Владимир Лосев - Проверка на разумность
— Мы — мирные люди, — выдавил, наконец, он из себя, надеясь, что не ошибся. — Находимся здесь не для нападения, просто захотелось узнать, что находится за границей нашей галактики.
Киот выслушал щелканье коробочки.
— И все-таки — зачем нужна разведка? Что вы ищете?
— Главная задача — поиск пригодных для жизни планет, изучение других форм жизни…
— Ты познающий вселенную?
Коробочка перевела так, но Торк как-то сразу понял, что имелось в виду слово- «Ученый».
— Нет, скорее путешественник, искатель новых земель.
Марина заворочалась. Ее лицо исказилось, она пыталась что-то сказать, но не могла — силовое поле не позволяло даже мычать.
«Если женюсь на ней, надо будет достать такие путы, — подумал Евгений. — Очень удобно. Можно помолчать, подумать. Как тихо и спокойно, когда она молчит».
То, что девушка хотела сказать, он тоже понял без труда. Если бы она могла говорить, то это прозвучало примерно так:
— Много лишнего болтаешь, кретин!
— Ты здоров? — спросил киот. — Я вижу, некоторые твои части тела имеют повреждения. Кожистый верхний слой нарушен, видны следы красной жидкости. Из головы сочится прозрачная органика.
— Меня ударил ваш воин, мои кости повреждены.
Киот выслушал звуки из коробочки.
— Твое тело настолько мягкое и слабое, что даже легкий удар может тебя испортить?
— Похоже на то.
— Плохая конструкция, придется менять.
— Зачем?! Я уже привык к такой, какая есть
— Я не спрашивал твоего мнения.
— Мне нравится мое тело.
— Ты необъективен, потому что никакого другого у тебя не было. Возможно, мне удастся создать такое, что тебе понравится гораздо больше.
— Не уверен.
— Не волнуйся, у меня хорошая лаборатория.
Коробочка перевела — место сосредоточения, медитации, мудрости и опыта.
Евгений даже вздрогнул от неприятного предчувствия. Киот это говорил так, словно для него изменить сложный человеческий организм, простое и обычное занятие. Может быть, для него действительно не составит никакого труда его отремонтировать и даже модернизировать, но он не прибор, а человек!!!
— Если потом передумаешь, то мы тебя еще раз переделаем на этот раз с учетом твоих пожеланий. Кто второй?
— Вторая, — машинально поправил Торк, и тут же пожалел о сказанном, когда увидел, как оживился киот.
— Самка?
Евгений посмотрел, с какой ненавистью на него взглянула Марина, и грустно кивнул.
— Да.
— Это хорошее известие, двое всегда лучше, чем один. Пара для размножения может дать хорошие перспективы. Меня зовут Крит. Ты можешь использовать это имя для обращения ко мне. Она — тоже воин?
— Разведчица, как и я.
Марина снова заворочалась.
Евгений понимал, что он говорит лишнего, но с этой коробочкой иначе не мог, она действовала на него не хуже сыворотки правды, поскольку преобразовывала в язык киотов не слова, а мысли, поэтому действовала избирательно, отбрасывая ложь в сторону. С нею он мог и молчать, но все равно из коробочки слышался перевод его мыслей для инопланетянина.
— Я посмотрю, как она сделана, вероятнее всего тоже что-нибудь изменю.
«Может, отпустите?»
Это Торк произнес мысленно, проверяя свою догадку, и нисколько не удивился, когда коробочка разразилась щелканьем и скрежетом.
— А смысл? — удивился Крит. — Мы в космосе — из коробочки прозвучало: в месте, где пусто и одиноко, и только далекий свет родной звезды ласкает мое сердце, — зачем мне тебя отпускать? Неужели так хочется умереть и не узнать, как прекрасен завтрашний день? Мы не варвары, поэтому вы останетесь с нами.
«Сначала, я попытаюсь улучшить обоих, насколько это возможно для вашего вида».
— Не стоит нас изменять.
— Обещаю, что буду бережно относиться к вашей программе и проявлю в ней только то, что уже заложено.
— Отпусти меня! — взмолился Евгений. — Хочешь убить, так убей, как воин, в сражении, лицом к лицу, один на один, но не препарируй на операционном столе, как кролика или лягушку!
Коробочка перевела это так: «Глупое, неразумное существо, не способное мыслить, поэтому смерть ее не огорчает».
— Говоришь глупость, поскольку даже не догадываешься о том, что из этого может выйти. Думаю, если бы ты знал о конечном результате, то сам бы молил меня о вмешательстве. Сейчас ты слаб, в тебе много недостатков, поэтому не очень хорошо понимаешь происходящее. Надеюсь, после того, как я поработаю с тобой, к тебе придет просветление.
— Вряд ли…
— Ты упомянул о том, что вашей расе разрешается препарировать неразумные существа, но разве ты не знаешь, что разумны все? Вопрос только в том: где тот предел, за которым можно считать, что разум есть? Лично я считаю, что вы пока не достигли этого состояния, поэтому я имею право на вмешательство с вашей точки зрения.
— Разве то, что мы построили корабли и вышли в космос, не доказательство разумности?
— В великой пустоте встречается немало существ, путешествующих от планеты к планете на мертвых кусках камня, и их нельзя назвать разумными, потому что они состоят из одной клетки, а разум начинается лишь с сообщества клеток
— Мы состоим из множества клеток.
— Да, но сама структура слаборазвита. Помолчи, ты мешаешь мне размышлять, твои слова не несут полезной информации.
Он сделал движение рукой, и у Торка сразу онемели мышцы рта, но что было еще хуже, коробочка перестала проговаривать его гневные мысли, поэтому они остались не услышанными киотом.
Тот какое-то время стоял рядом, разглядывая его, потом что-то тронул на полу. Пол под ногами задрожал, через пару мгновений вверх поднялись стены, и они с Мариной оказались заперты в отдельном помещении.
Силовые путы исчезли, впитавшись в пол.
— Разболтал все!
Марина подошла к нему ближе и ударила раскрытой ладонью по лицу. Торк поймал ее руку, потом вторую, затем предусмотрительно наступил на ногу, чтобы избежать удара в промежность, сморщился от внезапно нахлынувшей боли и мрачно ответил.
— Эта коробочка читает мысли, так что я ни в чем не виноват! — он побледнел и закусил губу, чтобы не дать вырваться стону. Немного отдышавшись, мрачно произнес. — Когда тебе прикрепят такую же, я с удовольствием послушаю, как ты расскажешь даже то, что не захотела бы поведать самому близкому человеку на земле. Я пытался врать, но это устройство отфильтровало мои мысли и выбрало только правдивые.
— Отпусти!
— Бить еще будешь?
— Нет.
Евгений освободил руку девушки и, тяжело дыша, пустился на пол. Ему хотелось скулить, как больной собаке: во рту был привкус крови, а каждый вдох причинял невыносимую боль.
Марина посмотрела на него и недоуменно покачала головой.
— Скажи, как это у тебя получается? Ты увернулся несколько раз, а мне точно известно, что у меня реакция лучше, чем у тебя.
— Не знаю, — Торк пожал плечами. — Наверно, благодаря этой коробочке, я знаю, что ты будешь делать в следующий момент.
— А сейчас?
Девушка подошла ближе, замахнулась правой рукой, но вместо того, чтобы ударить, поцеловала в щеку. Евгений даже не дернулся, и сразу после поцелуя нагнулся, пропуская над головой удар левой рукой.
— Похоже, на правду, — проворчала девушка. — Среагировал так, будто знал, что буду делать, хоть и совсем больной. Плохо это…
— Почему?
— Ты, действительно, кретин, или прикидываешься?
— Я не кретин. К тому же скоро сдохну, так как ребра у меня сломаны, и лечить меня некому.
— Не думаю, что тебе дадут умереть, если собираются превращать во что-то. И ты действительно не прикидываешься, а просто по-настоящему тупой! Мог бы сразу догадаться, что эта штука у тебя на голове улавливает твои мысли, и перестать думать.
— Смешно, — тяжело выдохнул Евгений. — Как я хочу, чтобы тебе прикрепили такую коробочку, тогда глупости перестала бы говорить ты. Нельзя перестать мыслить — просто нельзя и все!
— Плохо, это значит, чтобы мы с тобой ни придумывали, все сразу станет известно этим гадам. И как же нам тогда от них смыться?
— А разве есть куда? Прости, но нам и на планете бежать было некуда. Все твои планы, мягко говоря, напоминали фантастику. Тебе не кажется, что мы давно находится в той ситуации, в которой ничего нельзя сделать? Все происходит само собой и без нашего участия. Разве не так?
— Не думаю, — упрямо поджала губы девушка. — Из любой ситуации можно найти выход.
— Не все выходы хороши, есть и такие, которые никому не нравятся. Нельзя упускать удачу, а я считаю, что нам пока везет. Мы вполне могли погибнуть на планете, у нас кончалась еда и питье, будущее было туманным и страшным, и жить нам оставалось совсем немного. А теперь у нас появились какие-то перспективы.
— Тебе так хочется послужить лабораторным животным для опытов?
