От имени Земли - Манс Майк
Для удобства они наклеили в кают-компании шесть разноцветных стикеров – по одному возле каждого из имеющихся в ней иллюминаторов. Сами посудите, помещение было огромным, по меркам «Одиссея», круглая комната почти восемь метров в диаметре и более двух метров в высоту. И почти симметричным. Диваны, которые стояли скорее для уюта, стол и стулья, привинченные к полу, телевизор, лестница, даже микрофон для караоке – всё это не было удобным для ориентирования. Так что красный, синий, жёлтый, зелёный, белый и розовый стикеры, разрисованные рожицами, оказались весьма кстати.
В кают-компании их находилось шестеро, Дима и Айк были в рубке корабля. Им зрелище могло открыться только с экранов. Жалко парней. Но такова их работа. За иллюминатором зависли неподвижные вечные звёзды, словно не замечающие, что корабль летит со скоростью почти сорок пять километров в секунду. И вот они начали слегка двигаться. Это было именно то самое вращение.
– Я первая, я первая! – услышала Рашми свой голос и удивилась собственной наглости. А почему бы и нет? Почему бы и не она?
– Лично я готов быть последним! – засмеялся Кристоф. – Пожалуйте к обзорной точке, мадемуазель!
Больше никто не претендовал, только Джесс мило улыбнулась ей, когда Патил прильнула к стеклу. Сначала ничего особенного не было заметно, но вдруг где-то вверху показалось красное сияние. Рашми опустилась ниже и практически прилипла к выгнутому окошку.
– Вот он, я вижу, вижу! – завизжала она, когда маленький красный шарик, визуально диаметром раз в десять меньше луны, выплыл в поле зрения. – Какой он милый!
Ещё несколько секунд девушка наблюдала, а потом вспомнила, что она тут не одна. С огорчением оторвавшись от иллюминатора, отошла и пропустила к нему Мичико. Затем подлетела к Джесс и обняла её.
– Джесс, немедленно посмотри, – шепнула она ей на ухо, – Марс прекрасен, и совсем скоро мы будем там.
* * *Путь назад, как показалось, занял в два раза меньше времени. Собирать минералы больше не хотелось, ощущение причастности сменилось усталостью и огорчением. Утро было таким прекрасным, а сейчас наступил обычный марсианский день. Суровый. Скучный. Рыжий. Всю дорогу они обсуждали теории о том, что в итоге могло оказаться на фото. Крис склонялся к иллюзии или искажению камеры «Одиссея». Айзек предполагал, что это тень от космического объекта, вероятно метеорита. Джесс и Раш считали, что всё-таки там было что-то искусственное, инопланетное, но оно улетело. Только Патил думала, что именно они вспугнули объект, Джессика была уверена, что тот всё-таки прилетал на разведку и скрылся раньше их прихода. Может быть, но тогда придется считать НЛО опасным, вражеским, как сказал Айк. В общем, когда они вернулись на базу, и все собрались за круглым рабочим столом в третьем модуле, Крис решил озвучить решение.
– Я предполагаю, что это ошибка, глюк камеры «Одиссея». Но это мог быть и искусственный объект. Худший, опаснейший вариант Джессики, что он ушёл после выполнения разведывательной миссии, говорит о том, что это – потенциальный агрессор. Многим не хотелось бы верить в подобный сценарий, равно как и мне, но этот расклад вероятен, поэтому для защиты колонии я предлагаю рассматривать его как основную версию. Именно такой рапорт я отправлю на Землю через полчаса. Внутренний протокол предусматривает дежурства по двое в ночное время. Мистер Чжоу, организуйте круглосуточные вахты по две шестичасовые смены. Один человек должен мониторить датчики, другой – с оружием охранять колонию. До иного приказа с Земли мы переходим на положение осаждённых. Любой выход наружу только по моему личному приказу.
– Вы ещё не обсудили, что объект зарылся в землю, – сказал Дима. Видимо, решил пошутить. После того, как они ничего не нашли, ребята, оставшиеся на базе, были уже не такими огорчёнными, даже немного весёлыми. Ещё бы, их не взяли, отсеяли и… ничего не нашли. Провал, полный провал. И как же, всё-таки, обидно!
– Или марсианский объект стал невидимым, – вставила пять копеек Мичико, улыбнувшись в тридцать два зуба.
Невидимым. Любопытно. Но, с другой стороны, зачем сначала показываться, а потом прятаться? Он мог быть невидимым и во время полета. Нет, всё явно не так. Да и как это, стать невидимым? Что-то из области даже не фантастики, а сказок. Физически невозможно представить себе проницаемый для света объект с внутренней структурой сложнее амёбы. Раш вздохнула. Всё же марсиане улетели. Так проще и логичнее. Надо заставлять себя верить в логичные вещи. Отбрось всё невозможное, и то, что останется – будет правдой.
Крис поднялся и отправился писать рапорт. Шан ушёл с ним. Дима, Мари, Джесс и Мичико продолжили болтать, а Патил пошла в четвёртый модуль сделать чая. Айзек двинулся следом за ней. Словно верный пёсик. Или верный рыцарь. Как правильнее?
* * *На кухне она включила чайник и достала две чашки. Даже спрашивать Айка не надо, Раш была уверена, что полковник присоединится к чаепитию. Чай она достала, само собой, чёрный. Было так грустно, говорить не хотелось, и они некоторое время молчали. Девушка думала о том, почему чашки все одного цвета. Это так тоскливо – иметь одинаковые белые чашки. Даже окна корабля они пометили разными цветами. Рашми хотелось обладать своей личной чашкой. Ей очень нравился цвет морской волны, и она всерьёз думала о том, как раскрасить ту, что держала в руках. А Айку можно было бы сделать чашку зелёного цвета. Ему бы точно такая подошла.
– Раш, мне жаль, – Кинг взял её за руку.
Конечно же, он говорил не о чашках. Пока она размышляла об этом, Айку казалось, что её волнует другое. Это другое Рашми тоже весьма волновало, но что тут можно было поделать? Ей тоже жаль. Жаль, что не нашли ничего интересного. Но, с другой стороны, не нашли ничего враждебного, что тоже хорошо. Вернулись в «скучную» реальность. Как забавно, что они находились на Марсе, основав первую в истории человечества инопланетную колонию, и реальность уже казалась скучной. Состоялся же её первый выход на Марс! Надо как-то сосредоточиться именно на этом. Она погуляла по чужой планете, собрала уникальные минералы, теперь ей будет чем заняться и что поизучать. Вдобавок найти марсиан в первый же день было бы слишком. Прилетят снова, решила она, а сейчас надо радоваться каждой мелочи.
Каждой, самой незначительной мелочи. Нужно вернуть настрой, сделать день прекрасным снова. Отвлечься. Порадоваться. Раш поставила чашку на стол, повернулась к Айзеку и встала с ним лицом к лицу. Подняла свой взгляд наверх (боже, какой он всё-таки высокий, на целую голову выше!) и спросила:
– Скажи, Айк, если бы была возможность иметь чашки разных цветов, какую бы ты выбрал себе, а какую мне?
Тот завис на мгновение и уставился на стоящую на столешнице чашку. Почесал подбородок и спросил:
– А можно ограничить выбор? А то так-то цветов очень много.
– Хорошо, Айк, – ответила девушка. – Выбери из семи цветов радуги.
– Наверное, – решился-таки полковник, – я бы взял зелёную, ну или жёлтую. А тебе бы дал голубую. А почему тебя это вдруг интересует? Хочешь раскрасить чашки, чтобы у всех были свои собственные?
Как он угадал? Почему он с ней на одной волне? В глубине души Рашми стало так тепло, что напрочь забывалась неудача сегодняшнего дня.
– Айк, вот скажи, почему ты стал таким внимательным ко мне? Ты чувствуешь что-то особенное?
Полковник ВВС США Айзек Кинг выглядел не просто смущённым. Он явно растерялся и молчал около минуты, прежде чем ответить. И она даже успела пожалеть о вопросе. Что стало с её воспитанием? Что бы сказала мать? Она бы точно заявила, что Раш стала распутной девкой в этом своём космосе, что нужно просто ухаживать за мужчиной, проявлять к нему чисто женское внимание, а не требовать от него признаний. Но Рашми не напрасно училась в лучшем университете страны, стажировалась в Кембридже, она была слишком современна для собственной семьи. У неё даже были мужчины, и узнай мама об этом, она бы её просто заперла дома и не пустила бы больше никуда, ни на какие миссии, а непрерывно причитала бы, что дочь покрыла позором родных, и как хорошо, что отец не дожил до этого страшного дня!
