Игра - Евгения Петровна Белякова
Пашка засмеялся:
– Сорок!
– Ого! Мама не соврала. Ты за лето вытянулся! Ну-ка померяем…
Отец приложил руку к макушке Пашки, потом повел руку ребром ладони к себе – но не прямо, а по кривой, добавляя Пашке сантиметры «в полете». В итоге рука отца уперлась почти в подбородок.
– Ого! – повторил отец. – Еще чуть-чуть и меня догонишь!
Пашка собирался шутливо возмутиться, но тут их прервали.
– Вячеслав Корсун? Юрий Ларин, опекун Павла на время полета.
Пашка тут же потерял улыбку и закатил глаза, легонько, чтобы папа не видел… но так, чтобы Юрий точно заметил.
– Спасибо, что приглядывали за ним, – искренне поблагодарил Юрия отец и протянул тому си-фон, чтобы завершить передачу. Пашка тем временем, пользуясь тем, что Ларин стоял рядом, достал свой и, соединившись с сетью космопорта, вышел на си-фон Юрия. Скачал общедоступную инфу – полное имя, стаж работы, и самое главное: расписание Ларина. Попросит отца выбрать рейс с другим стюардом.
Отец тем временем поставил отметку, кивнул опекуну, прощаясь и повернулся к Пашке.
– Мороженое, экскурсию по космопорту или на стадион?
– На стадион! – выдохнул Пашка.
– А можно и все три! – Радостно объявил папа. – Нам все равно придется к выходу через весь порт идти, по пути купим по три шарика «Юпитера»! Догадываешься, с чем они?
– Со вкусом клубники?
– Да, слоистые, клубника и вишня. А потом – в скафандры и на транспорте в Лунаград. Тебе кстати как, невесомость на желудок не действует?
Сказать по правде, Пашка был так взволнован, что не особо-то и заметил разницу между невесомостью в челноке и тут, в здании космопорта. Тут даже удобнее было – пол был шероховатый, на ботинках специальные накладки…
– Я же в школе тренировался, у нас ежегодные занятия, пап, ты забыл? И перед полетом ходил в Космоцентр.
– А, точно, точно… – Они подошли к стойке, где выдавали багаж. – Я просто немного волновался, знаешь, когда я впервые попал сюда…
– Знаю, тебя тошнило, и ты под потолком летал, – беззлобно засмеялся Пашка, – вы с мамой раз сто рассказывали.
Отец одной рукой ухватил два чемодана, другую протянул Пашке. Тот сурово покачал головой.
– Взрослый, – сразу понял папа, – само собой, никаких «за ручек». И, предположу, что «Пашунцием» тебя тоже больше не надо называть?
– Иногда можно, – разрешил Пашка. – Просто не кричи так громко при всех, ладно?
– Ладно, – абсолютно серьезно кивнул папа и указал в сторону стойки «ХладоЛуна», над которой крутились голографические планеты. – За «Юпитером»!
В итоге Пашка взял три разных шарика – слоистый «Юпитер» с вишней и клубникой, сливочно-кофейный «Сатурн» и «Луну», пломбир в оболочке из белого шоколада. По пути к выходу вдоволь насмотрелся на лунный пейзаж через огромные окна в стене, обращенной, как он знал из брошюры, к Морю Спокойствия. Их поджидал отдельный транспорт, принадлежавший компании, строящей оранжереи в Лунограде, той, в которой работал отец Пашки. Авто-водитель приветствовал их слегка дребезжащим голосом из динамика на крыше:
– Пункт назначения?
– Луноград, Орбитальная 268, корпус 6, – сказал отец и пояснил для Пашки чуть тише: – Это все равно по пути к стадиону, а мы сможем закинуть вещи домой. Ох! Чуть не забыл, дырявая голова, обещал же Нине…
Папа, пока транспорт разворачивался, настрочил в си-фоне короткое сообщение для жены, о том, что Пашка долетел и всё благополучно.
– Получит через пять минут, – улыбнулся отец, а Пашка показал ему большой палец.
Всего на Луне было построено три города – Луноград, Лунар-сити и Чженьши-Юэльян. Последний – самый новый, примыкал к Лунограду почти вплотную и пока не разросся, пользовался инфраструктурой русского города. Все это отец объяснил Пашке по пути домой, отвечая на вопросы – а их было много. Мальчика словно прорвало: в космопорте он слишком волновался от радости и предвкушения, чтобы всерьез осознать то, что он уже на Луне. А вот сидя в транспорте, рассматривая приземистые, яркие здания вокруг через почти прозрачные стенки кабины, Пашка сыпал вопросами, как ведущий игры «Зазнайки».
– А почему здания такое низкие? Тут же гравитация ниже, можно строить высоко-высоко…
– Купол ограничивает, – отец указал пальцем вверх. – Была бы атмосфера…
Пашка задрал голову и всмотрелся в опалесцирующее «небо».
– Сейчас «день», – не дожидаясь следующего вопроса, пояснил отец, – а когда наступит «ночь», купол погасят, и станет видно звезды. И Землю.
Пашка достал си-фон и щелкнул несколько пикчеров. Он обещал Сереже, лучшему другу, отметиться по приезду и поделиться самым интересным. Нажал «отправить», но сеть была только локальная, в доставке ему отказали. Си-фон разочарованно пикнул.
Папа снова догадался и ответил, опережая Пашкин вопрос:
– Твои сообщения мы сможем отправить вечером, из дома, общим пакетом. Это у меня на телефоне, как у сотрудника компании, стоит «срочный» режим. А твоим фоткам придется подождать. О, вот и дом. Посиди в транспорте, поставь его на ожидание, я пока вещи занесу.
Стадион стоял отдельно от Лунограда, так что Пашке и его отцу пришлось снова надеть шлемы, которые они сняли, пока ехали по городу. Они сидели в кабине – но по правилам безопасности нужно было быть в шлемах, мало ли.
Стадион назвали в честь самого первого человека в космосе – «Гагарин». Он был огромным и выглядел, как вытянутый бублик из стекла. Трибуны вмещали несколько десятков тысяч людей – в теории. Пока что жителей всех трех городов набиралось не более пяти, но стадион строили с расчетом на увеличение населения Луны. А пока во время матчей пустые сиденья заполняли голограммами.
– Спроси у меня что-нибудь про стадион! – Попросил Пашка. – А, или про следующий матч!
– И когда будет следующий матч? – подыграл отец.
– Через полгода, с командой китайцев! Она самая сильная, но мы все равно победим!
– А откуда ты знаешь, что они сильные?
– У них лучшие результаты по времени и силе на тренажерах на Земле.
– Нуууу… – протянул папа. – То на Земле. Поверь, одно дело искусственное притяжение, и совсем другое, если тут тренироваться. Наша команда почти вся состоит из игроков, которые тут выросли.
– Я знаю, – заспешил поделиться Паша. – Марик Усачёв на Луне почти всю жизнь. Номер шесть!
Они въехали в совершенно пустой ангар. Поскольку было не время игр, пропускной пункт был переведен на автомат. Пашкин отец зарегистрировался, получил на си-фон два пропуска и поманил за собой сына. Поднявшись по широкой лестнице, они вышли на трибуны.
– Уау! – протянул Пашка. Он был так сильно впечатлен, что даже забыл сфоткать все вокруг, и вместо этого просто жадно впитывал
