глазами. Везде в воздухе были развернуты голограммы из центрального дворца, и с тем, как подступали сумерки, они становились ярче и живее.
Нас провез ко дворцу целый картеж их прозрачных глайдеров, по большому аппарату на каждую команду. Я видел и Сатринга, но в отдалении — поговорить так и не удалось. От чего-то остро хотелось поблагодарить его за букет цветов, пришедшийся как нельзя кстати.
Все пытались произвести друг на друга впечатление, нет, не зря мы принарядились! Игра стоила свеч. Все пытались показать себя еще лучше, чем они есть на самом деле. Даже те, кто остался не у дел.
А мы по праву считали себя победителями, пусть и без пальмы первенства в руках.
Когда нас доставили в главный зал дворца, когда притих гул, а на подиум поднялся высокий управитель Нуарто в золоченом камзоле, показавшимся мне немного старомодным церемониальным нарядом, то в душе вдруг родился странный, ни с чем несравнимый подъем. Я только сейчас осознал, что в этой смертельно опасной олимпиаде мы выжили. Почти все! И мы вернемся домой. Пусть мне теперь пути туда нет, но остальным все же будет не стыдно вернуться обратно.
