Билл Болдуин - Отчаянные
Оба Нестерио осушили свои бокалы одним глотком, я же едва успел пригубить вина, на поверку и впрямь оказавшегося превосходным.
Я рассмеялся.
— Только не заставляйте меня спешить так с этим сокровищем. — Я качнул вино в кубке. — И да простите меня, если местные обычаи требуют иного.
— Тогда это двойная честь для нас, — отвечал Нестерио, снова наполняя два их бокала. — Предлагаю второй тост: на этот раз за старых друзей, которые ценят хорошее вино.
Клавдия бросила на меня короткий взгляд, словно пытаясь сказать мне что-то, чего я так и не понял.
— За испытанных временем друзей, которые ценят хорошее вино, — повторила она.
Я снова встал, подняв свой кубок.
— За испытанных друзей и хорошее вино. — Я сделал еще глоток, и, пока я поднес кубок к носу насладиться букетом, Нестерио в третий раз наполнил бокалы. Я обратил внимание на то, что Клавдия прячет от меня глаза.
— Я предлагаю выпить за Императора! — объявил Нестерио, поднимая свой бокал и выжидающе глядя на Клавдию.
— За Онрада Пятого, — отозвалась она, поднимая бокал, но продолжая избегать встречаться со мной взглядом, — Великого Галактического Императора, Принца Звездного Скопления Регги, Законного Хранителя Небес.
— За Онрада, — просто сказал я. Супруги Нестерио осушили уже третий за пятнадцать циклов бокал э'ланда. Совершенно сбитый с толку, я сделал еще один глоток вина и принялся ждать, что последует дальше.
— А теперь, — неожиданно заявил Нестерио, — меня ждут дела у меня в кабаре. — Он обнял Клавдию за плечи, привлек к себе и запечатлел на ее губах влажный звучный поцелуй. Потом, повернув ее так, словно она была каким-нибудь манекеном, он… ну, это выглядело так, словно он вручал ее мне. — Ты окажешь адмиралу Бриму все гостеприимство, какое я сам оказал бы ему, не случись у меня сегодня неотложных дел, — сказал он.
— Э… д-да, конечно, Горгас, — ответила она, заметно покраснев.
Он рассмеялся.
— Не позволяй ему уйти, пока он не допьет всего вина. Мало кто в этом городе способен оценить его букет. — Вслед за этим он повернулся ко мне и поклонился. — Возможно, как-нибудь в другой вечер нам и удастся спокойно посидеть втроем, адмирал, — произнес он, пристально… нет, скорее понимающе глядя мне в глаза. — Насколько я понимаю, вы с моей женой давние друзья; поэтому, мне кажется, вам найдется, что вспомнить вместе. — С этими словами он накинул темно-зеленый плащ, распахнул входную дверь и, низко и даже изысканно поклонившись Клавдии… вышел.
Довольно долго мы стояли вдвоем, молча и глядя куда угодно, только не друг на друга. Наконец Клавдия с несколько ошеломленным видом повернулась ко мне.
— Пожалуйста, извини, Вилф, — произнесла она. — Я никак не думала, что он сделает это сегодня со мной. Я подошел к ней и осторожно взял ее за руку.
— Простить за что, Клавдия?
— Вилф, Вилф, Вилф, — вздохнула она. — Ты ведь так и не узнал Аталанты как следует, верно?
— Не понимаю, о чем это ты, — ответил я, неожиданно встревожившись… сам не знаю чему.
Язык ее начал вдруг заплетаться, и я помог ей сесть, положив руку на плечо. Как-то плохо верилось в то, что кто-то столь миниатюрный мог выпить столько э'ланда за такое короткое время.
— Чего я не узнал? — осторожно спросил я, уставившись в пол. Она взяла меня за руку, потом тряхнула головой.
— Ничего, Вилф, — ответила она. — М-не не стоило ничего говорить. Забудь, что я вообще открывала рот.
— Конечно, Клавдия, — согласился я. Пожалуй, спорить и впрямь было не время.
Несколько мгновений она молча смотрела на меня снизу вверх. На глазах ее навернулись слезы, но в целом она более или менее владела собой.
— Еще голоден? — спросила она. Я удивился.
— А ты?
— Я п-первая спросила.
— Ну, если на то пошло, то да, — ответил я. Она неловко улыбнулась.
— Я тоже, — призналась она. — И, если ты еще не забыл, это я обещала накормить тебя обедом.
— Обещала, но…
— Никаких «но», Вилф Брим, — возмутилась она, — Может, я и пьяна, дьявол подери, но готовить все равно могу… с твоей помощью.
— Все, чем могу.
— Тогда помоги мне пройти на кухню, — сказала она, подавая мне руку. — Клянусь всем, что мне свято: никто — даже Нестерио с его дружками — не помешает мне отобедать с тобой, Вилф Брим. Я ждала этого больше двенадцати лет!
Я закинул ее руку себе на плечо и наполовину отвел, наполовину отнес на кухню. Э'ланд явно продолжал оказывать на нее свое действие, но она боролась с ним, и не без успеха.
— С-сюда, в кресло, Вилф, — сказала она. — И подвинь его к столу. Сейчас выветрится…
Я сделал все, как она просила. Глаза ее оставались полуприкрытыми.
— Черт бы побрал его, — пробормотала она. — Черт побери его и всех мужчин, когда-либо рожденных на Гелике! — Она вдруг упала лицом на стол.
Я взялся одной рукой ей под плечи, второй под колени и осторожно уложил на кушетку, укрыв теплым местным пледом, знакомым мне еще по старым временам. Волосы каштановым ореолом разметались по подушке — это зрелище мне тоже было знакомо.
— Не уходи, Вилф, — прошептала она чуть слышно. — Я протрезвею, обещаю тебе.
— Я не ухожу, — сказал я, придвигая кресло. Я осторожно погладил ее по руке.
— Боже, как мне жаль, — вдруг простонала она.
— Тс-с-с.
— Я ведь не такая, — с жаром произнесла она. — Совсем не такая!
— Все хорошо. — Я изо всех сил пытался успокоить ее.
— Пожалуйста, не бросай меня, Вилф… — Она внезапно стихла и уснула, тяжело дыша во сне.
Я проверил ее пульс. Немного учащенный, но в пределах нормы. Я подошел к другому концу кушетки, приподнял плед и снял с ее ног сандалии. Маленькие красивые ноги… насколько я помнил, боявшиеся щекотки. Я вернулся в свое кресло и заметил откупоренную бутылку вина. Я взял ее и закупорил. Вино почему-то не привлекало меня. В холодильнике я нашел масло и острый сыр, а в хлебнице — хлеб с хрустящей корочкой. Подобные лакомства не раз служили мне обедом — и весьма неплохим обедом. Я сделал себе несколько сандвичей, нагрузил ими тарелку и отнес ее в гостиную, откуда мог следить за спящей Клавдией. Потом посмотрел на бутылку, передумал и наполнил кубок доверху. Конечно, это ничем не напоминало тот обед, на который я рассчитывал, зато я остался наедине с ней — в конце концов, разве не за этим в первую очередь я пришел сюда? И хотя она сейчас не думала обо мне или о моем присутствии, смотреть на нее было куда приятнее, чем на стены моего кабинета. Я осушил кубок, налил себе еще и, скинув башмаки, устроился поудобнее в кресле, прислушиваясь к грохоту взлетавших из порта «Звездных Огней». День у меня выдался и впрямь нелегкий. Я зажмурился на мгновение, чтобы дать отдохнуть усталым векам…
* * *— Вилф?
Я открыл глаза. Мгновение я испуганно оглядывался по сторонам, потом все вспомнил. Она встревоженно смотрела на меня, стоя рядом с моим креслом на коленях и держа меня за руку.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
— Униженной, — тихо ответила она.
— Брось. Не стоит.
Она на мгновение зажмурилась.
— Кто бы на моем месте не чувствовал унижения? — спросила она.
На это у меня не нашлось ответа. Я накрыл ее ладонь своей.
— Давай забудем об этом, — предложил я. Потом бросил взгляд на дорогой хроноиндикатор над плитой: два ночи.
Она перехватила мой взгляд.
— Боюсь, для обеда немного поздновато, — вздохнула она.
— Ты еще голодна? — спросил я.
Она с сомнением посмотрела на меня.
— Да, — призналась она. — Боюсь, что голодна.
— Тогда как ты себя чувствуешь?
— Ну, ничего. Немного сонно, но…
— Но хорошая доза еды поможет справиться и с этим?
— Именно это я и хотела сказать.
— Составить тебе компанию?
— Ты это серьезно? После…
— Ну разумеется, серьезно. — Я махнул рукой в сторону крошек на тарелке. — До сих пор у меня во рту не было ничего, кроме легкой закуски. Сыр, конечно, потрясающий, но… скажем так… я пришел сюда в расчете на что-то более основательное.
— Как насчет яичницы с ветчиной?
— Настоящий имперский пир. — Я сделал оживленный жест рукой. — Если мне, конечно, разрешат готовить.
— Н-но, Вилф, не могу же я…
— Скажи это Вуту, — усмехнулся я. — Ну, конечно, если Нестерио, вернувшись, не возмутится при виде меня, ковыряющегося на его кухне.
— Начнем с того, — буркнула она, — что это моя кухня. А во-вторых, он не вернется до завтрашнего вечера, уж поверь мне.
— Ты это серьезно?
В глазах ее появилось ехидное выражение.
— Совершенно серьезно, — кивнула она. — Нет, правда. Я встал и помог встать ей. Мы очень осторожно переместились на кухню.
— Садись сюда, — махнул я в сторону кресла, и она послушно села.
До сих пор я как-то не обращал внимания на обстановку кухни. Как и все в их доме, она оборудована по высшему разряду, но какая-то… жесткая, что ли? Это ничем не напоминало то уютное, женственное убежище, которое запомнилось мне со времен ее незамужней жизни.
