Валентин Егоров - Вспомним Сольвейг
Так, тот спецназовец в его присутствии связался со своим командиром, о чем-то переговорил с ним, а затем заявил юному лейтенанту Лазанья, что ему нужно спешить, что их команда вот-вот должна уйти во вражеский тыл. Он тут же убежал, а ошеломленный Болеро Лазанья стоял и не понимал, как это ему удалось переговорить с командиром, когда спецназовец все это время попросту промолчал! Но он все поспешил вернуться в свою часть, где обнаружил, что его товарищи уже собрались, были уже готовы отправляться в очередную разведывательную миссию.
Полковник Лазанья долго сидел в своем кабинете, о чем-то размышляя. На фронте он приобрел дурную привычку, курить табак, это никотиновое растения росло не на всех планетах, принадлежавшим гуманоидам. Поэтому табак был чрезвычайно дорогим, не каждый павлианец мог позволить себе его курить. Но полковник все еще не был женат, с родственниками мало общался, поэтому ему было не на что тратить свое армейское денежное содержание. Вот и сейчас Болеро одну сигару за другой курил никотиновый табак, полновесные тернье, превращая в табачный дым.
Когда за окном совсем стемнело, снова пошел сильный снег, то полковник Лазанья протянул руку к интеркому и, нажав кнопку, по громкой связи соединился с дежурным по лагерю офицером. Он поинтересовался, свободен ли канал телефонной связи с метрополией, так как он хотел переговорить с имперским Генеральным штабом. Дежурный офицер ответил, что в настоящий момент этот канал занят генерал-майором Менкесом. Этот дежурный офицер был в дружеских отношениях с полковником Лазанья, поэтому его заверил в том, что обязательно выйдет на полковника, как только комендант лагеря закончит свой разговор с метрополией, освободив канал связи.
Вскоре полковник Лазанья по телефонной линии разговаривал с начальником сектора имперского Генерального штаба генерал-полковником Мариусом Герце, который был командиром специальных частей павлианских вооруженных сил, который к тому же был его старым другом:
- Мариус, сначала я решил переговорить и проконсультироваться с тобой, прежде чем дать ход одному странному делу! Как ты знаешь, четыре года тому назад армейские кадры меня прикомандировали к имперским охранным частям. В течение всего это времени я занимал должность заместителя начальника фильтрационно-тренировочного лагеря, который занимается перевоспитанием и подготовкой к службе в имперских вооруженных силах детей землян Палеолога! Так вот очень похоже на то, что одна из групп этих землян приобрела паранормальные способности! Двадцать молодых землян стали телепатами! Этому факту я имею самые достоверные доказательства!
3
Новость о том, что двадцать курсантов группы "Браво" призваны в вооруженные силы Великой Павлианской Империи, что они свою службу продолжат нести в специальных войсках, подобно молнии, разнеслась по всему фильтрационному лагерю! Курсанты из других групп зачастили появляться на территории этой группы счастливчиков, чтобы узнать, насколько правдив этот слух. Но, как только они переступали порог барака курсантов группы "Браво", то сразу же убеждались в том, что новость не вымысел, а настоящая реальность. Все койки в бараке казарме этой группы были уже свернуты, сданы в лагерную каптерку. Сами же курсанты из "Браво" уже были одеты в новенькую полевую форму. Они гордо в ней расхаживали по своему бараку, заставляя встречных рядовых павлианцев тянуться перед ними во фрунт, отдавать честь. И не удивительно, что подобное происходило, так как на плечах этих новоиспеченных павлианских имперских военнослужащих имелись соответствующие лычки и нарукавные знаки унтер-фельдфебелей.
Среди молодых землян унтер-фельдфебелей выделялись два павлианских офицера, которые, правда, имели лица нормальных землян без каких-либо павлианских улыбок - второй лейтенант Иван Краснов и капитан Николай Иванов. К тому же Иванову выдали форму капитана имперских военно-воздушных сил, ему вернули все его ранее отобранные знаки отличия, павлианские медали и ордена. Курсанты же группы "Браво", а также курсанты из других учебных групп, с интересом и глубоким уважением посматривали на небольшой перламутровый значок, который Николай Иванов с большой гордостью носил на левой половине офицерского френча. Значок представлял собой имперскую хризантему, посредине которой красовалась цифра "256". Такое общее количество боевых вылетов на штурмовку совершил Николай Иванов, когда служил в имперской штурмовой авиации. Всем курсантам фильтрационного лагеря было прекрасно понятно, что этому офицеры на деле было чем гордиться!
Сейчас же все получилось так, что капитан Иванов был прикомандирован к группе "Браво", вместе с курсантами этой группы он будет проходить специальную подготовку на базе имперских специальных войск "Сольвейг". Как и всякая другая информация об имперских специальных войсках, информация о "Сольвейге" была засекречена, никто не знал о том, где же именно находится эта имперская база. Даже комендант лагеря генерал-майор Менкес, не знал того, в каком месте эта, черт ее подери, база имперского спецназа располагается! Сегодня в три часа пополудни на Колибри должен был приземлиться планетарный шаттл с космического крейсера "Сорина". Этот крейсер принадлежал имперским специальным войскам, он должен был курсантов группы "Браво" доставить на эту базу "Сольвейг".
Жирард Менкес стоял у окна и, покуривая легкую сигару, наблюдал за суматохой, которая творилась неподалеку от лагерного барака земных курсантов группы "Браво". До этого момента все земляне для него были на одно лицо, ранее он никого из них не выделял, вообще не обращал на них внимания. Но после получения приказа из имперского Генерального штаба о переводе группы "Браво" в распоряжение генерал-полковника Мариуса Герце, своего старого недруга, генерал-майор имперских охранных войск немало времени провел за изучением личных дел этих курсантов. Ночь не прошла даром, теперь он знал в лицо, по крайней мере, двадцать своих курсантов, долго будет помнить их имена и биографии! Утром следующего дня генерал-майор в течение часа на повышенных тонах выговаривал майору Дауду все то, о чем о нем думал. Он даже обвинил его в утечке информации по землянам, хотя прекрасно понимал, что в этом нет вины майора. Этот майоришка попросту не мог иметь таких влиятельных связей и контактов в имперском Генштабе, чтобы так лихо его обойти.
В этот момент в поле зрения коменданта Менкеса показался полковник Лазанья, который с армейским баулом в руках спешил к бараку проклятых землян. Генерал-майор невольно сжал кулаки, вот он главный виновник провала его запроса в имперский Генштаб, этот дрянь полковник начал служить в имперских бронетанковых войсках вместе с генерал-полковником Герце более тридцати лет назад. Жирард Менкес в своих в руках пока еще не имел прямого доказательства предательства этого полковника. Он был уверен в том, что именно полковник Лазанья стал инициатором письма-приказа, пришедшего из имперского Генштаба по вопросу призыва в армию этих молодых землян.
Окурок сигары генерал майор Менкес умудрился прямо от окна швырнуть и попасть в пепельницу, стоявшую за его спиной на письменном столе. Он выругался, вернулся к столу и попросил секретаря вызвать к нему майора Дауда. Борьба за землян только начиналась! Он слишком долго прослужил в имперских охранных войсках, чтобы так просто отказаться от столь лакомого куска, как две с половиной тысячи молодых землян, пока ее остающихся в его лагере!
Планетарный шаттл приземлился в ста метрах от внешней лагерной ограды. Павлианские саперы мгновенно выложили специальный к нему настил по снегу. По настилу тотчас же застучали ботинки, подкованные гвоздями, девятнадцати курсантов. Они спешили, как можно быстрей, покинуть этот порядком надоевший им лагерь. Две с половиной тысячи земных курсантов, нарушая все лагерные правила, полезли на крыши бараков, поднимались на любые возвышенности, чтобы увидеть, как их друзья и приятели свободными людьми покидали этот проклятый фильтрационный лагерь. Молодежь подняла супергромкий свист, крик, аплодисменты, которыми остававшиеся в лагере курсанты провожали своих товарищей. В этот момент павлианские часовые на лагерных пулеметных вышках оставались флегматиками, они не хватались судорожно за гашетки пулеметов. Эти часовые не кричали, не требовали, чтобы эти недотепы, так называемые курсанты, прекратили свои безобразия, чтобы они срочно вернулись в классы и в бараки. Молодые парни со слезами в глазах провожали своих братьев землян, только что обретших частичную свободу, а сейчас спешивших занять места в планетарном шаттле. Одним словом, посадка девятнадцати бывших курсантов в шаттл прошла мгновенно, она заняла всего лишь полминуты.
Свист и крик прекратился, когда на выложенном по снегу настиле появилась фигура полковника Болеро Лазанья. Полковник шел, не сгибая спину, в руках он нес свой армейский баул с личными вещами. Когда он скрылся в люке шаттла, тот автоматически закрылся и загерметизировался. Через секунду на весь лагерь прозвучал пронзительный звук ревуна, предупреждавший о предстоящем взлете планетарного шаттла. Сразу же после ревуна взревел главный двигатель, шаттл качнулся и присел, из его дюз вырвалось синее пламя. Затем он медленно, но с каждым мгновением набирая скорость, стал карабкаться в небо, чтобы вскоре скрыться в низкой облачности. Курсанты в лагере дождались момента, когда перестал быть слышен рев двигателя шаттла, затем они медленно и неохотно начали расходиться по классным комнатам и жилым помещениям своих бараков!
