Струнник (СИ) - Андрей Русланович Буторин
— Да! — радостно воскликнул Грушин, но вспомнив, где находится, снизил голос. — Андрей жив! Сегодня утром заработала телекамера «Севера» — Камнерухов там!
— «Север»? — встрепенулся Коротков. — Он все-таки пошел к нему, догадался… Значит, он понял меня. Значит, я не зря рисковал.
— О чем вы, Юрий Петрович? — забеспокоился Грушин, решив, что больной заговаривается.
— Нет-нет, это сейчас не важно, — отрезал Коротков. — Продолжайте.
— Камнерухов написал, что он устранил неисправности станции… — Тут Сергей Иванович в недоумении пожал плечами. — Теперь он ждет нашей помощи. Я отправил ему кислород и пищу, но ведь его надо как-то оттуда вытаскивать!
— У меня уже был вчера мой ученик и коллега Вячеслав Николаев. Я сказал ему, где находятся чертежи портативной установки излучателя и прочие по ней документы. Я втайне от Брюханкова все же подготовил документацию, хотя и не был уверен, что она пригодится… Помогите Николаеву. Нужно как можно быстрее собрать ее и отправить на Марс! И еще… Вы спросили в прошлый раз, можно ли отправить на Марс людей…
— Да-да! — Грушин вскочил со стула.
— Теперь можно. Спасите Андрея, прошу вас! Это по моей вине он попал в такую беду.
— Ни в чем вы не виноваты, выбросьте это из головы! Главный виновник случившегося уже получил по заслугам — кстати, благодаря вам. Давайте лучше поговорим о технике переброски людей на Марс.
Все последующие трое суток Андрей провел возле «Севера», бесперебойно получая кислород, пищу и, что его особенно радовало, письма. Получив первое письмо от Оленьки, он долго отплясывал совершенно невообразимый, поистине марсианский танец.
«Милый, любимый Андрюшенька! — писала Оля. — Ты жив, жив, жив!!! Я всегда верила в это, я знала, что ты живой!!! Я люблю тебя, родной мой, я тебя очень-очень люблю…» Письмо занимало три мелкоисписанных листа, и Андрей уже раз двадцать перечитал его и знал почти наизусть. Но руки все равно тянулись к заветным листам бумаги. От воздействия разреженной и морозной атмосферы листы стали ломкими, раскрошились на несколько частей, и лишь когда прочесть письмо стало уже совсем невозможно, Андрей бережно сложил кусочки бумаги в сумку.
На четвертые сутки вместо обычной посылки возле станции появились… четверо людей в скафандрах! Андрей замер от неожиданности, хотя знал, конечно, что рано или поздно это должно случиться. Люди подошли к Андрею, один из них прижал стекло своего шлема к шлему Камнерухова и, явно волнуясь, сказал:
— Здравствуйте, Андрей Викторович! По поручению Правительства Российской Федерации…
Человек замолчал на середине фразы, махнул рукой и крепко обнял Андрея.
Целый день с Земли приходили посылки. В них были детали конструкции разборных герметических домиков, инструменты, продукты питания… К вечеру два жилых блока в виде сегментированных полусфер были готовы. Андрей впервые за последние десять суток снял скафандр. Игорь Владимирович Нефедов, командир спасательной группы, невольно поморщился — от Андрея исходил такой запах, что в маленьком помещении на время стало трудно дышать, система очистки воздуха не сразу справилась с трудной задачей. Андрей смутился и тут же нырнул за дверцу душевой кабинки. Всю снятую с себя одежду и белье он, не задумываясь, выбросил в утилизатор и встал под тугие струи воды. Наконец-то он вновь почувствовал себя человеком!
Но Марс продолжал держать Андрея Камнерухова — ставшего знаменитым на весь мир Струнника — в своих цепких объятиях. Приходилось ждать, пока на Земле построят установку для возвращения и пришлют ее сюда. А здесь, в свою очередь, ее нужно будет собрать, испытать, и только тогда станет возможным покинуть эту не слишком гостеприимную планету. «Но это пока негостеприимную, — думал Андрей. — Скоро с помощью установки Короткова человечество без особых затрат сможет колонизировать планеты Солнечной системы и их спутники, а дальше — кто знает, может, дойдет очередь и до звезд».
Эпилог
В новом Дворце бракосочетаний областного центра звучал волнующий и торжественный Марш Мендельсона. Посреди огромного, красочного свадебного зала стояла прекрасная молодая пара: высокая, стройная невеста в белоснежном платье, с огромными, словно чем-то радостно удивленными глазами и худощавый темноволосый жених в строгом костюме с золотой звездой Героя России на груди.
Гостей на церемонии было много как никогда: помимо родственников, друзей и знакомых новобрачных, здесь присутствовали и «высокие чины» — из руководства области, других областных городов, с металлургического комбината. Представители СМИ то и дело освещали зал вспышками фотоаппаратов. По иронии судьбы Дворец бракосочетаний был построен в основном на средства господина Брюханкова, о котором в этот день никто и не вспомнил.
Жених и невеста, казалось, не замечали окружающего их многолюдья. Для них во всем мире существовали сейчас лишь они двое. Они были вместе и ничего больше не имело для них значения.
— Ты вернулся, ты все-таки вернулся, любимый… — еле слышно шептала Ольга. — Ты успел…
— Как же я мог не вернуться, — так же шепотом отвечал Андрей. — Ведь я же люблю тебя, я не могу без тебя жить. — Затем он озорно, по-мальчишески улыбнулся и добавил: — К тому же Аэлита оказалась не в моем вкусе.
