Лекарство от боли (СИ) - Дайре Грей
Чтобы не затягивать с решением Саша запустила просмотр и обернулась к мужчине, чтобы придумать, как лучше сесть ближе к монитору, но он что-то сделал с управляющей панелью около двери, и изображение появилось на иллюминаторе. Несколько секунд сквозь него просвечивали звезды, а затем пропали. Появилось ощущение домашнего кинотеатра. Логичным оказалось сесть за столик и удобно устроиться на стуле. Икар занял место рядом. Как-то легко и естественно. Не произнеся больше ни слова. Словно они давно друг друга знают, и лишние пояснения ни к чему.
Наверное, стоило задуматься, но действие сериала уже началось, и наблюдать за ним оказалось интереснее.
Сначала все казалось вполне невинным. Разные семьи с детьми. Школа. Детский конфликт. Непонимания между поколениями. И как изюминка — детективная линия с интригой, кого же из героев убьют к концу сезона. В меру интересно, в меру красиво. Саша расслабилась, растеклась по стулу, чувствуя, как уходит напряжение из мышц, а разум постепенно настраивается на картинку, и уже неважно, что она летит на корабле инопланетян где-то посреди космоса, а рядом сидит один из представителей чужой расы.
Когда во второй серии один из героев неожиданно ударил жену по лицу, Александра вздрогнула. Будто ударили ее. Расслабленность исчезла. Тело окаменело. Руки похолодели. А картинка на иллюминаторе вдруг замерла.
— Вы побледнели. Все в порядке?
Зеленые глаза коммандера смотрела все также невозмутимо. А Саша перевела взгляд обратно на импровизированный экран и не смогла ответить. В голове зашумело, а грудь сдавило тисками. Она поняла, почему подруга советовала этот сериал. Уже поняла.
— Для вашего общества нормальна столь явная демонстрация агрессии?
С губ сорвался нервный смешок. Демонстрация агрессии… В их обществе даже говорить о таком непринято. Бьет — значит, любит. А еще — терпи, у него плохое настроение. Может, ты сама его чем-то спровоцировала? Может, у него на работе неприятности, а тут ты со своими проблемами?
Мама так и не поняла, почему она развелась с Владом. И отец не понял. А Ольга понимала. И, если бы не она, никакого развода вообще не получилось. Это она нашла женщину-адвоката. Пустила жить к себе. А потом с раскаленной сковородкой стояла на пороге собственной квартиры, угрожая вызвать участкового, если Влад немедленно не уберется.
Саша думала, что давно уже пережила и развод, и все, что произошло до него, но оказалось… Все осталось с ней. Внутри. Где-то так глубоко, что при одной только мысли о прошлом, становится плохо. Немеет лицо. И губы отказываются шевелиться. А язык присыхает к горлу.
— Александра, чем вам помочь?
Вопрос вернул в настоящее. Позволил вздохнуть. И на выдохе произнести:
— Мой муж меня бил.
Вот и сказала. И мир не рухнул. И никто не запричитал над ухом. И не стал смотреть как на… бракованную. Все тот же спокойный интерес. Лишь тень складки меж бровями говорит о том, что мужчина все же не одобряет данный факт.
— Не постоянно. Но иногда… Мы развелись. И у нас в обществе… Обычно такое осуждают.
— Насилие?
Еще один нервный смешок. Да, успокоиться ей не светит.
— Нет. Не само насилие. Женщину, на которую оно было направлено. Считается, что о таком нельзя говорить. Нужно терпеть и молчать. Что это стыдно. И нужно скрывать.
— В вашем обществе не работают с агрессивными представителями? — а вот теперь ей показалось удивление.
— Ну… Преступников обычно сажают в тюрьму. У нас отменили смертную казнь.
— А после тюрьмы они меняются? Их поведение.
— Обычно в худшую сторону…
— Тогда какой в ней смысл?
Если бы Икар говорил чуть более эмоционально или не столь серьезно, могло бы показаться, что он издевается. Но вопрос звучал совершенно искренне.
— Наказание. Изоляция. Опасному человеку не позволяют общаться с обществом, чтобы он ему не навредил.
— Он находится в изоляции до самой смерти?
— Обычно нет. Только если преступление очень велико. Много людей погибло.
— Значит, после длительной изоляции преступник снова оказывается на свободе, еще более агрессивный, чем раньше, и начинает мстить обществу, которое с ним так поступило?
Александра снова моргнула, заново осознавая услышанное. И кивнула. Медленно.
— Насилие порождает еще большее насилие, — ровно подвел итог мужчина и откинулся на спинку стула. — На Киорисе доказано, что изоляция пагубно действует на разум. Такая мера применяется крайне редко и только при сложных нарушениях. Но даже в этом случае с оступившимся продолжают работать жрицы. Вашего мужа посадили в тюрьму?
— Нет. Мы всего лишь начали жить раздельно и больше не встречались. Я не знаю, как сложилась его жизнь после развода. Хотя вряд ли сильно изменилась.
— Женщин осуждают, а мужчин нет?
— Вряд ли он каждому рассказывал подробности нашего брака. На публику Влад всегда умел произвести впечатление. Как здесь, — она кивнула в сторону застывшего кадра сериала, — муж героини успешен, занимается детьми, опекает жену, со стороны они — идеальная семья. А внутри… Будем смотреть дальше?
— Вы уверены?
— Да. Мне… мне это нужно.
Чтобы, наконец, полностью избавиться от всех иллюзий. Взглянуть на свою жизнь со стороны.
— Когда захотите остановиться — скажите.
Мужчина развернулся к экрану, и картина снова ожила. Действие продолжилось. Сюжет развивался дальше. И смотреть местами оказалось сложно,
