Анатолий Заклинский - Рубеж

— Ты, верно, шутишь. Ты капитан. Ты должен быть здесь.

— Для чего? Если они хотят установить контакт, то уполномочены на это не солдаты и даже не Эрвин, а я, отец. Я один. Бойцов было слишком много и они были слишком шумными. Их могли легко засечь. Я проберусь тише и аккуратнее. Я смогу найти общий язык. К тому же я не сторонник брать с собой оружие.

— Серьёзно? Там погибло двадцать пять обученных человек, включая двадцать шестого Эрвина. И ты не возьмёшь с собой оружия?

— Может быть, они не нападают на безоружных?

— Хорошо. Очень умно, Алекс. Может быть, заранее передашь мне полномочия капитана?

— Если я не вернусь, объявишь экстренное положение. В этом случае они и так по праву наследования перейдут к тебе, как к самому дееспособному члену капитанской семьи.

Старший Спенсер не отвечал. То, что ему сейчас сказал Алекс, он и так знал. Но его желание лично идти на двадцать первый он считал безрассудным.

— Я против, — поднял руку Дубов.

— Я тоже, — его поддержал Хиген.

— Вот видишь, почти единогласно, — сказал Виктор и тоже поднял руку, — глядя на Стоккена, тоже поднявшего ладонь. Лишь Генри немного замешкался.

— Вы не поняли. Это не выносилось на обсуждение. Я считаю, что у меня есть шанс. Я хочу им воспользоваться.

— Воспользоваться шансом погибнуть?

— Я ещё раз говорю: есть вероятность того, что наши солдаты представляли для них опасность, и именно поэтому они их атаковали. Дубов, ну скажи ты. Ты же читал книги про всякий космический разум.

— Я? Я бы не сказал, что ты полностью прав, но что-то рациональное в этом есть.

— Плюс я пойду один. Уж со мной одним они точно справятся, это не должно их напугать.

— Ага. Значит, их испугали семь человек, которых они потом разделали под орех так, что даже пикнуть никто не успел. Судя по следам крови, это было как-то моментально. Если даже девятнадцать человек для них не страшны, то чего они так боялись выйти с нами на контакт?

— Я не знаю. Возможно, я узнаю это там.

— Он узнает это там. Все слышали? Алекс Спенсер узнает это там!

— Они опасны, Спенс, — серьёзно сказал Дубов, впервые за последние дни посмотрев на Алекса не как на капитана, а как на друга, — то, о чём мы говорили, не похоже на этот случай. Здесь дела сложнее.

— Я же говорю, — вступил Виктор, — если они так легко разделались с нашими парнями, у которых, кстати не было приказа стрелять без разбора, то какую опасность мы для них представляем? Они для нас представляют опасность!

— Отец прав, Алекс, — спокойно заметил Стоккен, — доверься ему.

— Я всё равно туда отправлюсь.

— Хорошо, — с некоторой злобой выдохнул Виктор, — но при одном условии. Не бойся, я не буду тебя отговаривать.

— При каком?

— Ты возьмёшь с собой винтовку. Если ты хочешь сказать, что они не будут атаковать безоружного, то я думаю, что даже если винтовка убрана за спину, ты уже будешь считаться таковым. Но с другой стороны, при явной агрессии ты, скорее всего, сможешь дать отпор. Как знать, может быть тебе и улыбнётся удача.

— Хорошее напутствие, ничего не скажешь.

— Я уже пытался тебя отговорить.

Спенсер немного задумался.

— Ладно. Возьму. В этом ты, пожалуй, прав.

— Обсудим твой план? — предложил старик.

— Он прост. Я попробую пройти вот здесь, — Спенсер вывел на общий дисплей схему «Фарадея», — я попытаюсь пройти в одну из этих дверей. Судя по тому, что я слышал, эта, — он указал на проход между двумя секторами, ведущими на мостик, — открыта.

— Но небезопасна. Как и вторая, — сказал Виктор, — мы уже теряли людей в любом из направлений.

— Нам ведь неизвестно, куда повернула первая группа, — добавил Генри, — может быть, они тоже направились прямо, тогда, ближе к жилым секторам безопаснее.

— Вполне логично, — поддержал Алекс.

— Что же, — развёл руками Виктор, — попробуй сначала туда.

— К тому же, опасность может не зависеть от направления, — продолжал Алекс, — я постараюсь проверить обе. Но начну, пожалуй, с жилого сектора.

— Хорошо.

— И ещё одно, — добавил Дубов, — мы совсем забыли о медикаментах. Солдаты ведь имели при себе набор. Он нужен и тебе. Видимо, схватка всё же была, и кто-то был ранен. Без медикаментов ты более уязвим.

— Это и правда дело, — сказал Алекс, — спасибо, Дима.

— Лучше бы ты не ходил, — выдохнул Дубов.

— Мы это уже не раз обсуждали, поэтому не вижу смысла возвращаться.

— Как знаешь.

— Ладно, раз всё почти решено, то остаётся пожелать удачи, — сказал Старший Спенсер, — когда решаешь идти?

— Через два часа. Нам нужно подготовиться, плюс, может быть, ещё Эрвин вернётся. А ещё мне надо увидеться с семьёй.

— Может быть стоит выждать до завтра? Если они нападут, проще будет обороняться.

— Если бы они хотели напасть, это бы уже произошло, — ответил Алекс, — идти нужно сейчас. Я думаю, они меньше всего этого ожидают.

— Тогда добро, — спокойно сказал Виктор.

— Что же, начнём с медикаментов и оружия. Работаем, господа.

После этих слов Спенсер вместе с Дубовым отправились на выход из навигационной.

Глава третья Эмми и Мелани

Сложнее всего было успокоить Джулию и объяснить ей, почему он туда идёт. Она плакала, обнимала его, уговаривала остаться, но Спенсер был непреклонен. Конечно, где-то в глубине души ему хотелось остаться со своей женой и детьми, но он отчётливо понимал, что здесь, на звездолёте, он не сможет спрятаться. И та, ужасная участь, которая постигла боевой отряд землян, рано или поздно ждёт и их тоже. Другой альтернативой было то, что они так и будут висеть здесь, в межзвёздном пространстве без возможности управлять своим кораблём. Но к чему это приведёт? Конечно, у них есть все ресурсы для долгосрочного выживания, но поскольку миссия в таких условиях не могла продвигаться, жизнь популяции землян превращалась в бессмысленное существование, и Алекс это понимал. Он чувствовал, что если он пойдёт один, у него будет шанс. Конечно, при явной опасности он обязательно отступит, а дальнейший план действий можно будет составлять только после возвращения. Сейчас это было единственно верным решением.

Он обещал Джулии, что обязательно вернётся. Она, казалось, даже поверила ему и немного успокоилась. Спенсер даже не хотел думать, что случится с ней, если и он пропадёт. Сейчас нужно было думать о том, что ждёт его в звездолёте-призраке.

Без лишних колебаний Спенсер надел скафандр, прикрепил к нему походную аптечку, взял автомат и направился в шлюз, перебросившись с остальными лишь парой фраз. Как преодолевать зону, в которой отсутствует гравитация, он знал только в теории, но этого было достаточно. Слегка оттолкнувшись, он прыгнул в коридор, разделявший два корабля. Прыжок, как и нужно, был направлен больше вперёд — вертикальная составляющая была минимальной. Это было нужно для того, чтобы в момент, когда гравитация исчезнет, не протаранить потолок головой. У Спенсера получилось почти идеально, разве что он слишком сильно забрал в право и чуть было не врезался в стенку. Однако он спокойно остановился и легонько оттолкнулся от неё рукой. Необходимое расстояние он преодолел ещё тремя такими толчками, после чего упёрся в двери шлюза, как две капли похожие на те, из которых он вышел минуту назад. Только принадлежали они другому звездолёту. Терминал сработал без сбоя, и Спенсер оказался внутри.

Первым признаком того, что он находится на «Фарадее-21» стала гравитация. После закрытия двери он убедился в том, что она откроется изнутри и затаил дыхание. Вокруг была кромешная тьма, которая действовала угнетающе на человека, к ней совсем непривыкшего. Лишь небольшая красная лампочка, свидетельствующая о рабочем состоянии терминала, была здесь единственным источником света. Но её свет лишь беспомощно вгрызался в темноту, не будучи способным рассеять её хотя бы на расстоянии метра.

Спенсер включил фонарик. Тьма расступилась, но обстановка от этого не стала менее гнетущей. Сказывалось и то, что всё здесь напоминало ему шлюз «Фарадея-14». Он двинулся в сторону выхода. В полной тишине каждое касание ногой пола отзывалось грохотом. Спенсеру начинало казаться, что остаться здесь незамеченным просто невозможно. Каждый новый шаг он делал с ещё большей осторожностью, преодолевая короткое расстояние. Он понимал, что уже одно использование фонарика, существенно увеличивало его шансы на то, чтобы быть обнаруженным, но хотя бы шума он пытался не делать.

Звук двери, казалось, способен был его оглушить. Он быстро преодолел дверной проём и остановился на другой стороне, дожидаясь грохота, сопровождающего закрытие. Постояв ещё с минуту, Спенсер направлялся вперёд по коридору, который он уже однажды видел на кадрах с камеры солдата. Темноту здесь, казалось, можно потрогать. Она окутывала человека, отчего тот чувствовал себя беззащитным перед ней. Такой же густой была и тишина. И всё имело два состояния: если не было тишины, то был звук, казавшийся громом, равно как в любой точке пространства был либо свет, либо кромешная тьма. В первом коридоре, однако, это не было проблемой: фонарь легко добивал от стенки до стенки. Деться здесь было некуда, и враг мог быть только впереди.