Инспекторша драконьего аэропорта - Аллу Сант

— И я все еще не теряю надежды найти свою единственную настоящую любовь! — не отставал от нее котяра, я же не знала, куда себя девать. Ссориться с Аминой совсем не хотелось, но вокруг, привлеченные громкими голосами, начали собираться самые разнообразные существа, и я не имела ни малейшего понятия, чем может закончиться такое выяснение отношений на повышенных тонах и какие у него могут быть последствия. Но, кажется, мне повезло.

— Что здесь происходит? — раздался голос за моей спиной, и, обернувшись, я увидела за собой тонконогого и облегченно выдохнула. Я не знаю, чем он тут конкретно занимается, но явно не последний парень на деревне. Все создания вокруг тут же как-то резко и быстро рассосались, и Амина с Пусияном уставились на него взволнованным взглядом. Я решила помочь им выйти из этой ситуации.

— Мы с доктором только что закончили завтракать и уже собираемся идти на общую проверку здоровья, но задержались, чтобы обсудить нюансы правильного питания, — отрапортовала с легкой улыбкой, полной идиотской дури, обычно на людей она действовала убойно, но тут меня, кажется, поджидал крах.

— Нет необходимости мне врать и кого-то выгораживать, — сказал, как отрезал, тонконогий, — и думаю, вам действительно пора поторопиться на осмотр. А с вами двумя я еще поговорю, но позже, — многозначительно проронил он. Судя по тут же скисшим лицам Амины и Пусияна, ничего хорошего от этого разговора они явно не ожидали.

К медблоку мы подходили в тяжелом молчании, я честно не знала, стоит ли вообще как-то комментировать все то, что только что произошло в столовой, или нет, а котяра был явно был погружен в свои мысли и не спешил ими со мной делиться.

Наконец мы достигли дверей, и он смерил меня долгим взглядом, наполненным такой скрытой тоски и отчаяния, что меня даже немного передернуло.

— Значит, мне теперь точно ничего с тобой не светит? — наконец осторожно поинтересовался он, а я лишь развела руками. Ну а что могла еще ему сказать? Врать и давать хоть какие-то надежды точно не стоит, говорить, что у него и изначально шансов было мало, тоже… Плечи врача согнулись, словно их придавило огромной плитой, и он закрыл лицо руками. Меня и плачущие мужчины смущали неимоверно, потому что я просто понятия не имела, что с ними делать, а уж про плачущих котяр так и вообще говорить не стоит!

— Разве я виноват, что у чистокровных катаянцев настоящая любовь определяется только через тесный телесный контакт? — в отчаянии выкрикнул врач, а мне, как я ни старалась, совсем не было его жалко, потому что, поймите меня правильно, поиски настоящей и светлой любви — это прекрасно, но входить при этом с каждой встречной поперечной в «тесный телесный контакт» — да ну ее такую любовь.

— Может, мы уже сделаем диагностику? — осторожно поинтересовалась я.

— Непрошибаемая, — пробормотал котяра и, открыв дверь, шагнул в блок, я же осталась в недоумении размышлять, было ли то, что он мне сказал, правдой или же пряно приправленной ложью.

Войдя в кабинет Пусиян, как-то сразу настроился на работу, хотя кроме нас двоих здесь никого не было. Он показал мне маленькую кабинку, в которой я могла переодеться и где, к удивлению, меня уже поджидали короткие, но непрозрачные шортики и майка с коротким рукавом. Быстро и не задавая лишних вопросов переоделась, а котяра уже открыл передо мной дверь камеры, в которую я должна была войти, но, видимо, мой несколько испуганный взгляд заставил его дать хоть какие-то комментарии по поводу происходящего.

— Это просто машина, которая проанализирует все твое тело, выдаст данные обо всех происходящих процессах ну и, конечно, рекомендации о том, что надо делать дальше. Это еще не лечение, мы ведь не в мире Майнах, — с легким разочарованием в голосе отметил котяра, а я сделала себе пометочку узнать, что это за мир такой, что врач о нем отзывается с такой завистью, хотя любая больница или клиника на Земле просто удавилась бы хотя бы за десятую долю тех технологий, в которые сейчас помещали меня. У нас провести нормальную диагностику без кучи анализов и процедур просто невозможно. Я зашла в кабинку с надеждой, что больно не будет. И больно действительно не было. Сначала меня атаковала холодная волна, больше похожая по ощущениям на капельки воды, которые разносятся вокруг водопада, затем закрутил приятный жаркий вихрь, а потом все успокоилось. И буквально через несколько секунд дверь передо мной открылась. Неужели это все?

— Не радуйся, диагностика — это быстро, а вот с лечением и уж тем более с обучением скорочтению придется повозиться, — с легкой улыбкой заметил Пусиян.

Я же закивала китайским болванчиком, послушно садясь в кресло рядом с ним и ожидая, когда врач начнет говорить, потому что пока он изучал небольшой кусочек пластика, светившегося синим, но как я ни старалась, не смогла разглядеть на нем ровным счетом ничего.

— В общем и целом все хорошо, так, небольшие мелочи и поправки.

— Какие мелочи? — тут же насторожилась я.

— Не знаю, чем и как ты питалась на своей планете, но флоре твоего кишечника определенно нужна поддержка, ну и зубы, конечно. Одним словом, небольшая диета и несколько сеансов модифиционной лампы, а так ты полностью здорова, — заметил котяра, продолжая внимательно читать что-то мне неизвестное с синего непонятно чего. Вот только словосочетание «модифиционная лампа» меня как-то совсем не вдохновляло.

— Что такое модифиционная лампа? — поинтересовалась настороженно.

— Быть того не может! — воскликнул Пусиян.

— Что такое? — еще более настороженно спросила, мне совсем не нравилось развитие событий.

— Тебе назначили экспресс-курс обучения, — выдохнул он, широко раскрыв глаза.

— Что это значит?

— Обычно мы только учим скорочтению, и дальше у работников есть месяц, чтобы изучить материал самостоятельно, а потом мы просто закрепляем уже прочитанную информацию, но тут приказ, чтобы ты была готова приступить к работе через три дня.

— Что это значит? — поинтересовалась я резко осипшим голосом. Почему-то сомнений в том, что за всем этим стоит большой начальник, который решил навестить меня собственной персоной, не возникло ни на секунду.

— Это значит, что нам придется впихнуть всю информацию в твой мозг в течение трех дней, и это будет больно, очень больно, — ровно произнес котяра.

— А есть ли для этого какие-то определенные причины или основания? — поинтересовалась я похолодевшим от страха голосом.

— Да тут написано,