Струнник (СИ) - Андрей Русланович Буторин
Ожидание не было долгим, уже минут через десять вспыхнула в небе «струна». Кроме привычных баллонов, здесь была черная сумка. В ней оказался специальный планшет для многократных записей. Одна запись на нем уже присутствовала: «Через 10 мин первая партия, еще через 10 вторая. После подключения сразу выходи в эфир. Как договаривались, без фокусов. Брюханков». Андрей скрипнул зубами, увидев ненавистную фамилию. «Ладно, подожди, будет тебе фокус!» — злорадно подумал он.
Через двадцать минут все необходимое для телевизионного репортажа оборудование было в распоряжении Андрея. В него входили телекамера со штативом, мощный передатчик, антенна к нему, блоки питания, аккумуляторные батареи, провода и кабели. На тренировках Андрей раз двадцать соединял все это между собой, так что уже через десять минут он был готов к трансляции. Он включил передатчик, потом камеру и встал метрах в двух перед ней. Затем Андрей улыбнулся в объектив, встал по стойке «смирно», насколько это позволил скафандр, и взметнул над головой руку в пионерском салюте.
Глава 11
Оля очень тяжело переживала исчезновение Андрея. Звонок Шмарова на следующее после прогулки с Андреем утро стал для нее громом среди ясного неба! Разумеется, Ольга сразу же позвонила Андрею домой. Оказалось, что Константин Петрович звонил уже и туда. Трубку сняла Валентина Васильевна, Андрюшина мама, голос которой дрожал от слез:
— Оленька, что случилось, где Андрюша?
— Валентина Васильевна, миленькая, я думала, что он дома…
— Господи, Оля, как вы вчера расстались? Он разве не у тебя остался?
— Он проводил меня и в половине третьего пошел домой…
— Боже мой, что же делать? Надо сообщить в милицию!
— Я позвоню туда, сейчас же позвоню!
Милицейский дежурный равнодушным, скучающим голосом поинтересовался, когда пропал гражданин Камнерухов. Оля ответила, что сегодняшней ночью.
Голос дежурного сразу стал раздраженным и злым:
— Девушка, не морочьте мне голову! Ищите свою пропажу в чьей-нибудь постели.
В трубке раздались короткие гудки. Оля даже не сразу сообразила, что ответил ей дежурный, а когда до нее дошел смысл сказанного, она чуть не задохнулась от возмущения и с брезгливым отвращением бросила трубку.
Ольга чувствовала, что сойдет с ума, если не сможет по крайней мере выплакаться перед кем-нибудь, кто сможет найти к ней теплое сочувствие и участие. Тут нужен был по-настоящему родной человек. И она поехала к маме.
Светлана Сергеевна сначала очень обрадовалась приезду дочери, но увидев заплаканное лицо Оленьки, испугалась:
— Что случилось, Оля?
— Мама, Андрей пропал!
— Как пропал, когда?
— Мы гуляли с ним вчера, Андрей проводил меня до дома, уже было поздно… А сегодня его нигде нет… Домой он так и не приходил…
Оля снова заплакала. Светлана Сергеевна обняла дочку, нежно прижав ее к себе, и, словно маленькую, стала гладить по голове. Оля заплакала еще сильнее.
Из соседней комнаты вышел Сергей Иванович. Увидев рыдающую Олю, прижавшуюся к матери, он одними глазами спросил у жены: что случилось?
— Андрей пропал, — шепнула Светлана Сергеевна.
Сергей Иванович сразу стал очень серьезным и сказал жене:
— Как успокоится, пусть зайдет ко мне, — и снова скрылся в соседней комнате.
Минут через десять, отплакавшись и умывшись, Оля зашла в комнату.
— Здравствуйте, Сергей Иванович. Вы извините, что я так…
Она развела руками, не зная, что сказать.
— Да ты садись, Оля, — встал и придвинул к ней стул Сергей Иванович. — Садись и все мне подробно расскажи.
С этими словами он включил диктофон и взял в руки ручку, приготовившись делать пометки в блокноте.
Круглые глаза Оленьки округлились еще больше.
— А… зачем это? — кивнула она на диктофон.
— Чтобы ничего не пропустить из твоего рассказа.
— Но кому это может пригодиться? — удивилась Оля. — Если вы хотите отнести это в милицию, то даже не утруждайте себя. Я уже пыталась с ними разговаривать…
Оля сердито замолчала.
— И каков был результат? — поинтересовался Сергей Иванович.
— Сергей Иванович, неужели правду говорят, что все менты — козлы? — выпалила Оленька, тут же покраснев от собственной грубости.
Сергей Иванович невольно рассмеялся. Он за все время, что знал дочь своей жены, ни разу не слышал от нее ничего подобного. Однако он тут же оборвал смех и ответил:
— Козлы водятся в любой среде, не только в милицейской. Но давай перейдем к делу.
— Но если это не для милиции, зачем вы записываете наш разговор?
Оля посмотрела прямо в глаза Сергею Ивановичу и не отвела требовательного взгляда, пока тот не ответил:
— Это не для милиции, Оля. Это для ФСБ.
— Для ФСБ?! Но при чем здесь…
— При чем здесь я, ты хочешь спросить?
— Да…
Сергей Иванович очень серьезным голосом — таким, что все Олины сомнения отпали сразу, — ответил:
— Я сотрудник областного Управления ФСБ, и именно я собираюсь заняться исчезновением Андрея, а ты мне должна в этом помочь.
— Сергей Иванович, но вы же ревизор, вы ведь проверяли мамину контору…
— Проверял. И ревизором пришлось стать. Но теперь ты знаешь, что и сам я работаю в Конторе, а поэтому понимаешь, что все подробности останутся за рамками нашего разговора.
Оля, согласившись, кивнула.
Все следующие два с половиной часа Оля подробно отвечала на вопросы Сергея Ивановича. Особенно подробно он расспрашивал о последнем свидании Андрея и Ольги в ту роковую ночь. Он просил вспомнить, по возможности очень точно, все темы их разговора, даже незначительные на первый взгляд. Когда Оля дошла до «Звезды России», упомянув, как Андрей пренебрежительно отозвался о ее лидерах, Сергей Иванович заметно подобрался и попросил вспомнить диалог на эту тему дословно. Оля на минуту задумалась и стала рассказывать:
— Я сначала спросила у Андрюши, виден ли сейчас Марс, а потом — как он связан со «Звездой России».
— Марс? Со «Звездой России»? — поднял брови Сергей Иванович.
— Вот-вот, Андрюша тоже удивился: с чего я взяла, что они связаны, и сказал еще, что терпеть не может политику и политиков. А я ответила, что в последнее время телевидение и пресса очень часто говорят о Марсе и «Звезде России»… Как бы это… в одном контексте, что ли… В общем, связывают их. А в интервью со Старицким тот вообще сказал, что они филиал «Звезды России» на Марсе откроют. Андрей тогда очень рассердился и сказал,
