Алан Фостер - Панихида
— Да, но все они касаются посещения Земли или колоний различными группами пайтаров. На аналогичные визиты таких же земных организаций не было получено разрешения.
— Это вопрос времени,— на сей раз она улыбнулась немного более откровенно и менее академично, что подействовало на него, как удар. Или он прочел в ее выражении лица лишь то, что хотел увидеть?
— Земляне должны понять, министр Салуафата, что естественная сдержанность и застенчивость нашей расы значительно превышает вашу. Будучи долгое время ограничены теми двумя планетами, где возникли пайтары, мы пугаемся рас, которые заселяют другие миры и звездные системы. И это относится не только к землянам. Нам еще только предстоит подготовиться к тому, чтобы позволить транксам или любой другой вновь открытой расе посетить Содружество,— продолжая говорить, она отвернулась к лагуне.— Я уверена, со временем это случится. Но ваше правительство должно понять — доступ на планеты Содружества, родину наших предков, является для нас очень деликатной проблемой. Люди должны набраться терпения, особенно сейчас, когда наши отношения развиваются вполне приемлемыми темпами.— Потянувшись назад, она коснулась предплечья министра длинными гибкими пальцами. Это было сделано настолько непринужденно, насколько и соблазнительно, и прикосновение прошило его внушительное тело, как электрический разряд.
— Просто мы не понимаем причин вашей нерешительности,— несмотря на приятное замешательство, он предпочел не отвлекаться.— Если настоящая дружба способна преодолеть разделяющие нас парсеки…
Она снова дотронулась до его руки, на этот раз проведя пальцами по обнаженной коже от локтя до запястья.
— Пожалуйста, министр Салуафата. Сегодня такой хороший день, и было бы неплохо — как это говорится — сделать перерыв в самоотверженном служении делу. Не пытайтесь добиться от меня или моих коллег ответа, который мы не уполномочены давать. Я могу только повторить — вам надо проявить немного терпения в общении с пайтарами.— Теперь ему показалось, что она улыбается от всего сердца.— В конце концов, совсем недавно мы вообще не знали друг о друге. Позвольте пайтарам сохранить свое уединение.
Он улыбнулся в ответ.
— У меня нет таких полномочий. Я просто выполняю свою работу, передавая вам предложения начальства. Что касается меня лично, я не против того, чтобы вы ограждали ваши планеты от посещений сколь угодно долго, лишь бы пайтары время от времени посещали Землю и мы поддерживали дружеские отношения.
— Вы очень любезный и понимающий представитель своей расы, министр Салуафата. Я понимаю, почему вас назначили на столь ответственный пост.
— Я знаю, что ваши соплеменники придерживаются формального стиля общения во взаимоотношениях между расами,— сказал он, обводя широким жестом море, песок и тропическое небо.— Но почему бы здесь и сейчас хоть на несколько часов не отказаться от такой традиции? Вы могли бы называть меня «Апи». Это доставило бы мне удовольствие,— его улыбка становилась все шире.— Считайте это дипломатическим приемом для развития наших отношений.
— Апи. Такое маленькое имя для такого большого человека,— сказала она, задумчиво глядя на него.
— Характерная особенность моего племени, весьма небольшого.
— Вы сами по себе — племя, Апи.
То был первый случай, когда кто-либо услышал из уст пайтара шутку, и министр воодушевился сверх всякой меры.
— Я не участвовал в многочисленных исследованиях, проводящихся и по сей день, предметом которых является сравнительная биология наших рас, но читал отчеты, по крайней мере неофициальные. У меня нет ни времени, ни специальной подготовки, чтобы понять все, что там написано, но я понял, что единственным серьезным отличием между людьми и пайтарами является процесс старения. Вы стареете намного медленнее, чем мы, насколько я вижу.
Она сделала пайтарский жест, означающий понимание.
— Это не результат достижений нашей медицины, а просто биология. Она не играет решающей роли. Поверьте, есть области, в которых вы значительно превосходите нас.
— Миллионы землян не согласятся с этим, посмотрев на пайтаров. Взять, например, лично вас. В отличие от большинства земных женщин, по вам не скажешь, рожали вы детей или нет.
— Почему вы об этом говорите? — спросила она, глянув на него так пронзительно и быстро, что он вздрогнул.
— Просто так,— торопливо сказал он.— Поддерживаю разговор,— казалось, его улыбка успокоила ее.— Я не собирался вторгаться в ваши социальные нормы или нарушать запреты. Помните, ведь мы еще только начали узнавать друг друга.
— Правда. Извините, я не должна была реагировать так резко.
«Но среагировала»,— подумал Салуафата. И сгорал от любопытства узнать, почему. Он мягко продолжил беседу.
— Итак, если я, конечно, не затрагиваю запретного вопроса и не перехожу границы дозволенного, могу ли я спросить, есть ли у вас дети?
— Нет, я не дала жизни ни одному отпрыску,— она улыбалась, но Салуафата был достаточно восприимчив, чтобы почувствовать, что задел больной вопрос. Он уже собирался продолжить свои исследования, как вдруг она снова положила руку ему на плечо. Но на этот раз не убрала ее.
— Насколько вы могли узнать из исследований по сравнительной биологии,— прошептала она голосом, настолько же не изменившимся, насколько и очаровывающим,— было высказано теоретическое предположение о физической возможности сексуальных отношений между людьми и пайтарами. Предварительное изучение строения показало справедливость таких предположений. Безусловно, теория не проистекает из опыта подобных контактов. Все, что нужно для ее подтверждения,— экспериментальная информация.
— Я не знал, что для подтверждения гипотезы ничего не было сделано,— ответил он, проглотив комок в горле.— Такие вопросы предоставлены на рассмотрение научным коллективам, а не членам дипломатического корпуса.— Глянув на пляж, он увидел, что остальные трое пайтаров разбрелись кто куда. Резвившиеся на мелководье Аймир и сотрудники администрации тоже ушли далеко.
Инопланетянка была так близко к нему, а песок и солнце были такими теплыми!
— В этом вопросе у нас весьма широкие взгляды,— прошептала она, проводя рукой по его плечу.— Как преданный член Содружества я всегда готова приобрести дополнительные знания о вашей расе в придачу к тем сведениям в области науки и культуры, которые уже собраны моими коллегами. Подобные эксперименты не всегда требуют соответствующих полномочий.
У дипломата еще оставались вопросы к ней, разъяснения, которые он хотел бы получить, но ее рука продолжила свое движение, и он обо всем забыл.
Глава седьмая
Хизер Уиксом вышла на гребень перевала с чувством подлинного триумфа. Конечно, проще было бы заказать грузовоз, а самой прилететь пассажирским воздушным судном, но это лишило бы ее того удовлетворения по поводу успешно преодоленных трудностей, которое доставило долгое самостоятельное восхождение. Технически оно было несложным: лес, хотя и густой, оказался проходимым, а на привалах она исследовала инопланетную природу во всей ее нетронутой красоте… В то время как природа задумчиво смотрела на нечто чуждое. На изящного представителя земной расы, вторгшегося в ее глубины.
Из одного из больших пней прямо перед ней раздался мрачный голос рычальника. Само дерево на вид напоминало елку с поврежденной болезнью корой. Большинство вечнозеленых деревьев, по которым Привал В Лесу и получил свое название, имели тенденцию сбрасывать солидную часть коры при малейшей перемене погоды. Что до рычальника, он представлял собой неуклюжий комок медленно двигающейся на восьми ногах коричневой и темно-синей шерсти. Жили эти существа обычно в дуплах деревьев, поглядывая оттуда на мир большими печальными глазами с голубыми зрачками в форме песочных часов. Некоторые говорили, что они напоминают помесь каракатицы, коала и гусеницы. Звери в изобилии водились в арктических лесах и редко забирались так далеко в сторону экватора.
«Насколько хороша одежда с подогревом»,— подумала Уиксом, затягивая потуже воротник теплой куртки. Новые обитатели Привала быстро узнали, насколько плодородны холодные климатические пояса на севере и юге. В температурных условиях экваториального пояса водились самые разные формы жизни, среди которых рычальник выглядел далеко не самым диковинным. Еще одним обитателем здешней земли был хоут, хищник размером с пуму, пронзавший жертву зубами, похожими на иглы,— они торчали почти горизонтально из его внушительной пасти — и с плоскими когтями.
Стоя в одиночестве на вершине холма, Уиксом следила за этим зверем и его менее внушительным земляком. Привал отнюдь не был, что называется, «прирученной» планетой, и местные формы жизни еще никто не пытался одомашнить. И это казалось Уиксом одним из плюсов освоения нового мира, став одной из причин, по которым она, незамужняя, с непоседливым характером, променяла комфортабельную и предсказуемую жизнь подающего большие надежды градостроителя на Новой Ривьере на неопределенное положение строителя «с нуля» новых поселений на Аргусе-5.
