Minor Ursa - Реализаты (СИ)
Светился Голуэй. Он ещё не спал: этим вечеров он получил не только хлеб, но и отличные зрелища: местное телевидение с упоением демонстрировало в сети и на светодиодных уличных экранах лежащую у южного горизонта черноту. Все понимали, что дело в соседней АЭС, но как на самом деле обстоят дела, не знал никто.
Шла двадцать седьмая минута мрака.
На самом деле Бенжи тоже не очень ориентировался в происходящем. Всё, что он знал, — это то, что пока у горизонта темно, у него есть шанс.
Он посадил угнанный флаер на вокзальной площади, отмахнулся от выпучившего глаза дежурного — да, да, с габаритами проблема — и кинулся к ближайшему банкомату.
— Просыпайся, просыпайся, ленивая железяка, — басил он, пока банкомат загружался. — Чтоб тебе было пусто в твоих кассетах так же, как пусто в твоей голове. Так… UBS AG… Bank account… Block code…
Банкомат пискнул и согласился.
— Где у вас тут дипломатическое представительство? — обернулся Бенжи к подбежавшему дежурному. — Меня зовут Бенжи Шабра. Я — гражданин Франции, был похищен в районе Безансона над трассой Е23.57, координаты места похищения плюс 47.206917, плюс 6.120501, координаты места принудительной доставки плюс 52.676382, минус 8.635480. У меня расплавился чип с деньгами и метрическими данными.
А потом развёл руками и смущённо улыбнулся.
Ну, и кашу ты заварила, Ая, думал он, слушая, как дежурный вызывает полицейский наряд, ну, подумаешь, было бы одним униксом меньше, ни одна живая душа, кроме тебя, не то, что не расстроилась бы, — вряд ли бы и заметила.
21. 2330 год. Ая
— Ну, и кашу ты заварила, — произнёс наконец Лукаш.
— Они убили бы Бенжи, — сказала она в сложенные горкой холодные ладошки и испуганно подняла на него глаза. — Ну, неужели теперь ничего нельзя сделать?
— Они и так убили его, — чёрство отрезал Лукаш. — А всё, что можно было сделать, уже сделано, да только теперь это уже никого не волнует. Что толку теперь сопливить и показывать свою слабость. Будем ждать гостей.
Делегация прибыла на следующий день в одиннадцать утра по Гринвичу. Два улыбчивых плечистых близнеца скандинавской наружности и молчаливый пилот.
Встречать их вышло всё население Альфы: причастности хотел каждый.
— Здравствуйте, — как можно обаятельнее улыбнулся Лукаш, открывая воздушный шлюз.
— Ну, и где гарантия, что подобное больше не повторится? — печально вздохнул один из близнецов, переступая границу действия гравитатора. — Откуда нам знать, какую форму примет ваше вмешательство в следующий раз?
— Оставим ненужные реверансы. Все эти правила протокола в настоящее время выглядят слегка старомодными. Я думаю, что гарантий на завтра нам не только они — нам их в принципе никто не даст, — отмахнулся второй близнец и, с интересом оглядываясь вокруг, добавил: — А у вас тут ничего, славно.
— Мы привыкли к своему быту, — сказал Роберт.
— Тогда вы не удивитесь, если я скажу, что и мы тоже привыкли к своему, — всё так же опечаленно посмотрел на него гость. — А у нас вчера вечером у двухсот человек не просто быт пошатнулся, — им теперь вообще не везёт, когда они думают: вся вчерашняя вечерняя смена Манстерской АЭС внезапно ни с того, ни с сего оказалась в кромешном мраке в чистом поле.
— И это хорошо ещё, что было темно, — подхватил второй. — Потому что одно дело просто посидеть полчаса в темноте и совсем другое — наблюдать, как работают реализаты. Земля хочет знать, почему случилось то, что случилось.
— Потому, что нас тоже пугает смерть, — тихо произнесла Ая. — Я испугалась.
Оба близнеца одновременно вздрогнули, переглянулись друг с другом и обернулись к Ае:
— Там есть кто-то из ваших, о ком не знает Земля?
— Нет, — сказал Лукаш.
Да, подумала Ая, и близнецы недоумённо оглядели их обоих:
— Это кто-то из наших?
— Это машина, — сказала Ая, сказала так просто, словно реализаты целыми днями только тем и занимались, что следили, как бы земляне ненароком не обидели кого-нибудь из братьев DII.
— То есть третья сторона. Ещё интереснее.
Лукаш кивнул Роберту, и тот сперва усмехнулся, потом вздохнул, а затем легко и непринуждённо, как давних хороших знакомых, взял обоих близнецов под руки и повёл их прочь от собравшейся толпы и от шлюза, — в сторону смущённо мнущихся неподалёку зелёных домов:
— Да ну, что за глупости. Нет ничего безрассуднее, чем делить неделимое. Мы ждали вас не для того, чтобы винить или, что ещё бессмысленнее, чувствовать себя виноватыми. Земляне давно не жалуют нас своим вниманием. И мы считаем, что зря.
— Вам не хватает внимания? — удивился один из близнецов.
— Нас огорчает разобщённость, — пожал плечами Роберт. — От неё на все эти разделяющие нас с вами полторы тысячи километров веет липким, противным страхом.
— Людей пугает вседозволенность.
— Людей пугает их собственная ограниченность.
— Может, и так. Да только вся эта ваша колоритная экспрессия бесстрашия им вряд ли прибавит.
— Бесстрашие снаружи вообще не прибавляется, — заметил Роберт, подзывая жестами собственный дом. — Пойдёмте, я покажу вам, как мы живём.
Дом Роберта, самый старый на Альфе, был и самым большим. Снаружи похожий на большую, мохнатую, поседевшую гусеницу, внутри он представлял собой почти идеальную анфиладу небольших, но уютных и удобных комнат. Испуганный внезапным визитом чужаков, пахнущих холодом и металлом, он мелко дрожал, бока его ходили ходуном.
— Дом у меня стрёмщик, у него заячья душа, — улыбнулся Роберт, входя вовнутрь, и махнул рукой куда-то вправо, в сторону тёплого и мягкого рыжего: — Здесь, поближе к кухне и теплу, живут дети. Они двойняшки, один из них — будущий реализат, второй — нет. Вы видели их там, у шлюза.
Второй из близнецов пригнулся и осторожно вошёл вслед за Робертом:
— Земля вовсе не держит на вас зла, — вздохнул он, недоверчиво обводя взглядом мягкие упругие стены с густыми вкраплениями рецепторов. — Просто она в очередной раз вспомнила о вашем существовании. И, что интересно, сделала это так массово, как только было возможно.
— Да, Земля иногда грешит тем, что забывает о важном, — согласился Роберт. — Но нам от этого ни жарко, ни холодно. Мы есть вне зависимости от того, помнят там о нас или нет.
Он прошёл туда, где дом переливался тёплыми оранжевыми красками, достал с кухонной полки нанизанную на жёлтые усы прозрачную посуду и наполнил её пузырящимся голубым:
— Не бойтесь, господа: это вполне съедобно.
Дом набрался храбрости, вздохнул и, ворочая мягкими боками, расплылся в ширину, образуя вокруг людей большую оранжевую гостиную…
* * *К вечеру решили следующее: веками культивируемое разделение не имеет никакой цели, а, следовательно, и смысла. Уже далеко не первое поколение землян не только знало об имеющемся на орбите дурдоме, но и принимало его существование, как должное. Отныне реализатам предстояло снять с себя ярлык сумасшедших.
22. 2330 год. Бенжи
Прибывший полицейский наряд нашёл Бенжи сидящим на подножке угнанного флаера.
— О чёрт! — выругался пожилой сержант, глядя на его поцарапанное лицо и разбитые датчики. — Да это же кибер! Впервые вижу, чтобы в переделку попала машина… Что с тобой случилось, сынок?
И Бенжи, не нашедший в таком обращении ни неправды, ни фамильярности, повторно объявил обе координаты.
— Так это всё из-за женщины?! — невольно присвистнул сидевший за столом в местном полицейском управлении сержант. Управление было насквозь пропахшим фанерой и свежей краской. Сержант заполнял длинный рабочий формуляр.
— Вот так фунт! Ничего себе расклады…
— Можно сказать и так, — согласился Бенжи.
— Никогда не слышал, чтобы человек крутил какие-то личные дела с машиной. Ну, или машина с человеком.
— Она не человек, она реализат, — уточнил андроид.
— Ну, не знаю. Как по мне, так разница не очень велика. Вернее, слишком велика. Ты знаешь, что они любят?
— Кто? — не понял Бенжи.
— Женщины, кто же ещё. Они любят эмоции. Они жить не могут без эмоций.
— mi ba'e ji'a nelci loi za'u se cinmo[11], - Бенжи наклонился к самому лицу сержанта, подмигнул ему и, прищурив глаза, чувственно продекламировал:
— А знаешь, почему твой вечер смят,
и сердце в рёбрах мечется, как птица?
Здесь, за стеною, я.
И мне не спится…
— Ээх… — махнул рукой тот и нажал "on" на пиликающем экране смартфона. — Ну, делай, как знаешь, парень…
— Это Лимерик, господин сержант, — отозвался смартфон. — Они нашли сбитую машину. Два часа назад безансонские копы отбуксировали её на штрафстоянку. В кабине чисто: ни волос, ни крови, так что ПЦР по ней пока отменяется.
— А сами вы как? Как там с нашей Смит-О'Брайан-авеню?
— Забавное место, господин сержант. Бетонная коробка, нашпигованная проводами и аппаратурой. Людей, естественно, уже нет, но мы тут изрядно покопались и разжились биоматериалом.
