Денис Кащеев - Варвар
— Быть этого не может, — возразил Шторр. — Хотя… Ты заменила предохранители в блоке номер пять?
— Да, конечно. Хотя. Ты знаешь, кажется, нет.
— Тогда все ясно. Быстро разбираем. Скоро Мэрфи проверять придет.
— С него станется. Они с Винсентом, небось, уже закончили.
Несколько минут они работали молча. И только когда передатчик был вновь разобран и дефектные предохранители изъяты, Петра спросила:
— А ты никогда не задумывался, как ты попал на
Реду?
— Не задумывался?! — Крим усмехнулся. — Да не было дня, чтобы я не задавал себе этот вопрос! Сначала я думал, что виной всему просто какая-то случайная мутация, и, увидев, что ребенок родился уродом, родители подкинули его в Интернат. Я ведь подкидыш, родители мои неизвестны. Как это бывает: звонок в ворота, дежурный открывает: на пороге пищащий сверток, к одеялу приколота записка с именем, иногда — редко — номер банковского счета, половина денег с которого поступает в пользу Интерната, а вторая, с процентами — вручается воспитаннику при совершеннолетии. Но в моем случае деньгами и не пахло. Даже имени не было — Кримом меня назвали уже в Интернате в честь древнего подвижника — покровителя одиноких. А Шторр так и переводится: «подкидыш».
— И невозможно было узнать, кто твои родители? — спросила Петра.
— А как тут узнаешь? Разве что те сами захотят. Бывает, если вдруг подкидышу повезет, и его примут в одну из Высших Гильдий, родители сами объявляются. А кому нужен урод-варвар?
— Но доктор Артур говорит, что твои родители — земляне? — полуутвердительно произнесла Петра.
— Да. И это для меня полная загадка. Как они могли оказаться в Империи? И почему подбросили сына в Интернат?
— Это было четырнадцать лет назад, — проговорила Лопес. — Еще до войны. Они могли быть земными колонистами, из тех, что пересекли Границу и двигались на запад.
— Нет, невозможно, — возразил Крим. — Ты забыла историю. Задолго до войны, сразу после того, как несколько окраинных систем откололись и присоединились к Конфедерации, Империя закрыла свою восточную границу. Всех земных колонистов изгнали. К тому же, Реда — не пограничная планета, она не так уж и далеко от Кеш-Шлим.
— Тогда совсем непонятно. — пробормотала девушка. — Куда ты дел паяльник?
— Он у тебя в руке.
— Да, точно. Но если ты не из пионеров западной границы, то кто ты? — она подняла глаза на Крима.
— Дорого бы я дал, чтобы это узнать, — проговорил Шторр. — Есть, правда, одна сумасшедшая идея. История говорит о первых колонистах, которые покинули Терру, когда межзвездные полеты были еще в новинку. Их корабли могли лететь только в одном направлении. Они уходили в прыжок, и невозможно было предсказать, где предстоит вынырнуть. Что, если и мои предки когда-то вот так ринулись в космос?
— Первые колонисты погибли, — возразила Петра.
— Да, так считается. Но что, если одна из колоний выжила?
— Нет, этого не может быть. За сотни лет, что мы летаем меж звезд, никто ни разу не видел первых колоний. Их попросту нет. Нет даже следов таких поселений.
— Я знаю. Но это-то и удивляет. Если колонии гибли, должно остаться хоть что-то: брошенные дома, заросшие поля, останки корабля, наконец. А тут — ничего. Может быть, корабли первых колонистов просто выныривали слишком далеко? Например, за западной границей Империи?
— Не думаю, — девушка отложила в сторону паяльник и задвинула крышку собранного передатчика. — Даже «Викингу» не под силу такие прыжки — что уж говорить о первых кораблях. Они просто не выныривали из подпространства — поэтому-то и не осталось никаких следов. Или выныривали вблизи звезд и сразу гибли.
— Все?
— Все. Так говорит история. Ну что, включаем? Из глубины зала к ним уже шел Мэрфи.
19
Однажды утром, когда академики еще только собирались приступить к занятиям, дверь отворилась, и в класс вслед за Хорстом Мэрфи вошли Мигель Руджери, первый помощник капитана Вебера, и знакомый Криму еще по «Викингу» сержант Олаф Меда. Под любопытными взглядами учеников они неторопливо вошли в центр зала и остановились у одинокой кабинки-тестера. Здесь астронавты опустились в кресла за пультом экзаменаторов, а жрец жестом подозвал пятерку. Глаза его сияли.
— Я договорился с Миркусом Вебером, — заговорщическим тоном произнес он. — Если мы выдержим этот специально разработанный тест, нас зачислят на «Викинг» и возьмут на следующую «охоту»! — и, переждав вздох восхищения, продолжил. — Из теории — только астрономия и Устав, остальное — прикладные. Ну, давайте. Я верю в вас!
— Мэрфи, мы готовы. Приступайте, — поторопил жреца Мигель Руджери.
— Слушаюсь, господин первый помощник капитана! Винсент, вперед!
Эррера направился к кабинке.
— Ни пуха, ни пера! — бросил ему вслед Хорст.
— К черту!
Петра подошла к Криму и взяла его за руку.
— Я так волнуюсь, — прошептала она.
— Ничего, все будет в порядке, — проговорил Шторр. Холодная ладошка девушки воскресила в его памяти давно забытые воспоминания. Далекая Реда, Интернат. Отбор Комиссии Гильдий. Тогда он точно так же стоял, ожидая вызова, и Силли точно так же жаловалась, что страшно волнуется. Силли, Интернат, Реда… Целая вечность прошла с тех пор! Было ли это вообще на самом деле, или жизнь в Империи — не более чем сон?
Винсент Эррера выбрался из кабинки, и его место занял Винальда. Крим украдкой бросил взгляд на экзаменаторов. Спокойны. Даже, пожалуй, равнодушны. Что видят они там, на своих экранах?
— Вопросы легкие, — донесся между тем до Шторра голос Винсента. — Все тысячу раз изучено и повторено. А вот прикладные.
— На прикладных Хорст нас тоже здорово натаскал, — вступил в разговор Ричард. — Сбоев быть не должно.
— Одно дело — Хорст, другое — астронавты, — возразила брату Петра. — Мало ли, что им не понравится? Прощай тогда, «Викинг». Ой, я так боюсь…
— Ты так хочешь на «охоту»? — тихо спросил ее Крим.
— Как будто ты — нет!
— Другого шанса у нас долго не будет, — проговорил Ричард. — Хорст давно подкатывал к Миркусу Веберу — попробуй, уговори того. Если сегодня они решат, что мы не готовы, на «Викинг» возьмут другую группу, а мы так и останемся в академиках.
— Ну уж нет, этому не бывать, — заявил Винсент. — Сегодня или никогда. Я всю жизнь мечтал о той минуте, когда надену скафандр и ступлю на абордажный мостик «Викинга».
— Я тоже, — подхватил Ричард.
— Нашли, чем удивить. Это же — своими руками приблизить Возрождение, — вторила им Петра.
Крим промолчал. Он-то лучше других знал, что такое абордажный мостик «Викинга», что такое «охота». И знание это его не вдохновляло.
Подошел Луис Винальда.
— Крим, теперь ты, — распорядился Мэрфи и, заметив в движениях Шторра нерешительность, истолковал ее по-своему. — Да не волнуйся ты так. Ты же все знаешь!
— Удачи! — шепнула Петра. Крим не ответил.
Тест действительно оказался несложным. Шторр отвечал, почти не задумываясь, привычно нажимая кнопки с нужными номерами, и, когда экран, наконец, погас, он мог с уверенностью сказать, что экзамен выдержан. Путь до абордажного мостика «Викинга» стал короче на один шаг.
Крима сменила в кабинке Петра, последним экзаменовали Ричарда. Шторр не сомневался, что его друзья так же легко справятся с заданием, хотя в глубине души и надеялся, что кому-то из них не повезет, и пятерку на «Викинг» не возьмут. Но когда Лопес, наконец, выбрался из тестера, и экзаменаторы поднялись из-за своего пульта, по их виду было ясно видно, что результатами они довольны.
— Отличная работа, Мэрфи, — похвалил жреца Олаф Меда. — Если так же отработаете прикладные, считайте, место в команде вам забронировано.
— Надеюсь оправдать доверие, — польщенный, Хорст расплылся в улыбке.
Следующим номером программы, как выразился Винсент Эррера, был рукопашный бой. В спортзале против академиков, улыбаясь, вышел сам Олаф Меда. Мэрфи выпустил первым Луиса — лучшего бойца пятерки. Винальда сразу бросился в атаку, Олаф, не переставая улыбаться, умело защищался. За пять минут, что длился этот странный поединок, Луис так и не смог нанести ему ни одного удара, провести ни одного приема. Наконец, сержант остановил бой.
— Следующий, — скомандовал он спокойно, и стало ясно, что он даже не запыхался.
Луис понуро вернулся к товарищам.
— Дьявол, а не человек, — выговорил он, тяжело дыша. — Никаких шансов.
Тем временем Олаф экзаменовал Ричарда. Вполуха слушая Винальду, Крим с надеждой наблюдал за поединком. Теперь ясно: они плохо подготовлены. Да, конечно же, они еще не готовы для «охоты»! Сержант не возьмет их!
Его собственный «бой» отличался от предыдущих лишь тем, что, встретив его, Меда еще шире улыбнулся и проговорил:
