Кристиан Бэд - Дурак космического масштаба
Наши ребята сразу "взяли периметр".
Влан, судя по лицу, уже считал себя мертвым — к спецону гражданские относились еще хуже, чем к регулярным частям. Как правило, было за что.
Обзор с нашего места не впечатлял, и полукровка не мог точно видеть, что там с его сестрами. Я выше ростом и то различал лишь торчащие из кучи тряпок конечности.
Наконец Келли подошёл ко мне. Открыл рот, но что спросить не придумал. Потом посмотрел на Влана. Затормозился как-то. Глянул на меня. Потом еще раз на Влана. Я его недоумения не оценил и на немой вопрос не ответил.
Тогда Келли махнул ребятам рукой — увести. И нас повели в корабль.
Бойцы не знали, как со мной обращаться. В другое время меня бы это повеселило, но сейчас я боролся со злостью и раздражением. Хотел подбодрить Влана — пустые усилия. Может, полукровка схлопотал стрессовый шок, а может, всё-таки разглядел что-то.
Келли приказал "увести", но не сказал — куда. Видя нерешительность конвоиров, я направился прямиком в карцер. Сел на пол. Влан плюхнулся рядом. Мне очень хотелось обнять его, но я чувствовал, что он близок к истерике. А как успокаивать в таких случаях, я не знал. Келли старше, может, подскажет чего.
Келли послал за мной минут через двадцать. Когда меня вели по коридору, ребята уже не сдерживались — кто-то здоровался, кто-то улыбался мне. Я видел, что они рады меня видеть.
Келли тоже был рад. Он упорно не хотел признавать, что старший теперь он, и при встрече наедине, всё так же докладывал мне обстановку, и держал себя как старший по возрасту подчинённый молодого командира. Я уже устал с ним бороться, и бороться бросил.
Он доложил. Я выслушал. Мы обсудили предпринятые им меры. Действовал капитан правильно: кое-кого расстрелял, кое-кого для наглядности повесил, приставив охрану, чтобы не сняли раньше времени. Мы написали рапорт о проверке и предполагаемой смене командования уличенной нами в мародерстве части.
То, что я там натворил, худо или бедно можно было вписать в уже подготовленную нами легенду и даже изобразить меня героем. Мы посмеялись.
— Только с леди этой не знаю, что делать, — сказал Келли.
— С какой леди?
— Ну, с той, что была с вами.
Я завис.
— Сержант, — спросил я по привычке Келли, тоже игнорируя его капитанские нашивки, — у нас кто-нибудь родом из этой системы служит?
— Дейс, по-моему. Позвать?
Я кивнул, уже и сам вспомнив этого вечно улыбающегося технического самородка, которого Келли сманил из наземного гарнизона Аннхелла. С большим скандалом, кстати, сманил, пришлось откупаться двумя канистрами технического спирта.
Вот только я не помнил, чтобы Дейс был родом именно с Мах-ми. Хотя… Парень он щуплый, низкорослый, что может говорить о примеси экзотианской крови. А тут, на Мах-ми всё как раз так перемешано…
Пока ждали Дейса, я прокручивал в памяти историю своего знакомства с Вланом. Келли занялся чаем. Зная, что я не любитель спиртного, он доставал где мог, какие-то экзотические сорта… В каюте булькал закипающий чайник, на границе слышимости перекликались по связи дежурные. "Глаза, — думал я. — Я же должен был догадаться, почему такие глаза…"
Наконец прискакал Дейс — как всегда весёлый и весь какой-то встрёпанный.
— Местный уроженец? — спросил я.
Он с готовностью кивнул. Чего, интересно, обрадовался? В увольнительной был что ли?
— Скажи, боец, — я говорил медленно, тщательно подбирая слова, — Есть у вас птица, название которой звучит вроде "влан", или как-то, похоже?
— Влана, сэр?
— Вла-на? — повторил я четко.
— Так точно.
— Спасибо, боец. Ты чего такой радостный? С родными всё в порядке?
— Так точно!
— Ну иди, свободен.
Я повернулся к Келли.
— А меня ведь и не обманули, в общем-то… Влан-Влана… Сам, дурак, мог бы догадаться. Где она?
Келли вызвал дежурного. Тот растерянно пояснил, что после моего ухода "Влан" попросил посмотреть на трупы женщин, и он разрешил.
Мы с Келли подскочили оба. Мы знали, какие там трупы. Позабавившись, наши "соратники" вживую облили женщин и детей дезинфектантом, который в несколько часов превращает мясо и кости в однородную органическую массу. И сделано было это не тогда, когда мы с Вланом устроили там фейерверк, а гораздо раньше. Сбивший меня с толку детский крик оказался случайным, что называется "не из этой темы". Выскочив на площадь, я сразу все понял. По запаху. Потому я и не пытался вступить в переговоры — спасти мы никого уже не могли.
Сам я ни разу не видел, как людей обрабатывают раствором как мусор, и как в считанные минуты дезинфектант разъедает заживо сначала легкие и слизистые, потом — мягкие ткани. Мне только рассказывали. Но, если бы в подчинении у меня сегодня оказались мои спецоновцы, я бы попробовал сделать это кое с кем сам.
Влана стояла возле кучи органики, из которой торчали недоразложившиеся конечности и обрывки одежды. Когда я хотел ее оттащить — она просто упала. Еще и надышалась этой дряни, видимо. Мы с Келли подхватили ее. Тоже мне — женщина пилот. Женщина, которая по воле обстоятельств или по собственной воле сделала из себя мужчину. А мы теперь что должны делать?
Я посмотрел на Келли. У него хоть какой-то опыт есть. Я знал, что он женат и у него две дочки. Но капитан только головой помотал. На борту у нас обычный медик, в плане руку-ногу пришить, а нужен психотехник.
Мы занесли Влану в медотсек и тут же вышли. Втроем там не развернешься — тесно. Эмка — хоть и приличная посудина, но не корт. Оставили девушку с медиком, понимая, что в чувство-то он ее сейчас приведет, а дальше что?
Келли тут же смылся, чтобы выяснить, куда вообще можно пристроить хотя бы в медицинском плане штатскую девицу без документов. Я остался подпирать спиной дверь в медотсек. Понял, что почему-то не нахожу себе места. Нелепость ситуации меня раздражала.
Что такое вообще "девушка в космосе"?
Да, не понять что!
Встреть я Влану где-нибудь в городе, я, может, и догадался бы. Но пилот! Это же сто процентов бесплодие и еще Хэд знает, что там бывает от жесткого излучения у женщин. Нашему-то брату, если захочется завести детей, никогда не известно наверняка, даст ли генетический департамент положительное заключение, но леди могут путешествовать в пространстве только в максимально защищенных условиях пассажирского транспорта. И то желательно уже в возрасте, не предусматривающем деторождение.
Женщина-пилот. Это было для меня чем-то невообразимым. Но чем больше я вспоминал ее глаза, тем больше мне хотелось зайти и хотя бы посмотреть на эти глаза еще раз. Что за шутки Рогатого?
"К Хэду!", — подумал я, развернулся и пошёл искать Келли.
Келли, пока я подпирал дверь, действовал. Он вообще был человек действия, долгие размышления выбивали его из колеи.
Он приказал парням разобрать неразложившиеся человеческие останки и выяснил, что девчонок венадцати-четырнадцати лет по крайней мере сверху нет. А значит — оставался крошечный шанс, что они в эту кучу не попали и скрываются сейчас где-то в развалинах. Стоило поискать. Тогда и с Вланой решить легче.
Мы послали запросы с примерными описаниями по всем работающим службам. Дали команду нашим военным патрулям. Медик погрузил Влану в искусственный сон и двое суток он нам обещал.
Я всё-таки зашел и посмотрел на нее спящую. Даже с закрытыми глазами она нравилась мне всё больше. Выругался и ушёл. Следом бежал медик со стенаниями, что ему этот случай не по профилю. Медик видел, что я зол, но не знал, почему. Я ему объяснять не собирался.
Женщина-пилот. К Хэду!
Я не специалист по генетике. Иначе бы я объяснил тебе, почему женщина-пилот это так для меня дико. Я, конечно, учил в школе, что обычные космические излучения, не говоря уже про всякие там гамма-всплески, творят с информацией живых клеток нечто невообразимое. Но в деталях — не помню. Помню только, что если в первом поколении козлят у людей не родилось, это совсем ничего не значит.
Еще помню, что мужчины якобы менее восприимчивы к той посторонней информации, которую гонят сквозь пространство чужие звезды. Однако то и дело раздаются скептические голоса ученых. Мол, мы просто еще очень мало знаем, а через пару тысяч лет всё это выйдет таким боком, что мало не покажется никому.
Однако парни всё равно будут болтаться в космосе. Потому что мужчинам нужна новая информация. Даже с риском, что использовать её мы не сможем. Наши гены жаждут изменений. Пусть из нас выживет один на тысячу — мы всё равно полезем в самое пекло.
Другое дело женщины. Страсть к саморазрушению не должна быть присуща и им тоже, иначе человечество вымрет. Есть, конечно, женщины, считающие иначе, но официально женщину в армаду, например, не возьмут никогда. На то есть прямой запрет генетического департамента. Летать можно разве что вот так, как Влана — без документов. Ну, может быть, в спецоне ещё. Про такое я как-то тоже слышал.
