Андрей Ливадный - Форпост
Лагутин повел «Хоплита» навстречу внезапно появившимся «Фантомам» с убийственной грацией, сочетающей в себе невероятную мощь серв-машины с непревзойденным искусством пилота.
Частые отрывистые вспышки одиночных ракетных запусков, и снова, в какой уже раз небеса прочертили эфемерные стрелы инверсионного следа реактивных снарядов.
Расчет вероятностен завершен. - Мнемонический голос «Беатрис» гармонично вплетался в картину восприятия боя, - определена линия напряженности гиперсферы, маркированная станцией ГЧ системы Дабог[22].
Вот и ответ, на мнимую загадку. Все в этом мире имеет свое объяснение. Принято считать, что вуаль логрианских устройств, скрывавшая скопление О'Хара от наблюдения, искажала линии гиперсферы, не позволяя осуществить непосредственный прыжок к звездам скопления, но расчеты «Беатрис» явно указывали, - генераторы Вуали действительно деформировали линии напряженности аномалии, собирая их, в своего рода канал, имеющий несколько точек входа в границах освоенного людьми пространства. Одна из зон вероятного погружения располагалась в пределах системы Дабога, где в начале Галактической войны происходили самые яростные схватки между силами Земного Альянса и зарождающимся Флотом Колоний.
Битва за Дабог, длившаяся несколько лет, изобиловала загадками, одной из которых являлись огромные «не боевые» потери флота Альянса.
Вот они - не боевые потери, - техника, канувшая в пучинах аномалии космоса, по воле гиперсферы попавшая сюда, в скопление О'Хара.
Легче от этого? Нисколько. Объяснение причин не устраняло следствия.
Машины Альянса, руководимые первыми тестовыми образчиками модулей независимого поведения, представляли серьезную угрозу.
Иван передал новые сведения по каналу связи, но Илья Андреевич не ответил, в данный момент он был слишком занят для обмена мнениями. «Хоплит» Лагутина разрядив ракетные установки, продолжал движение, атакуя воздушные цели.
«Фантомы» маневрировали. Часть ракет оказалась истрачена впустую, только три аэрокосмических истребителя разлетались дождем дымящихся обломков, остальные, перестроившись, вновь начали заходить для атаки.
Иван понял: Лагутин исчерпал боекомплект.
- Илья уходи!
- Некуда.
- Уходи! Двигайся на сигналы андроидов! Я займусь «Фантомами»!
«Хоплит» Лагутина резко свернул в сторону.
Рассудок Дорохова погрузился в виртуальную реальность и уже не выходил из нее. Сканеры серв-машины давали нужное представление об окружающем, отсеивая все, что не имело отношения к конкретике боя.
Впереди звено истребителей. В задней полусфере слабые сигналы трех планетарных машин. Пока не опасны, но задержка может сократить дистанцию, и тогда они вновь задействуют плазму. Что справа? Непонятно. Опять множественные сигнатуры под явным прикрытием маскирующего поля. Только бы не серв-машины… Прорвемся. «Хоплит» Лагутина уже двигается на сигналы андроидов, огневой контакт через полторы минуты.
В правой установке три кумулятивных снаряда, в левой единственная зенитная ракета со шрапнельной начинкой.
Все. Артпогреба фактически пусты.
Давай Беат…
Тонкие нити траекторий жгли разум, словно желая навек отпечататься в рассудке.
Сигнал готовности пульсирует, Беатрис ждет только его мысли , чтобы разрядить остаток боекомплекта.
Терпи. Терпи, и учись.
Звено «Фантомов» рушиться с небес. Они пикируют на «Хоплита», и снарядные трассы курсовых орудий выбивают фонтаны кипящей грязи из бескрайнего болота.
Ближе. Иван инстинктивно уклонялся, заставляя серв-машину совершать несвойственные ей движения. Дико выли перегруженные сервоприводы, секунды вновь растягивались в вечность, очередь, зацепившая рубку по правому борту, отозвалась внутри машины звенящим, оглушительным набатом, «Хоплит» покачнулся, теряя сегменты брони, но Иван удержал машину от падения, резко развернувшись навстречу истребителям.
Казалось, сейчас не выдержит киберсистема.
Воля человека.
Беатрис постигала новое для себя понятие, она уже не могла отделить свое самосознание от рассудка Ивана, - «Одиночка» доверилась человеку, хотя каждый электронный нерв, буквально выл…
Пора. Теперь пора.
Три истребителя пластались над землей, выходя из атакующего пике, еще секунда и они пронесутся прямо над рубкой.
Нет.
Последняя зенитная ракета, начиненная титановыми шариками, ушла с пилона в коротком, яростном росчерке.
Дистанция - сто метров.
Нестерпимая вспышка.
Иван успел накренить рубку, зная, что разлет поражающих элементов неизбежно заденет «Хоплита».
Адский взрыв, рев, скрежет раздираемого металла, гулкие удары в броню, едва не опрокинувшие серв-машину, отказ внешних датчиков, статус отчета повреждений… и, как довершение дикой сюрреалистической картины: вид трех распадающихся на части, в буквальном смысле изрешеченных «Фантомов», чьи горящие обломки на огромной скорости продолжали нестись вперед, врезаясь в болото с глухим, гасящим инерцию падения звуком.
Иван ощущал потрясение «Беатрис».
«Одиночка» едва не сошла с ума, подчинившись его воле, но теперь она навсегда запомнила, что такое оправданный риск, совмещенный с точным пониманием производимого маневра.
Одна ракета на три цели.
Внешний слой двойного бронирования рубки сорван, словно тяжелые листы керамлита срезали горячим ножом.
Не беда Иван. Активированы сенсоры резерва.
«Хоплит» начал выпрямлять ступоходы, одновременно поднимая рубку, и в этот миг с правого пилона одна за другой стартовали три последние ракеты.
Беат?! Что ты делаешь?!
Риторический вопрос.
Кумулятивные снаряды уже неслись к цели: проследив за их траекторией, Иван понял, что все три нацелены в башню плазмогенератора БПМ, остановившееся для формирования выстрела.
Она училась. Училась принимать нестандартные решения, основанные на нечеткой логике.
В двух километрах от «Хоплита», посреди бескрайних болот внезапно разлилось бледно-голубое пламя. Планетарная машина, вставшая на позицию для стрельбы, получила сокрушительный удар в момент формирования рабочего тела плазменного заряда, ракеты одна за другой ударили под основание башни, прожигая не только броню, но и защитные кожухи реактора.
Небеса потемнели, выцвели, яростное сияние голубого солнца затмила вспышка вырвавшейся из-под контроля термоядерной реакции, через секунду свет померк, полтора гектара площади болот испарились, вместе с тремя боевыми планетарными машинами, чудовищный гриб, клубясь, медленно вырастал над остекленевшей воронкой, куда уже ринулись тонны болотной жижи, чтобы, вскипая, охладить обнажившийся базальт коренных пород…
Иван думал, что это последние секунды в его жизни, но «Беатрис» рассуждала иначе.
Вобрав суть понятия «оправданный риск», она не утратила присущих кибернетической системе качеств. Самоубийство не входило в ее цели. За доли секунды до произведенного залпа она просчитала все последствия и теперь, когда удар взрывной волны и потоки заряженных частиц приняла на себя испепеленная со стороны взрыва возвышенность, спокойно доложила:
Боекомплект ракетных комплексов израсходован. Машины противника уничтожены.
- Илья?
- Живой. - Прорвался сквозь треск помех голос Лагутина. - В следующий раз предупреждай, договорились?
Иван ничего не ответил.
В наступивших сумерках горело все, что могло гореть. Поздно было страшиться содеянного, нужно уводить «Хоплита», пока электромагнитные экранирующие поля еще справляются с потоками радиации.
Инсекты совершили ошибку, инициировав столкновение тяжелой планетарной техники. Понятно, они то же не самоубийцы, их поселения наверняка расположены где-то в иных регионах планеты, но они получили наглядный урок, который не могут не усвоить. Если нужна была демонстрация силы , то она состоялась в полной мере.
* * *Системы навигации сбоили.
Два «Хоплита» двигались прочь от эпицентра взрыва, в сумерках, застивших полдень, ориентируясь на сигналы обнаруженных еще накануне андроидов, но расстояние до целей, теперь почему-то превысило рубеж ста километров.
Спустя тридцать минут вокруг понемногу начало светлеть.
Они прошли семьдесят километров, не встречая сопротивления, будто последний акт техногенной схватки подавил всякие поползновения со стороны противника.
Только сигналы андроидов продолжали множиться, по мере сближения серв-машин с точкой их дислокации.
Рельеф местности незаметно менялся, болото либо сильно обмелело в результате выкипания, либо ландшафт начал подниматься, - в отсутствии предварительных картографических данных было трудно судить, какой из двух факторов играет в данном случае решающую роль.
