Хроники 7 дней - Имран Муса оглы Магеррамов
– Проснись и пой. – Сказал старик, подойдя к женщине.
– Что она здесь делает? – Спросила у него старушка. – Где вы ее нашли?
– Неподалеку. – Ответил он, после чего обратился к Мадам. – Вы как, не ушиблись?
Ехидство и злорадство, с которым он это сказал, мгновенно привело женщину в чувство. Она попыталась подняться, но, видимо, ее вестибулярный аппарат еще не оправился от удара, поэтому она едва не клюнула носом кафельный пол магазина. В последний момент мы со стариком подхватили ее и помогли сесть:
– Аккуратно, не убейтесь. – Продолжал ехидничать он.
После этого он стал напротив нее и принялся проверять ее реакцию, щелкая пальцами:
– Вы меня видите? – Убедившись, что ее глаза следят за перемещениями его руки, он продолжил. – Расскажите нам.
– Что? – Прохрипела она.
– Начнем по порядку: откуда Вам известно о пришельцах?
– Я хочу пить. У меня болит голова. Развяжите мне руки. – Медленно, но отчетливо произнесла она.
– Вы получите воду, когда ответите на все наши вопросы. – Сказал я. – Это в Ваших интересах.
– Почему у меня болит голова?
– Вас пришлось оглушить. Вы угрожали нам оружием, помните? – Спросила девушка.
– Связанные руки – всего лишь мера предосторожности. – Добавил я.
– Перестаньте ей патокать! – Взревел старик. – Отвечайте на вопрос!
– Хорошо. – Спокойно ответила она. – Я работала корреспондентом в местной газете. Мы сделали статью по этим объединенным учениям. Я ездила к их укреплениям и общалась с военными. Из разных стран. Высшие чины сбивчиво говорили, что это политический ход, шаг к международному сотрудничеству, бла, бла, бла…
– Вам удалось что-то выяснить?
– Да, чисто случайно. Я отбилась от группы и попала в командный центр или что-то вроде того. По обстановке напоминало переговорную. Там лежали копии доклада какого-то израильского генерала, где говорилось о падении неопознанного объекта на границе с Палестиной. На борту были выжившие.
– Кто? – Спросил старик.
– Я не успела дочитать. В этот момент меня нашли и попросили за дверь.
– Скорее всего, это были они. – Добавила Мадам.
– Нет, – произнесла девушка, чем привлекла ее взгляд.
– Почему? – Спросила она.
– Если бы это были они, генерал бы не смог подготовить доклад. Они сразу уничтожают военных. Без промедлений.
– В любом случае, если бы это был самолет или вертолет, военные не стали бы применять определение «неопознанный объект». Их язык сух и точен.
– Почему же Вы, зная о том, что происходит, не предупредили людей через свою газету? – Спросил я.
– После моего визита на передовую в редакцию приехали офицеры. Они принесли нам «нужный материал» и сказали, что если мы отступим хоть на слово от него, редакцию закроют. Я было загорелась: раз уж они сами к нам пришли, значит моя версия правдива, но главный испугался за себя и газету. В общем, мы сделали все, как они просили. А через пару часов на нас посыпались эти шары.
– Вы могли бы спасти немало жизней. – Грустно произнесла старушка.
– Я сама себя за это ненавижу. – Ответила она.
– Я Вам не верю. – Сказал я. – Люди Вашей породы сначала думают о себе, а уже потом о правде. И в итоге в свет выходит только та правда, которая Вам выгодна.
– Вы вправе говорить, что хотите. – Сказала она. – Сейчас это ничего не изменит.
– Не рассчитывайте на наше сочувствие. – Подытожил старик. – Следующий вопрос: куда делись остальные посетители магазина, что поехали с Вами?
– По дороге мы встретились с одним из них.
– Как он выглядел? – Спросил я. – Большой, похожий на человека, в скафандре?
– Нет. Это была машина. Как из фильмов про роботов. Паукообразный робот с двумя пулеметами. Он прострелил нам шины, и мы полетели в тартарары.
– Поэтому у Вас сломана рука? – Спросил я.
– Да. Машина завалилась на борт, и меня зажало. Кто-то смог сразу выбраться, но их тут же разорвало на части пулеметной очередью. Потом робот подошел к машине, поставил ее на колеса и изучил.
– Вы притворились мертвой? – Спросил старик.
– Мне и не нужно было. После всех этих выкрутасов я с трудом ощущала реальность. Прошло несколько минут, после чего он ушел. Я открыла дверь и вышла на улицу.
– Пистолет Ваш? – Спросил я.
– Да, он лежал в бардачке.
– В обойме только 2 патрона. – Добавил старик. – Вы стреляли из него?
– Да, но не по ним.
– А в кого?
– Я нашла аптеку. Решила забинтовать руку. Когда вошла, то оказалось, что все, что можно вынести, оттуда уже вынесли, а то, что осталось, делили между собой мародеры. У одного из них была стальная труба, а у другого нож. Увидев меня, они словно с цепи сорвались.
– И Вы начали стрелять по ним?
– Не сразу. Я хотела сбежать от них, но парень с трубой опередил меня и закрыл дверь. Парень с ножом медленно подступал сзади. Похоже, они хотели поразвлечься. Когда парень с трубой сбил меня с ног, я выстрелила ему 3 раза в грудь. Он обмяк и упал. Парень с ножом перешел на бег, но я успела развернуться и выстрелить в него 2 раза. Он тоже упал.
– Вы стреляли не целясь?
– Да, по их фигурам. Там было темно.
– Чтобы свалить человека выстрелом, нужно попасть ему либо в голову, либо в сердце. Можно замедлить его также ранением в ногу, но ненадолго. Во всех остальных случаях он останется на ногах и будет драться. В случае с парнем с трубой Вы работали почти в упор, но парень с ножом бежал за Вами, а, значит, Вам нужно было сфокусироваться. Отсюда вопрос: кто Вас научил стрелять по людям? Ответ типа «человек способен на многое» не принимается.
– Мой отец работал в полиции.
– Не годится. Он мог научить Вас бить по картонным мишеням в светлое время суток. Стрельба по людям, и такая хладнокровная, в темном помещении требовала специальной выучки. Где Вы ее приобрели?
– Я говорю Вам правду.
– Это не работает с нами. Попробуйте еще.
– Говорю же.
– Хотите послушать мою версию? – Спросил старик. – Возможно, с роботом и аварией Вы меня убедили. То, что произошло дальше, могло быть так: Ваши подопечные решили забрать все те запасы, что Вы взяли из магазина, себе. При этом у каждого из них было по сумке с продуктами. Они сцепились друг с другом, а затем кто-то из них попытался избавиться от Вас, но нарвался на свинцовый сюрприз. Тогда другие решили действовать жестко и повторили его или ее участь. С разбитой машиной и сломанной рукой в городе, кишащем
