Варвара Мадоши - Сэйл-мастер
Если же смотреть снизу вверх, из сэйл-фонаря, то все это выглядело, как пожар, и вместе с восторгом рождало самый настоящий страх.
Корабль дернуло, как будто даже приподняло в фиолетовом потоке стрима; Княгиня неожиданно по-настоящему хмыкнула, часть парусов (не все названия Сашка мог вспомнить), опала, и бригантина заскользила под углом к ветру
- Ваш черед, Александр, - Княгиня говорила редкостно эмоционально - с удовлетворением мастера. - Перехватываете бизань-марсель, - и, очевидно, не слишком веря в то, что ее штурман хорошенько выучил домашнее задание, добавила: - Верхний косой на задней мачте.
Сашка кивнул. Он нервничал, и довольно сильно, но все-таки прекрасно помнил, как это делается. Парус сначала надо раскрыть внутри себя, как говорил каперанг Шкалик, их препод в Академии; и только тогда...
Пока Сашка не поднял свой первый парус, Шкалик казался ему бесполезным старым романтиком, а его наставления - поэтичными, но малопонятными. В эфирном флоте предыдущего поколения, обтесавшимся во время долгих русско-турецких войн, иногда попадались удивительные персонажи. На самом деле, как Белобрысов решил потом, чудаковатый бывший шкипер ближе всего подошел к описанию того, как это на самом деле ощущается: ты раскрываешь парус, как ладонь, и тянешься ей к звездам.
Глупо, да. Но работает.
Может быть, поэтому не все способны поднять паруса: не все сэйл-мастера, встреченные Сашкой за его недолгую военно-эфирную карьеру, были романтиками, а еще меньше из них страдали поэзией в той или иной форме, но, пожалуй, все были наделены определенным качеством, которое он для себя называл широтой души. Хотя некоторые, при всей этой широте, отличались узким кругозором и совершенно невыносимым характером.
Итак, он нашел то, что искал - то ровное, спокойное пространство, - и вывел его наружу. Его собственные паруса с первых академических дней были нежно-зелеными, как молодая листва. Именно такой зеленый лист распустился на бизань-мачте "Блика" вместо алого лепестка Княгини.
- Цветовая гамма не очень, - заметила капитан. - Вы ведь не умеете управлять их цветом, не так ли, штурман?
- Нет, - удивился Сашка, - да нам говорили, никто не умеет. Это просто такое свойство...
Сашка слышал даже байку, будто многие военные капитаны недолюбливали сэйл-мастеров за "неряшливую пестроту". Если корабль был большим, на каждого сэйл-мастера приходилось по одному парусу - и все они оказывались разных оттенков. Облику аккуратного военного судна не вполне соответствует, безусловно; но Сашка не верил, что именно по этой причине и отказались от парусного вооружения на военных фрегатах и линкорах.
- Тогда сделаем вот что, - сказала Балл, и вдруг "уронила" почти все паруса, кроме одного, на грот-мачте, как и обещала. И этот, единственный, парус вспыхнул чистейшей лазурью.
У Сашки перехватило дыхание: такого виртуозного владения собственными подсознательными стремлениями он никогда не видел.
- Ничего сверхъестественного, - сказала Княгиня. - С возрастом у некоторых сэйл-мастеров появляется второй или даже третий цвет парусов. Мы это называем "линькой". Не совсем верный термин: ведь первый тоже остается за нами. И все же. Ну-те ка, теперь попробуем зайти ближе к ветру. Не бойтесь выйти за пределы стрима: здесь он широкий. Давайте, на счет три...
Глава , о романтических историях
- Нет, никак! - Сандра злобно посмотрела на нотную бумагу, разбросанную по столику в кают-компании.
- Не выходит каменный цветок? - спросил Сашка, задумчиво подкручивая колки. Он пытался настроить альт самостоятельно, одолжив у Княгини камертон.
Наверное, еще неделю назад он не рискнул бы обратиться к капитану с личной просьбой, но недавняя парусная тренировка что-то сдвинула.
- Не то слово! - Санька покачала головой и отпихнула от себя листы. - Ладно, с этим все ясно. Дело зряшное, даже стараться не буду.
Бэла подняла голову от своей книги ("Размышление о природе сознания" Фадеева, которое она мучила последние триста эфирных миль), потом опустила. Она умела читать ноты, но редко играла по записям. Дар своевременности, нередкий у хороших пилотов, помогал ей легко находить ритм и рисунок почти к любой композиции, стоило хоть раз ее услышать.
- Нам просто нужен нормальный струнный квартет, - предложил Сашка. - Или хотя бы трио. Скажем, еще одна скрипка и виолончель. Или просто виолончель.
- Ты с ума сошел, золотце, - Санька с юмором посмотрела на Сашку. - Где ты возьмешь такого идиота, чтобы потащил виолончель на корабль?
- Да, это я не подумал.
- Но Княгиня потащила арфу, - заметила Белка.
- Во-первых, она капитан, ей можно. Во-вторых, у нее - портативная, - снисходительно пояснила Сандра. - А портативная виолончель - это вон, как раз альт. Кстати, чтобы играть на нем, действительно много ума не надо.
На это Сашке сказать было нечего, тем более, что камертон не особенно помогал.
- Виолончель или не виолончель, - продолжала Санька, - а еще одного человека Княгиня все равно на Жемчужине брать будет.
- Зачем? - Белка настороженно вскинула голову.
- Затем, что если она намеревается натаскать Сашку как сэйл-мастера на переходе от Жемчужины до Майреди - который три месяца минимум, напомню вам, салагам - то одним человеком в рубке никак не обойдешься. Нужен либо второй пилот на подхвате, либо, скорее всего, еще один штурман. Сашка в фонаре, Княгиня либо с ним, либо из рубки командует, и двое на руле. Нормально.
- М-да, - протянул Сашка. В словах Саньки был очевидный резон. Интересно, она как, возьмет еще одного человека вторым штурманом, или, наоборот, старшим?.. Не то чтобы Сашка был особенно честолюбив, но от места в судовой роли зависела доля в выручке...
- А не лучше ли было брать штурмана на Новой Оловати? - спросила Белка. - Это же крупная колония, а на Жемчужине что?
- Оловать - да, большая колония, большая промышленность... - кивнула Санька. - А на Жемчужине разве что рыболовный промысел, да, собственно, добыча жемчуга. Но зато это хороший перевалочный пункт: после Жемчужины, как ты знаешь, Большой Стрим уходит к краю Галактики, куда сроду никому не надо, и народу приходится выбирать стримы поменьше и похуже. А это значит, что там само собой скапливается целая куча эфирников.
Бэла дернула плечом: ей показалось слегка обидным, что Сандра сочла необходимым объяснять ей вещи, которые проходят в старшей школе.
- Так что если брать кого, особенно транзитом, лучше Жемчужины не найти, - заключила Санька.
- Ну вот, раз ты так посвящена в планы Княгини, может, уговоришь ее взять кого-нибудь с виолончелью? - попытался подковырнуть Сашка.
- Лучше с концертным роялем, - покачала головой Сандра. - Чтобы в решающий момент из кустов - р-раз!.. Слушай, а вот как тебе эта штука Моцарта? - Санька наиграла.
- Она же для гобоя!
- Ну и фиг ли? Это уж моя забота, гобой изобразить. А ты изобрази аккомпанемент.
- Именно что "изобрази"... - вздохнул Сашка, послушно поднимая альт к подбородку.
Бэла перелистнула страницу. Фадеев казался как никогда туманным.
- Белка, бери тамбурины, - приказала Сандра. - Там как раз на переходах удобно ритм отбивать.
"Ну вот! - подумала Белка. - А если я не хочу брать тамбурины?"
Однако послушно потянулась за своими ударными, которые теперь обрели постоянное место у ручки дивана в кают-компании.
***
Во время краткого перелета до Жемчужины Княгиня провернула еще одно дело.
Она пригласила себе в каюту Людоедку и Сандру и спросила, что именно они думают насчет шелка, груженого на Новой Оловати. Если слово "груженый" подходит к ситуации, когда она невеликого телосложения женщина по дружбе прихватывает посылочку от старого приятеля.
- Ничего не думаю, - Сандре предложили высказываться первой. - Я так поняла, у вас есть четкие каналы поставки? Свои люди? Вы мне сами говорили, что весь креатив начнется с Майреди.
Она не столько думала об ответе на вопрос, сколько разглядывала каюту капитана, где раньше ей бывать не доводилось. Ничего так. Аскетично. Только уж очень странные, ни на что не похожие амулеты висят на стенах. Вот что это может такое быть: решетчатый треугольник с закругленным нижнем краем и каким-то прибабахом сбоку? Такой символ плодородия?
Сандра знала, что символом плодородия может оказаться почти все, что угодно. Но зачем такой эфирнику? [37]
- У вас хорошая память, - благосклонно кивнула Княгиня. - Дело в том, что незадолго до отлета с Новой Оловати я выяснила, что связь со второй точкой на Жемчужине пропала. Возможно, это временное недоразумение, и они объявятся через пару дней, - Сандра и Людоедка кивнули.
Обе они хорошо представляли, что такое межпланетная связь на длинную дистанцию - изнурительные перевозки почты на корабликах того же типа, что и "Блик". Да что там говорить: на каждой планете "Блик" брал огромные пакеты писем для следующего пункта назначения. Перевоз почты оплачивался не так чтобы очень хорошо - еле окупить рейс с таким вот куцым экипажем, как их, - но тем не менее много судовладельцев на этом умудрялись сносно зарабатывать. Как правило, за счет особой или срочной корреспонденции. Ясное дело, при таком положении вещей письма подвергались превратностям фортуны и природным флюктуациям ничуть не меньше их перевозчиков. За историю освоения долгих планет очень много процессов о введении в наследство было инициировано раньше срока или надолго отложено.
