Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)
Бартон медленно ехал по Мэйн–стрит. Местами процесс восстановления порождал удивительные эффекты. Магазин Дойла с товарами из кожи восстановился только наполовину, а вторая половина по–прежнему была продовольственным магазином. Несколько прохожих стояли перед ним, удивленно разглядывая подобное чудо. Это было странное чувство – войти в магазин, принадлежащий двум разным действительностям. Перемена отступала.
– Мистер Бартон! – позвал знакомый голос.
Бартон остановился. Из клуба «Магнолия» выскочил Кристофер с кружкой пива в руке и веселой улыбкой на лице.
– Подождите немного! – возбужденно крикнул он. – Мой магазин появится с минуты на минуту!
Он не ошибся. Прачечная начала расплываться, волна реконструкции подходила все ближе. Стоящий перед ней клуб «Магнолия» все более бледнел, а из–под его исчезающего силуэта появлялся другой, более отчетливый. Кристофер следил за процессом со странным чувством.
– Пожалуй, мне будет скучновато без этой забегаловки, – сказал он. – Ведь я ходил сюда восемнадцать лет…
Кружка пива, которую он держал в руке, исчезла. В ту же секунду исчезли последние доски клуба «Магнолия», и на его месте начал проявляться роскошный обувной магазин.
Кристофер испуганно выругался, заметив, что держит за ремешок женскую туфельку на высоком каблуке.
– А теперь ваш черед, – сказал Бартон, улыбаясь. – Прачечная исчезает. Это не затянется надолго.
Бартон уже видел появляющийся контур магазина и мастерской Уилла. Кристофер тоже изменился, но, сам поглощенный наблюдением, не замечал этого. Тело его распрямилось, утратило сутулость, кожа высветлилась и покрылась румянцем, которого Бартон прежде у него не видел, глаза засверкали, руки перестали дрожать. Его грязный плащ и брюки сменились свежей рабочей рубашкой, брюками в мелкую голубую клетку и кожаным фартуком.
Последние детали прачечной исчезли, и явился магазин Уилла «Продажа и ремонт».
В элегантной витрине за чистым стеклом поблескивали телевизоры – это был по–современному просторный, светлый магазин. Даже с неоновой вывеской. Прохожие останавливались и с удовольствием поглядывали на экраны. Магазин Уилла предстал во всей своей красе. Пока это был самый лучший магазин на Мэйн–стрит.
Кристофер забеспокоился, ему не терпелось войти внутрь и приступить к работе. Он нервно барабанил пальцами по отвертке, торчащей из–за пояса.
– На прилавке стоит корпус телевизора, – объяснил Кристофер Бартону. – Нужно вставить в него кинескоп.
– Отлично, – сказал Бартон, улыбаясь. – Не буду больше вас отвлекать.
Кристофер взглянул на собеседника и дружелюбно улыбнулся, однако какая–то тень мелькнула по его добродушному лицу.
– Здорово! – сказал он торжественно. – Мы с вами еще увидимся, мистер.
– Мистер?! – повторил Бартон, удивленный официальным тоном Кристофера.
– Мне кажется, я вас знаю, – буркнул Кристофер, глубоко задумавшись, – но никак не могу вспомнить откуда.
Бартон грустно покачал головой.
– Невероятно… – прошептал он.
– Мне кажется, я что–то для вас делал. Мне знакомо ваше лицо, но я не помню, когда мы встречались.
– Я когда–то жил здесь.
– А потом уехали, верно?
– Моя семья перебралась в Ричмонд. Это было очень давно, я был тогда еще ребенком. А вообще–то я родился здесь.
– Ну конечно! Я вас точно встречал. Черт возьми, забыл, ваше имя… может, напомните? – Кристофер нахмурился. – Тэд… гм… Вы, значит, здесь родились? Тэд…
– Тэд Бартон.
– Конечно же! – Кристофер сунул руку в машину, и они обменялись рукопожатием. – Рад вас снова видеть, Бартон. Остановитесь здесь?
– Нет, – ответил Бартон, – мне нужно ехать дальше.
– На отдых едете?
– Да.
– Многие люди проезжают здесь. – Кристофер показал на дорогу, на которой стали появляться машины. – Миллгейт – развивающийся город.
– И с большим будущим, – добавил Бартон.
– Как видите, мой магазин оформлен так, чтобы привлекать внимание проезжающих. Думаю, с каждым годом движение здесь будет все оживленнее.
– Пожалуй, – согласился Бартон.
Он думал о заброшенной дороге, поросшей травой, и о старом грузовике. Наверняка здесь будет большое движение. Миллгейт восемнадцать лет был отрезан от мира, ему предстоит многое наверстать.
– Забавно, – медленно сказал Кристофер. – Знаете, это странно, но мне все время кажется, будто здесь что–то произошло, и не так давно. И будто оба мы участвовали в этом.
– В самом деле? – с надеждой переспросил Бартон.
– Это было связано и с другими людьми. С доктором… доктором Моррисом… или Мидом. Но ведь в Миллгейте нет никакого доктора Мида, а только старый доктор Долан. И еще это как–то было связано с животными!
– Не берите в голову, – сказал Бартон, слегка улыбаясь. Он запустил двигатель. – До свидания, Кристофер.
– Заглядывайте, если будете у нас.
– Обязательно, – ответил Бартон, трогаясь с места.
Кристофер помахал ему на прощание, Бартон ответил тем же. Кристофер повернулся и направился в магазин, довольный, что может вернуться к своим делам. Реконструкция свершилась – он был полностью восстановлен.
Бартон медленно ехал вперед. Москательного магазина и его странного хозяина уже не было, и это его обрадовало. Он чувствовал, что без него Миллгейту будет лучше.
Он миновал пансионат миссис Триллинг, точнее, то, что недавно им было. Теперь здесь стоял автомобильный магазин и за огромной витриной виднелись сверкающие «форды». Отлично. Чтобы и дальше так.
Это был Миллгейт, каким он мог быть всегда, если бы не появился Ариман. Борьба продолжалась где–то во Вселенной, но здесь победа бога Света была очевидна. Может, не полная, но близкая к этому.
Выехав из города, он увеличил скорость и начал долгий подъем к автостраде. Дорога оставалась прежней – потрескавшейся и заросшей травой, и Бартон подумал: «А что с барьером? Неужели он до сих пор на месте?»
Однако барьера не было. Грузовик и рассыпанные бревна исчезли, оставив после себя только помятую траву. Это удивило Бартона. По каким правилам играли боги? Никогда прежде он об этом не думал, но в этот момент ему показалось очевидным, что они должны были делать кое–что, когда приходили к соглашению.
Проезжая извилистой дорогой по другую сторону гор, он вспомнил о двадцатичетырехчасовом ультиматуме Пег и подумал, что она, вероятно, уже на пути в Ричмонд. Он хорошо изучил ее и знал, что шутки не ее стихия. Следующая их встреча состоится в суде, на бракоразводном процессе.
Бартон уселся поудобнее. Возвращение к жизни, которую он вел прежде, было невозможно. Все кончилось, и он уже начал привыкать к этому.
Честно говоря, Пег была довольно скучна.
Бартон вспомнил стройное сверкающее тело, гибкую фигуру, возникшую из глины. Блеск черных волос и глаз, когда она удалялась от него, растворяясь в земле, что была ее вечным домом. Красные губы и белые зубы, а под конец – сияние нагих рук и ног.
Ушла? Нет, Армаити не ушла, она была повсюду, во всех деревьях, в зеленых полях, озерах и лесах. В плодородных долинах и горах, возвышающихся по сторонам. Она была под ним и вокруг него. Заполняла весь мир, жила в нем, была его неотделимой сущностью.
Остроконечные горы расступились, пропуская дорогу, и Бартон медленно выехал из долины. Величественные и похожие друг на друга, словно близнецы, они мягко поблескивали в лучах заходящего солнца.
Бартон вздохнул. Он знал, что теперь повсюду будет искать следы Армаити.
Примечания
1
Алкогольный коктейль на основе джина.
2
Игра, когда все бросаются занимать стулья, которых на один меньше, чем играющих.
3
Планеты, расположенные внутри пояса астероидов: Меркурий, Венера, Земля, Марс.
4
Игра с передвижением деревянных или металлических дисков по размеченному полу.
5
Командная игра с мячом, разновидность бейсбола.
6
Федеральное правительство.
7
Средоточие зла (фр.).
8
Тайвань.
9
Торговая часть города.
10
Омфалос – пуп (греч.).
11
Клее Пауль (1879–1940) – знаменитый швейцарский художник.
12
Тойнби Арнольд (1889–1982) – британский историк.
13
Первый Бааб (Великий Бааб) – религиозный деятель на Ближнем Востоке (подлинное имя – Мирза Али Мохаммед ибн Радхиг (1824–1850). Основал в 1844 году мусульманское движение баабизм. Второй Бааб – последователь Первого Бааба (подлинное имя – Бехель–улла). Предводитель экстремистского движения бахаитов. Дословно «Бааб» – «Врата Пророка». «Байян» – книга откровений, представляющих дополнение к Корану.
