Александр Зорич - Время – московское!
– Лекарства? Я что – болею?
– Существует опасность, что вы являетесь носителем субвируса неспецифического гепатита F. Этот субвирус мы обнаружили на борту корабля чоругов, с которым был состыкован ваш планетолет.
– И что?
– Он смертельно опасен. Если вы действительно инфицированы и субвирус активизируется в вашей печени, мы ничего не сможем гарантировать…
«Этого только не хватало! И нужно же было мне пить это шоколадное молоко?!» – с тоской подумала Таня.
– Но вы не волнуйтесь, девушка. Для женщин вероятность летального исхода сравнительно невелика. Скорее всего пролежите в карантине месяц – и выйдете здоровой…
– В карантине? Месяц? – с мукой в голосе повторила Таня. В ее глазах светился неподдельный ужас. – Но я уже не могу видеть космос за окном! Лучше умереть, честное слово! Тогда уж отвезите меня назад, на «Счастливый», и бросьте там!
– Никакого космоса «за окном» вы больше не увидите. Это я вам обещаю. Через четыре часа мы будем на месте.
– Значит, мы все-таки летим на Землю?
– Нет. К сожалению, не на Землю. – нахмурился Бескаравайный. – Наш тральщик следует на Восемьсот Первый парсек.
– Какой парсек?! Впрочем, какая разница… Так, значит, карантин я буду проходить на этом… парсеке? – Таня попробовала привстать. Это движение далось ей с огромным трудом – казалось, одна только голова стала весить вдруг килограммов пятьдесят. Таня в отчаянии рухнула на подушку.
– Вы не волнуйтесь. Волноваться вам вредно. В нашем госпитале есть хорошие специалисты. Они поставят вас на ноги и даже научат ходить – имеются методики. Скажу вам как человеку науки: чтобы распределиться в госпитали Города Полковников, нужен диплом с отличием. Так что лечить вас будут лучшие доктора России.
– А мои друзья?
– Они тоже здесь.
– Вы, пожалуйста, скажите им… чтобы навещали меня, когда я буду в карантине!
– Сомневаюсь, что они смогут выполнить вашу просьбу. – Лейтенант Бескаравайный пристегнул Танины запястья к кровати, затем занялся лодыжками. Тем временем его помощник подволок к самому Таниному уху серебристую установку, ставшую вдруг многорукой.
– Но почему нет?
– Потому что они тоже будут проходить карантин… Причем одиночный. Гепатит F шутить не любит! Ну да это ничего! Будете разговаривать по видеосвязи. Если, конечно, врачи позволят…
– Да что ты все о карантине да о карантине, – пробасил вдруг помощник Бескаравайного. – Лучше бы девчонку со спасением поздравил! Повезло им! Невероятно повезло! Ведь в такой неразберихе их сигнал проворонить ну совершенно ничего не стоило! Недаром их корыто «Счастливым» назвали!
Но что ответил лейтенант Бескаравайный своему товарищу, она не расслышала.
На ее лицо опустилось душное облако наркозного купола, а под коленку впилось жало инъекционного аппарата, и Таня погрузилась в сотканное из обманных видений забытье, где ее ждали содержательные разговоры с Эль-Сидом, ласковые прикосновения мафлингов-двухлеток и убаюкивающий шелест листвы на планете Екатерина.
Глава 5
Мизерикорд
Март, 2622 г.
Авианесущий Х-крейсер «Ксенофонт»
Рейд планеты С-801-7, система С-801
Приключенческое кино любите? Правильно: смотря какое. Если «Фрегат „Меркурий“, то лучше не надо, наверное…
Я люблю ретро, про освоение Солнечной системы. Орбитальные челноки с надписями USA, РОССИЯ, EU, CHINA… И железные бочки «марсианской эры», не умевшие ни взлететь, ни сесть, а потому рождавшиеся и умиравшие на орбите… И интриги там, на борту первых межпланетников! Их шпионы, наша «контра», психологические нюансы, ссора из-за последнего апельсина…
Но еще лучше – про подводников. Наверное, потому что космических кораблей и сейчас хватает, любых, а вот боевых подлодок совсем мало. Самые шикарные фильмы, конечно, – это «Убийцы авианосцев», «Атака века» и «Атлантика будет нашей!».
Так вот, в детстве, глядя, как Маринеско ведет свою С-13 к Данцигской бухте, а капитан Гордеев изучает в перископ саудовских террористов на палубе «Теодора Рузвельта», не думал и не гадал, что когда-нибудь окажусь внутри подводной лодки. Причем не современного «Юрия Долгорукого», где, уверен, обитаемость вполне сносная, а на такой вот классической «унтерзееботе» времен Отто Вернера и того же Маринеско.
Недаром Председатель Растов говорил, что Х-крейсера вначале хотели классифицировать как «космические субмарины», ой недаром!
Теснота на «Ксенофонте» была ужаснейшая. Прибавьте к этому духотищу, жару, тусклое освещение. Вездесущий запах горелой электроники, в конце концов!
В большинстве коридоров, чтобы разминуться со встречным, приходилось жаться к переборкам.
Система замены кислородной атмосферы инертными газами, как мне пояснил сопровождающий мичман, имелась только на ангарной палубе, да и там не работала.
Никто не носил гермокостюмов. Наоборот: на «Ксенофонте» предпочитали шорты и рубашки с коротким рукавом.
Приметных деталей в экипировке военфлотцев-»подводников» было две: сумки, помеченные знаком химической опасности, и нашейные черные повязки, похожие на ковбойские платки. В сумках, которые пристегивались к поясам и носились по преимуществу на заднице, хранилось по два противогаза – фильтрующий и изолирующий. Назначение ковбойских платков до времени оставалось загадкой.
Когда меня вели к начальству, нам навстречу попались двое бородатых оборванцев в совсем уж неуставных футболках – чумазые, как черти. Одному из них мой Вергилий отдал честь, и тогда я окончательно понял, что правила игры здесь не те, что в линейном флоте.
В общем, я испытал острый приступ разочарования. Если это и есть наш последний аргумент, пресловутое чудо-оружие победы – извините, товарищ Растов, но лучше бы вы потратили мощности Технограда на несколько нормальных авианосцев!
В тесной каюте с типично капитанскими сувенирами на стенах (серебряная моделька Х-крейсера, морской бинокль, бронзовый якорек) меня дожидались трое: лысый контр-адмирал, усатый капитан первого ранга и молодой кавторанг с молоточками военинженера в петлицах.
– Здравия желаю, товарищи! Гвардии лейтенант Пушкин!
Никто из них не представился.
– Присаживайтесь, – предложил контр-адмирал. (Я почему-то решил, что это и есть Иноземцев.) – Валентин Олегович, можете приступать.
Валентином Олеговичем оказался усатый каперанг.
– Лейтенант, кто исполнил главную роль в фильме «Фрегат „Меркурий“?
– Альберт Таманский.
– Хорошо. Вы знаете, кто такой Межиров?
– Адмирал?
– Нет, я имею в виду другого Межирова.
– Поэт.
– Верно. Можете продолжить строфу «И на башнях закопанных в пашни КВ…»?
– «…Высыхали тяжелые капли дождя».
– Кто такой Зиновий Колобанов?
– Знаменитый танковый ас. Командовал как раз одним из танков КВ, о которых Межиров…
– Что такое Паркида?
– Планета, точнее – спутник планеты-гиганта Бирб. Крупнейший центр добычи естественного люксогена.
– А Лесная?
– Не знаю такой планеты.
– Это населенный пункт. Какое событие русской истории связано с этим топонимом?
– Я, честно, не силен в общей истории…
– Ну а Бородино?
– Место, где Кутузов дал сражение Наполеону… Ну что вы, товарищ капитан первого ранга, честное слово! – не удержался я. – Это же любой ребенок знает!
– Чудесно… Что ж, лейтенант, поздравляю: вы – это вы…
«Вот спасибо! За этим стоило сюда лететь!»
– …И пребываете, по всему видно, в здравом уме и трезвой памяти.
– Спроси его, Валентин, что-нибудь еще насчет «Орлана», – усмехнулся кавторанг.
– А вот про «Орлан» я совсем ничего не знаю. Красивая машина, хотя с виду – перетяжеленная.
– Я вопросов больше не имею. – Каперанг шутливо заслонился ладонями. – Это уже Борис. – Он кивнул на военинженера.
– А у меня с самого начала вопросов не было. – Борис пожал плечами. – Я вас, лейтенант, видел в Технограде. Вы, правда, меня видеть не могли…
– И все-таки проверить надо было. Вы уж не серчайте, Саша, – потеплевшим голосом сказал контр-адмирал. – Тут не столько даже шпиономания… Крейсера наши – техника новая, капризная… Случаются здесь, в граничном слое Х-матрицы, неприятности всякие, с непривитыми новичками… Так на него смотришь – нормальный офицер, двигается самостоятельно, говорит связно. А потом вдруг понимаешь: да бредит же человек, на голубом глазу врет зачем-то, в памяти у него все спуталось… Итак, лейтенант Пушкин, у нас к вам, по существу, только один серьезный вопрос: готовы ли вы сейчас, в спокойной обстановке, подтвердить свое обращение к нам, переданное в эфир над Южным полюсом?
– Ну, исключая «козлов драных» и еще кое-какие идиоматические выражения, – ехидно уточнил каперанг.
– Валентин, не смущай человека, – нахмурился контр-адмирал. – Мат на войне – оружие, сравнимое с главным калибром.
После этих слов у меня с души камень упал. Знаете, не очень здорово каждую секунду внутренне спохватываться: «Ой, да я же этих вот офицеров матом обложил в открытом эфире! На всю Галактику!»
