Рэндалл Биллс - Основатели кланов I: Исход
– А, ты имеешь в виду Джес.
Андрей не поразился бы больше, если бы увидел, как у Николая растут рога. Только попытавшись заговорить, он обнаружил, что у него отвисла челюсть. Во рту было сухо, словно в перегоревшей реакторной камере.
– Ты… Ты её знаешь?
– О, мы с Джес знакомы ещё со времен захвата Терры.
Андрей моргнул. Его снова захлестнула боль предательства – открытая рана, которая вряд ли когда-нибудь полностью зарубцуется.
– Она об этом никогда не упоминала.
Николай невинно улыбнулся и уселся на кровать. Пружины отчетливо заскрипели. Идеально сбалансированный маневр. Его брату не понадобились даже руки, чтобы скомпенсировать противодействие микрогравитации.
– Конечно же, нет.
В глазах Андрея потемнело. Чёрные грозовые тучи, собравшиеся над ним с тех пор, как его отец назначил ему наказание за его роль в бунте, казалось, утроились в размерах. И исходили они от его брата.
– Потому что ты ей так приказал, – Андрей ощущал собственные губы безжизненными кусками замороженного мяса.
Николай изумленно поднял брови. Потом он кивнул, словно учитель, слыша слова талантливого ученика.
– Очень хорошо. Ты учишься, хотя и медленно. – Он сделал эффектную паузу. – Итак, ты понял приведенный мною пример?
Андрей со свистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы и постарался сдержаться. Его брату нравилось обращаться с окружающими, словно с недоразвитыми. Николай придерживал свои знания до тех пор, пока у собеседника не оставалось иного выхода, кроме как заканчивать недосказанные фразы, словно дрессированная собачонка.
На этот раз не выйдет. Андрей в самом деле научился. Отныне он видел все в новом свете, яснее и отчетливее. И весь ужас бунта вернулся к нему с новой силой – но только теперь он содержал совершенно новый, жуткий компонент.
– Ты послал её ко мне.
– Да.
– Она меня предала.
– Да. – Голос Николая не был ни холодным, ни жёстким – он попросту был.
– И тогда ты явился ко мне… – голос Андрея сорвался. Он не мог этого выговорить. Такого он не ожидал даже от Николая.
– Если бы я тебе сказал, что ты не должен открывать воздушный шлюз, потому что это опасно или может опозорить твое имя, я бы точно знал, что ты это обязательно сделаешь – назло мне! – резко произнес Николай.
Теперь главное было сказано. Слова проникли в сознание Андрея. Они разнесли в клочья все те временные баррикады, которые он вынужден был возвести. Все старания восстановить самооценку оказались тяжким сизифовым трудом. Все насмарку. Расплавлено, словно кусок масла под лучами лазера боевого меха.
– Почему?
– Ой, я тебя умоляю… Ты что, в самом деле ждешь, что я тебе отвечу? До сих пор ты был таким умненьким. Продолжай в том же духе.
Ещё никогда Андрей не был так близок к тому, чтобы подраться со своим братом. Эта невероятная скотина… Но сейчас у Андрея был новый спутник, который ему помогал. Спутник, которого Николай не мог увидеть.
Суркаи.
Андрей ухватился за это имя, словно утопающий, и постарался взять себя в руки. В конце концов, он уже принял на себя самый страшный грех в своей жизни. То, что произошло сейчас, таким образом, могло быть интерпретировано как безвредная вариация главной темы.
Он вспомнил одну из самых любимых цитат из коллекции отца. Пушкин. Ещё один талисман, спасший ему жизнь. «Если жизнь тебя обманет, Не печалься, не сердись! В день уныния смирись: День веселья, верь, настанет».
И снова открывающаяся за спиной Суркаи дверь в пространство прошла перед его мысленным взором. Его разуму требовалось время, чтобы все осознать.
– Ты знал, что дело идет к бунту. И ты форсировал события. Использовал меня, чтобы привести все в движение.
– Катализ. Как отец говорил.
– Контролируемая ситуация. – Андрей попытался вложить в эту фразу весь свой гнев и разочарование. Ему хотелось уничтожить высокомерие Николая, который полагал, что он знает, как поступать, даже лучше, чем генерал.
Улыбка на холодном лице Николая выглядела не на месте. Полностью под контролем.
– Отец ничего бы не стал предпринимать, если бы не был вынужден к этому. Он бы не принял этого тяжёлого решения. Все бы продолжалось до тех пор, пока не возникло бы сразу несколько мелких восстаний одновременно – или же одно, но куда более масштабное.
Николай пожал плечами, словно он рассказывал какую-нибудь постельную байку за парой пива.
– В этом случае бунт возник в нужное время и в нужном месте – так, что мы смогли проконтролировать развитие событий. И его возникновение послужит примером, который снова сплотит весь флот. Больше восстаний не будет.
– А Джес? – Андрею с большим трудом удалось не договорить фразу до конца.
– Ради Бога, братишка, неужели ты считаешь меня таким уж совершенно бесчувственным? Она мне больше, конечно, не нужна, но это же не значит, что я её убил. Она просто… ну, просто не хочет какое-то время никого видеть.
Андрей стоял перед своим братом, которого больше не узнавал. Он не мог и предположить, что Николай из-за ужасов, которые он пережил во время захвата, изменился до такой степени. Почему этого никто не заметил?
Андрей хотел попросту убраться отсюда. Сбежать. Не от страха, а от разочарования. Размеры преступления Николая грозили накрыть Андрея с головой, но он мысленно цеплялся за свой талисман. Медленно-медленно он отступил к двери, чтобы скрыться.
Решение, принятое генералом, было страшным, но необходимым. Однако то, что сделал его брат…
Судя по всему, в таком варианте развития событий дальнейшие бунты и в самом деле больше не угрожали. В этом Николай был прав. Но у восстания – множество лиц.
– Я бы на это не поставил, Ники, – попрощался Андрей. Он нарочно использовал кличку своего брата, зная, что тот её ненавидит. – Честное слово, я бы на это не поставил.
10
Неподалеку от форта «Брайан-IV», Новая Москва
Норафф, Эдем
Миры Пентагона
14 января 2788 года
Какофония автопушек оглушила его. Стаи ракет неслись на Андрея, а противоракетная система «Экстерминатора» швыряла им навстречу град шрапнели, из-за чего большая часть ракет взрывалась прежде, чем могла достичь цели. Андрей ожидал нападения, но не рассчитывал, что ни одна ракета не проскочит сквозь заградительный огонь.
Проклятая хреновина классно работает. Он забыл раздражающие часы, когда его техник отлаживал систему ПРО, забыл и соблазн попросту её отключить, чтобы избежать хотя бы опасности перекоса снаряда и последующего взрыва боеприпасов.
Тысяча благодарностей. Я и так уже потерял брони более чем достаточно. Это тяжёлый бой и кто знает – может, эта штука только что спасла мою задницу.
Бойцы находились так близко друг от друга, что места для маневра почти не оставалось. Андрей решительно двинул рычаг управления до упора от себя. Боевой мех рванулся вперед и Андрея вжало в пилотское кресло, причем его голова под тяжестью нейрошлема бесконтрольно заболталась туда-сюда. Он злобно стиснул зубы. Дурацкая идея. Надо запомнить.
Луч большого лазера прошил воздух с хирургической точностью, вскипятил его и расплавил броню на правой руке «Экстерминатора». Расплавленный металл потек вниз, быстро застывая причудливым рельефом. Не обращая внимания на обстрел, Андрей удерживал мех на курсе, выжимая высочайшую скорость. Он развернул корпус, чтобы использовать собственные ракеты. Расстояние было ещё слишком мало для толкового захвата цели, но так его противник, «Гильотина», был вынужден сконцентрироваться на маневре уклонения. Это дало Андрею возможность зигзагами вывести «Экстерминатора» на удобную позицию.
Единственное преимущество его машины было в гораздо более высоком ускорении и максимальной скорости. Имея противника, безнадёжно перекрывавшего его по вооружению, тоннажу и броне, Андрею приходилось всё время стараться использовать свой единственный козырь. А не то мне крышка. Он потеряет мех, будет отчислен из СОЗЛ и вынужден начать новую жизнь в качестве гражданского. На какой-то момент его одолела неуправляемая дрожь и мех под ним легко завибрировал, когда гироскоп попытался отреагировать на столь неточный мозговой посыл.
Быть отчисленным. Никогда больше не сесть в боевой мех. Этого не должно произойти!
Андрей подавил страх, перенаправив бурлящий в жилах адреналин. Из страха родилась ярость и ему показалось, что и это чувство передалось машине. Он слился с мехом. Немедленно движения «Экстерминатора» стали гораздо более плавными. Машина кинулась в атаку, словно голодный волк. Клювообразный выступающий кокпит рассек потоки воздуха и время, казалось, на доли секунды застыло. Глубоко втягивая воздух, Андрей неосознанно синхронизировал дыхание с равномерными шагами боевого меха.
