Иэн Бэнкс - Материя
— Ну что ж, — сказала она, — дело уже сделано.
— А предстоит сделать гораздо больше, — заметил Батра.
— Если нужно, значит, сделаем, — Анаплиан начала терять терпение. Терпения ей всегда не хватало. Ей говорили, что это недостаток. — Я так думаю, — добавила она.
Проволочный куст чуть подался назад, и «лицо» на нем, казалось, кивнуло.
— У меня новости, Джан Серий, — сказал Батра таким тоном, что она вздрогнула от ужаса.
— Да? — откликнулась Анаплиан, чувствуя, что пустеет изнутри и как бы съеживается.
— Джан Серий, я должен вам сообщить, что ваш отец погиб, а вашего брата Фербина, видимо, нет в живых. Примите мои извинения. За эту новость и за то, что я приношу ее вам.
Она выпрямилась и подтянула под себя ноги, совсем закрывшись в коконе подвешенного стула, который слегка раскачивался. Глубоко вздохнув, она заставила себя раскрыться.
— Да, — сказала она. — Да-да, — и отвернулась.
Конечно, она старалась подготовиться к этому заранее.
Отец был воином, всю свою взрослую жизнь провел в войнах и сражениях и обычно управлял государством, находясь во главе армии. Еще он был политиком, но здесь ему приходилось учиться, а военное дело было у него в крови. Анаплиан всегда знала, что отец умрет не от старости. В течение первого года, проведенного ею среди странных людей, называвших себя Культурой, она постоянно ждала, что придет известие о его смерти и нужно будет лететь на похороны.
Постепенно это перестало ее беспокоить. Постепенно она уверовала, что встретит это известие более или менее безразлично.
Агент Контакта обязан был прекрасно знать историю, а агент Особых Обстоятельств — еще лучше. Чем больше Анаплиан узнавала о тенденциях развития обществ и цивилизаций, чем больше портретов великих вождей проходило перед ее глазами, тем меньше — в самых разных смыслах — думала она об отце.
Ей стало ясно, что он — всего лишь одна из сильных личностей в одном из этих обществ на одном из этапов развития, когда легче быть сильной личностью, чем истинно мужественным. Мощь, ярость, решительная сила, готовность сокрушать — как ее отец любил эти слова и понятия! И какими ничтожными выглядели они, если знать, что все это многократно проигрывалось самыми различными видами на протяжении веков и тысячелетий.
Именно так действует власть, так утверждают себя сила и воля, так людей убеждают поступать против собственных интересов. Именно в это должны уверовать твои подданные, именно этим способом реализуется неравное распределение в условиях бедности, сейчас, и потом, и еще позднее...
Для всех, кто родился в Культуре, это были непреложные истины, такие же очевидные, как развитие звезды в Главной последовательности или сама эволюция. А для таких, как Анаплиан, пришедших в Культуру извне, воспитанных в обществе, совсем непохожем на Культуру и явно отстававшем от нее в развитии, это понимание приходило за гораздо более короткое время, производя настоящий шок.
Значит, Фербин тоже мертв. Вероятно. Этого она не ждала. Перед ее отлетом они шутили — мол, Фербин может умереть раньше отца от удара кинжалом за карточным столом или от руки мужа-рогоносца. Но такие вещи обычно говорились из суеверных соображений — вакцинирование будущего ослабленным штаммом прискорбной судьбы.
Бедняга Фербин, он никогда не хотел быть королем...
— Вам дать время, чтобы поплакать? — спросил Батра.
— Нет. — Анаплиан яростно тряхнула головой.
— Уверены?
— Абсолютно, — сказала она. — Мой отец — он погиб в бою?
— Да, судя по всему. Но не на поле боя, а от ран. Прежде, чем подоспела врачебная помощь.
— Он бы предпочел умереть на поле боя, — сказала Анаплиан. — Наверное, ему было тяжело смириться с менее почетной смертью. — В глазах у нее показались слезы, а губы скривились в улыбке. — Когда это случилось?
— Одиннадцать дней назад, — сказал Батра, ощетинившись колючками. — С пустотелов даже важнейшие известия идут долго.
— Ну да... — задумчиво протянула Анаплиан. — А Фербин?
— Пропал без вести в том же бою.
Анаплиан догадывалась, что это означает. Огромное большинство пропавших без вести действительно пропадали — либо обнаруживались мертвыми. Но что Фербину нужно было на поле боя?
— Вы не знаете, где это произошло? — спросила она. — Насколько это обширная область?
— Неподалеку от Ксилискинской башни.
Анаплиан непонимающе посмотрела на него.
— Где?
— Неподалеку от Ксилискинской башни, — повторил Батра. — Оттуда виден Пурл. Так, кажется, называется столица?
— Да, — сказала Анаплиан. Во рту у нее вдруг пересохло. Милостивый Бог, значит, все это осталось в прошлом. Все это рухнуло и ушло. Она чувствовала печаль, которую едва понимала. — Так это было в некотором роде... Простите. — Она откашлялась. — Это было последнее противостояние, да?
Почему она ничего не знала? Почему никто не сказал, что дела обстоят так скверно? Неужели там боялись, что она захочет вернуться и воспользуется новообретенными навыками и возможностями, чтобы вмешаться? Неужели там опасались, что она примет участие в схватке? Да как они могли?
— Так вот, Джан Серий, — сказал Батра, — меня и ввели в курс дела в общих чертах, но непосредственного доступа к экспертным базам данных у меня нет. Однако, насколько я понимаю, случившееся стало следствием внезапного нападения со стороны делдейнов.
— Что? Откуда? — спросила Анаплиан, даже не пытаясь скрыть тревогу.
— Из этой самой Ксилискинской башни.
— Но ведь оттуда нет выхода... — начала было Анаплиан, потом поднесла руку ко рту, вытянула губы и нахмурилась, уставясь в пол. — Видимо, они открыли новый... — сказала она, больше себе самой, потом снова подняла глаза. — Так что теперь — Ксилискинская под контролем аултридий или?..
— Сначала позвольте заверить вас, что, насколько я понимаю, Пурлу и народу вашего отца ничто не угрожает. Поражение потерпели делдейны.
Анаплиан нахмурилась еще сильнее, но ее тело слегка расслабилось.
— Каким образом?
— Ваш отец победно завершил Войны за Объединение, как он их называл.
— Правда? — Анаплиан почувствовала облегчение и извращенное желание рассмеяться. — Да, времени он не терял.
— Похоже, делдейны решили, что станут следующей целью, и предприняли неожиданную, превентивную и решающую, как предполагалось, атаку на столицу вашего отца. По наущению... кого? Октов? Наследников?
— Это синонимы, — сказала Анаплиан, снова махнув рукой. — Можно и так и так.
— Окты обещали втайне провести армию делдейнов туда, где будет открыт новый портал в Ксилискинской башне, чтобы осуществить атаку и захватить город. В это время действовало перемирие, которое подписали и сарлы. Войска вашего отца поджидали неприятельские силы и уничтожили их.
Анаплиан недоуменно посмотрела на него.
— Зачем октам обманывать делдейнов?
— Это все пока лишь предположения.
— А что с аултридиями?
— Еще один вид последышей. В прошлом они поддерживали делдейнов. Считается, что они подумывают о военных и дипломатических мерах против октов.
— Гмм. Так зачем?.. — Анаплиан снова тряхнула головой. — Что же там происходит? — спросила она. Джерл Батра опять решил, что вопрос обращен не к нему, и женщина продолжила: — Значит, престол перешел к Фербину... ах нет, он, вероятно, тоже мертв. Тогда к Орамену? — На ее лице появилось озабоченное и одновременно скептическое выражение.
— Нет. Ваш младший брат слишком молод и пока не может унаследовать корону. До его следующего дня рождения власть будет в руках у регента — человека по имени Мертис тил Лоэсп.
— Тил Лоэсп, — задумчиво проговорила Анаплиан и кивнула. — Хорошо, что жив хотя бы он. Он знает, что делать.
— Вашему младшему брату не угрожает опасность, как вы полагаете?
— Опасность?
На безликом лице Батры появилось подобие улыбки.
— Я всегда считал, что честолюбивым регентам, как и злым мачехам, обычно не удается сохранить незапятнанную репутацию. Но может, это лишь сказки.
— Все не так, — Анаплиан с облегчением вздохнула и вытерла глаза. — Отец и тил Лоэсп были лучшими друзьями с детства. Лоэсп всегда был предан отцу, и его честолюбие было пристегнуто к отцовскому, которого хватало на двоих. — Она отвела взгляд в сторону, и яркий тропический воздух — за два года она привыкла считать это место своим домом — показался ей таким же чужим, как по прибытии сюда. — Хотя... что я знаю? Ведь пятнадцать лет прошло.
Интересно, насколько изменился Фербин? А Орамен? Отец, скорее всего, почти не изменился: Анаплиан знала его грозным, иногда чувствительным, в редких случаях нежным — и целиком сосредоточенным на своей цели. Целиком сосредоточенным — но одним глазом он всегда обозревал свою историю, свое наследство.
