Особое мнение - Филип Киндред Дик
– Мне удалось справиться с орально-аддиктивными аспектами личности, одолеть укоренившуюся привычку, если вы об этом. Взять под контроль собственные аппетиты. Собственную ненасытность.
Приостановившись у газетного киоска, Кэти окинула взглядом заголовки передовиц.
– Смотрите-ка, – сказала она.
ГОЛОС ИЗ ДАЛЬНЕГО КОСМОСА
УЧЕНЫЕ В ЗАМЕШАТЕЛЬСТВЕ
– Интересно, – хмыкнул Джонни.
Кэти, взяв с прилавка газету, быстро прочла сопровождавшую заголовок статью.
– Странное дело, – проговорила она. – Радиотелескоп, голос живого, разумного существа… вот, почитайте.
С этим она вручила газету Джонни.
– А ведь я после смерти тоже… тоже улетела из Солнечной системы на волю. Освободилась от притяжения планет, от притяжения самого солнца. Интересно, кто он такой?
Забрав у Джонни газету, она еще раз перечла статью.
– Десять центов, сэр или мэм, – внезапно проскрежетал робогазетчик.
Джонни бросил роботу дайм.
– Как по-вашему, может быть, это дедушка? – спросила Кэти.
– Вряд ли, – рассудил Джонни.
– А я думаю, он, – возразила Кэти, задумчиво взглянув вдаль, мимо его плеча. – Уверена. Судите сами: все началось спустя неделю после его смерти, и до говорящего ровно одна световая неделя. Время совпадает, а вот расшифровка сказанного, – пояснила она, ткнув пальцем в колонку шрифта. – Здесь и о вас, Джонни, и обо мне, и об этом юристе, Клоде Сен-Сире, уволенном по дедову завещанию, и о партийном съезде… вот оно все, только вперемешку, кучей. Именно так – сжато, не по порядку – и текут мысли мертвых.
Сделав паузу, Кэти подняла взгляд на Джонни, заулыбалась.
– Похоже, перед нами ужасная проблема. Мы его слышим при помощи радиотелескопа в Трясине Кеннеди, а он-то нас – нет.
– Вы что же, всерьез…
– Именно. Именно, – как ни в чем не бывало подтвердила Кэти. – Я так и знала, что полужизнью дедушка не удовольствуется, и вот, пожалуйста: теперь он ведет полноценную жизнь там, в космосе, далеко за орбитой последней планеты нашей системы. И, мало этого, помешать ему, что бы он ни затевал, мы не в силах…
Хмыкнув, Кэти двинулась дальше, и Джонни последовал за ней.
– Ну, а размаха от его затей, – продолжала она, – следует ожидать, по крайней мере, не меньшего, чем при жизни на Терре, можете быть уверены. Вас это не пугает?
– Черт побери, я в это пока даже не верю, а если так, чего тут бояться? – возразил Джонни.
И все-таки… что, если она права? По крайней мере, уверенности в собственной правоте ей не занимать, а это само по себе хоть немного, да впечатляет, внушает толику веры…
– А вот чего, – откликнулась девушка. – Возможно, теперь он гораздо сильнее, чем прежде. Многое может сделать, на многое повлиять… в том числе и на нас – на наши поступки, слова и взгляды, и даже без радиотелескопа. Быть может, дед уже в эту минуту здесь, с нами, внушает нам нечто – на уровне подсознания.
– Не верю, – отрезал Джонни, но в глубине души, сам того не желая, признал ее правоту. Да, верно, верно, именно так бы Луи Сарапис и поступил…
– Думаю, с открытием съезда многое прояснится, – сказала Кэти. – Уверена, съезд сейчас – главная его забота. В прошлый раз он не смог добиться избрания Гама, а подобных поражений в его жизни – по пальцам можно пересчитать.
– Гама?! – в изумлении переспросил Джонни. – Серьезно? Гам еще жив? Надо же… ведь четыре года, как исчез без следа!
– Однако дедушка его не оставил, – задумчиво ответила Кэти. – А сам он жив и здоров, живет на Ио, разводит индюшек или еще какую-то домашнюю птицу. Возможно, не индюшек, а уток, но, так или иначе, он там. Ждет.
– Чего ждет?
– Новых известий от дедушки, – пояснила Кэти. – Как и четыре года назад, перед началом того, предыдущего съезда.
Джонни, вскинув голову, в изумлении поднял брови.
– Да ведь за Гама никто больше не проголосует!
Кэти загадочно улыбнулась и не ответила ни слова, но крепко стиснула его локоть, прижалась к Джонни плечом. Казалось, ее вновь охватил страх – такой же, как ночью, во время телефонного разговора, а может, даже сильнее.
III
Как только Клод Сен-Сир, отправляясь на судебные слушания, вышел из кабинета в приемную юридического бюро «Сен-Сир энд Фейн», с дивана поднялся симпатичный, опрятный на вид человек средних лет в жилетке и старомодном узеньком галстуке.
– Мистер Сен-Сир…
– Я очень спешу, – едва взглянув на него, пробормотал скороговоркой Сен-Сир, – будьте любезны, запишитесь на прием у секретаря…
И тут он узнал говорящего. В приемной его дожидался не кто иной, как Альфонс Гам.
– Я получил телеграмму, – сообщил Гам, сунув руку в карман пальто. – Депешу от Луи Сараписа.
– Прошу прощения, – холодно отозвался Сен-Сир, – в данный момент я работаю у мистера Фила Гарвея, а все деловые отношения с мистером Сараписом прекратил не одну неделю назад.
Однако известие заставило его задержаться. Любопытно, любопытно… С Гамом он познакомился четыре года назад, так что во время общенациональной предвыборной кампании насмотреться на него успел досыта и даже защищал его интересы на нескольких судебных процессах, касавшихся диффамации, – то в роли истца, то в роли ответчика. В целом Гам ему не понравился.
– Депешу мне доставили позавчера, – сказал Гам.
– Так ведь Сарапис уже был… – Но тут Клод Сен-Сир осекся. – Дайте взглянуть, – велел он, протянув руку, и Гам подал ему вынутый из кармана бланк.
Подписанная Луи Сараписом, телеграмма заверяла Гама во всемерной, абсолютной поддержке Луи на предстоящем партийном съезде, а датирована была… Да, Гам не ошибся: телеграмму отправили всего трое суток назад. Бред какой-то!
– Дать объяснение происходящему я, мистер Сен-Сир, не могу, – сухо заметил Гам, – но руку Луи во всем этом узнаю, узнаю. Как видите, он хочет, чтобы я снова включился в гонку. Самому мне такое даже в голову бы не пришло: от политических дрязг я далек, мое дело – цесарки. Думал, может быть, вам известно, кто и чего ради мог мне телеграфировать от его имени… если, конечно, это не сам старина Луи, – слегка запнувшись, добавил он.
– Каким образом к этому мог быть причастен Луи? – раздраженно осведомился Сен-Сир.
– Ну, например, мог составить депешу при жизни и поручить кому-либо – возможно, вам – отправить ее в назначенный день, – пожав плечами, пояснил Гам и протянул руку за телеграммой. – Но, очевидно, вы здесь ни при чем. Возможно, ее отправил мистер Босая Пятка.
– То есть вы в самом деле намерены снова претендовать на президентское кресло?
– Если Луи так хочется…
– И еще раз проиграть? Еще раз подорвать престиж партии из-за одного старого, мстительного упрямца? – Раздосадованный Сен-Сир махнул рукой. – Возвращайтесь лучше к своим цесаркам, а о политике забудьте
