Золотой человек - Филип Киндред Дик
Из-под земли рвались наверх массы простых, не чуждых чувствам людей, возмущенных Великим Замыслом, знать не желавших ни бомб, ни смертоносных бактерий, ни управляемых ракет. Чаша их терпения переполнилась, и вот они наконец поднялись на борьбу. Восстали, твердо решив раз и навсегда покончить с безупречной логикой, с рациональностью безответственности.
– Надежды нет, – прохрипел Веллер. – Черт с ними, с башнями! Поднимайте корабль!
Какой-то коммивояжер и пара водопроводчиков устремились к подножию терминала с горящими факелами. Полдюжины человек в комбинезонах и полотняных рубахах принялись обрывать провода. Остальные, столь же обычные люди, направили дула тепловых пистолетов на затейливый пульт управления. Языки пламени потянулись ввысь. Ажурная башня терминала угрожающе покачнулась.
И тут из жерла шахты, поднятый на поверхность сложной громадной пусковой платформой, величаво всплыл венерианский корабль. Нуль-о тут же устремились внутрь – двумя колоннами, в полном порядке, деловитые, собранные даже под ураганным огнем обезумевших людей.
– Скоты, – с тоской вздохнул Веллер. – Людская масса. Неразумный скот, управляемый чувствами. Зверье, неспособное мыслить логически…
Тепловой луч из толпы атакующих оборвал его жизнь, и место Веллера занял идущий сзади. Наконец последние из уцелевших нуль-о поднялись на борт, и створки огромных люков с лязгом захлопнулись за их спинами. Оглушительно взревев двигателями, корабль взмыл ввысь, к защитной оболочке.
Лемюэль остался лежать там, где упал после того, как тепловой луч, пущенный каким-то обезумевшим электриком, вскользь зацепил его левую икру, и с грустью смотрел вслед улетающему кораблю. Поднявшись, тот слегка замедлил ход, с треском пробил защитную оболочку и скрылся из виду в объятом пламенем небе. Люди вокруг, выкрикивая приказания, возбужденно вопя, принялись латать пробоину в сфере. Их вопли хлестали по чутким ушам точно плети, и Лемюэль, собрав последние силы, прикрыл уши ладонями.
Корабль ушел. Ушел без него. Однако работа над воплощением великого плана в жизнь будет продолжена.
Из дальней дали, с борта венерианского корабля, до Лемюэля донесся голос доктора Фриша. Приставив сложенные рупором ладони к губам, Фриш кричал, кричал во весь голос, прощался с ним, с Лемюэлем. Крик доктора звучал еле слышно, терялся в непроторенных многомильных безднах пространства, но кое-что Лемюэль, несмотря на грохот и гвалт, царивший вокруг, все-таки разобрал.
– Прощай… мы тебя не забудем…
– Трудитесь, друзья! – закричал в ответ мальчик. – Не сдавайтесь, не опускайте рук, пока не закончите!
– Обязательно…
Далекий голос с каждым словом звучал все тише, все глуше.
– Труд мы продолжим… продолжим на новом месте…
На миг Фриш умолк, но вскоре его голос вновь одолел и шум, и многие мили космической пустоты:
– Продолжим… и победим!
С этими словами голос вдали и умолк. Умолк навсегда.
Лемюэль с умиротворенной, счастливой улыбкой откинулся на спину. Скорая гибель в руках стада неразумных двуногих скотов его не пугала. Он свое дело сделал – сделал на совесть, и по праву гордился собой.
Дабы служить господину
Решив срезать путь через заброшенное поле, Эпплквист свернул на неширокую тропинку, ведущую вдоль кромки глубокой темной лощины… и тут до него донесся чей-то голос.
Поспешно схватившись за рукоять С-пистолета, Эпплквист замер на месте. Долгое время он вслушивался в тишину, но так и не услышал ничего, кроме негромкого, гулкого свиста ветра среди расщепленных стволов деревьев вдали, на гребне холма, да шелеста сухой травы под ногами. Очевидно, голос доносился со дна лощины, густо заросшей кустарником, заваленной грудами шлака и щебня. Придвинувшись к верхнему краю склона, Эпплквист опустился на корточки и устремил взгляд вниз.
Увы, отыскать говорившего взглядом не удалось. Ни шороха, ни движения… поди пойми, где он там! Мышцы натруженных ног мучительно ныли. Жужжавшие над головой мухи то и дело норовили усесться на взмокший от пота лоб. От жаркого солнца ломило в висках: за последние несколько месяцев тучи пыли здорово поредели.
Антирадиационные часы показывали три. Пожав плечами, Эпплквист выпрямился, размял одеревеневшие ноги. К дьяволу все это. Пускай сюда высылают вооруженный отряд. Не его это дело: он – всего-навсего письмоносец четвертого класса, лицо сугубо штатское.
Однако стоило ему двинуться вверх по склону холма, к дороге, со дна лощины снова донесся все тот же голос. На сей раз с высоты, Эпплквист сумел разглядеть и дрогнувшие кусты внизу, а в кустах… Охваченный тревогой, не на шутку опешивший, Эпплквист вновь замер на месте. Не может быть… но ведь он видит, видит все собственными глазами! Это ведь не какие-то досужие сплетни!
Не сплетни, да… вот только откуда там, на дне всеми забытой лощины, мог взяться робот? Всех роботов до единого уничтожили многие годы назад, а этот лежит себе как ни в чем не бывало среди обломков, в зарослях сорной травы. Лежит, изъязвленный коррозией, проржавевший насквозь, из последних сил зовет на помощь его, письмоносца, идущего мимо…
* * *
Пропущенный сквозь кольцо обороны, Эпплквист миновал трехступенчатый шлюз и оказался в системе подземных туннелей, принадлежащих Компании. Неторопливо спускаясь к служебному ярусу, он всю дорогу напряженно размышлял о находке. Стоило ему сбросить с плеч почтовую сумку, к нему подбежал младший инспектор Дженкинс.
– Ты где болтаешься, дьявол тебя побери? Времени – почти четыре!
– Виноват, – покаялся Эпплквист, протянув С-пистолет ближайшему из охранников. – Слушай, мне бы увольнительную на пять часов, а? Дело есть кой-какое.
– И думать забудь. Сам знаешь: правое крыло демонтируют подчистую. Всех до единого в режим круглосуточной готовности перевели.
Эпплквист, пожав плечами, принялся сортировать почту. Большую часть сумки занимала личная переписка крупных шишек из руководства Североамериканских Компаний. Послания веселым девицам за границами компанейских владений. Письма родным. Прошения от чиновников рангом пониже.
– В таком случае, – задумчиво откликнулся он, – придется мне уйти без увольнительной.
Охваченный подозрениями Дженкинс смерил юношу пристальным взглядом.
– Куда это? Уж не наткнулся ли ты на уцелевшее оборудование времен войны? Скажем, на нетронутый склад, захороненный где-нибудь под землей, а?
Сгоряча Эпплквист едва не признался во всем, но вовремя спохватился.
– Может, и так, – с равнодушной миной на лице ответил он. – Всякое в жизни случается.
Дженкинс, скривившись от ярости, отошел прочь и сдвинул в сторону створку двери, ведущей в инспекционный зал. Рассевшиеся напротив огромной настенной карты инспектора – около полудюжины пожилых, облысевших чиновников в рубашках с испачканными,
