Золотой человек - Филип Киндред Дик
Крепко стиснув в ладонях айронитовый посох, Толби отпрянул в сторону. Белобрысый фанатик выстрелил навскидку, не целясь, и промахнулся на целый фут. Щеку обдало жаром.
– Подлый анархист! – завизжал Грин и, жутко оскалившись, выстрелил снова – раз, еще раз. – Кровожадный подонок, шпион!
И тогда Толби, вложив в бросок все силы, метнул айронитовый посох прямо в голову белобрысого. Посох со свистом мелькнул в воздухе, однако Грин вовремя заметил опасность и, конечно же, увернулся – ловко, проворно, зловеще осклабившись, отпрыгнул вбок. Посох, звучно ударившись о стену, с лязгом откатился назад.
– Ой! Посох-то! Посох-то обронил! – ахнул Грин и вновь выстрелил в сторону Толби.
Теперь Толби понял: выстрел пущен мимо нарочно. Грин просто играет с ним в кошки-мышки. Развлекается, провалиться ему…
В отчаянии Толби нагнулся, дотянулся до посоха, подхватил его. Грин, стиснув зубы, сверкнул глазами.
– Давай, бросай! Еще разок! – прорычал он.
Толби прыгнул к нему. Не ожидавший толчка Грин сдавленно охнул, качнулся назад, но тут же опомнился и с маниакальной яростью заработал кулаками.
Конечно, Толби был гораздо тяжелее, однако смертельно устал. Сколько часов он ползком пробирался сквозь заросли, сколько миль без остановки прошел по горам… Автокатастрофа, не одни сутки ходьбы – все это порядком подточило силы, а Грин, не в пример ему, был свеж и бодр. Гибкий, жилистый, он вывернулся из захвата, вскинул руки, и его пальцы стиснули горло Толби клещами. Толби лягнул юнца в пах. Согнувшийся вдвое Грин захрипел, пошатнулся и с трудом устоял на ногах. Лицо его помрачнело, исказилось от злобы.
– Ладно, – выдохнул он, вскидывая пистолет.
Голова Грина разлетелась в мелкие брызги, руки разжались, выпустив пистолет. Обезглавленное тело на миг замерло и мягко, будто тряпичная кукла, осело на пол.
Над плечом Толби блеснул ствол винтовки. Оглянувшись, он обнаружил за спиной все того же человека с инструментальным поясом на бедрах. Нежданный спаситель лихорадочно замахал рукой:
– Живее, живее!
Толби со всех ног бросился дальше, в устланный ковром коридор, миновал пару огромных, мерцающих желтым ламп. Толпа чиновников и солдат с воплями, толкаясь, мешая друг другу, беспорядочно паля ему вслед, устремилась за ним. Рывком распахнув массивные дубовые двери, Толби замер на месте как вкопанный.
Таких роскошных кабинетов он не видал еще никогда. Занавеси, узорчатые обои. Лампы. Книжные шкафы. Осколок древней пышности, богатства былых времен… Ворсистые ковры. Мягкое, ласковое тепло обогревателей. Экран видеосвязи. Громадный письменный стол красного дерева у дальней стены, а за столом…
Хозяин роскошного кабинета, работавший за столом обложившись грудами отчетов и сводок немыслимой величины, совершенно не подходил к пышности обстановки. За столом восседало нечто вроде изъязвленного ржавчиной металлического бака. Изрядно помятая, позеленевшая от времени, древняя, сплошь в заплатах и пайке машина.
– Фаулер, это ты? – не отрываясь от работы, осведомился робот.
Толби, перехватив поудобнее айронитовый посох, двинулся к столу.
Не получив ответа, робот в раздражении обернулся:
– Кто там? Отыщи Грина, и отнесите меня в бункер. С одного из блокпостов доложили, что агент Лиги уже…
Осекшись, робот блеснул ледяными кругляшами зрительных линз, впился взглядом в вошедшего, встревоженно зажужжал, защелкал.
– Тебя я не знаю.
И тут его взгляд упал на айронитовый посох.
– Агент Лиги, – догадался робот. – Третий. Тот самый, кому удалось ускользнуть. Пробрался сюда… но отсюда уже не уйдешь.
Металлические пальцы робота неловко ощупали стол. Наконец, сунув руку в выдвижной ящик, робот отыскал пистолет и неуверенно, медленно поднял оружие.
Без труда выбитый посохом из его рук, пистолет с лязгом отлетел в угол.
– Беги! – заорал Толби. – Поднимайся, беги!
Но робот остался на месте. Еще взмах посоха – и хрупкий, сложный электромеханический мозг робота разлетелся вдребезги. Катушки, провода, осколки реле брызнули во все стороны, струйки гидравлической жидкости ударили Толби в лицо. Робот затрясся, отчаянно загудел механизмами приводов, привстал с кресла, покачнулся и ничком рухнул на пол. Ворс ковра украсился россыпью шестерней, шайб, подшипников и прочих мелких деталей.
Охваченный дрожью, Толби склонился над останками робота.
– Господи милосердный, – только сейчас догадавшись об очевидном, выдохнул он. – Он же и без того разваливался на ходу!
Люди, ворвавшиеся в кабинет, обступили его со всех сторон – ошеломленные, растерянные, перепуганные.
– Он убил Борса! Борс мертв!
К Толби неторопливо подошел Фаулер.
– Вот с ним и покончено. Покончено навсегда.
Толби медленно выпрямился и замер, по-прежнему сжимая в руках айронитовый посох.
– Бедная железяка, провалиться ему, – негромко проговорил он. – Сидел здесь, совершенно беспомощный, а я явился его убивать… а у него-то против меня – ни единого шанса…
Тем временем в здании воцарился сущий бедлам. Солдаты с чиновниками в истерике, убитые горем, суетились вокруг безо всякого толку, толкались, собирались в кучки, орали, отдавая бессмысленные распоряжения.
Всеми забытый, Толби протолкался к Фаулеру и остановился рядом. Тот рылся в останках робота, бережно собирая обломки его электромеханических потрохов. Зачем? Теперь-то робота, как Шалтая-Болтая, свалившегося со стены, не соберет даже вся королевская конница и вся королевская рать…
– Где девушка? – спросил он Фаулера. – Девушка из наших, из Лиги, которую увезли сюда?
Фаулер неспешно выпрямился.
– Идем, отведу.
Пробившись сквозь столпотворение в коридорах, сквозь шум и гам, оба добрались до крыла, где размещался лазарет.
Стоило им войти в комнату, Сильвия с опаской подняла голову, села, подобралась.
– Чего вам еще? – буркнула она, но тут же узнала в одном из вошедших отца. – Папка! Ну слава богу! Значит, это тебе удалось спастись?
Толби захлопнул дверь, отсекая топот и крики, хлынувшие внутрь из людного коридора.
– Как ты тут? Как нога?
– Заживает. Что там творится?
– Робот. Я с ним покончил. Он мертв.
Все трое ненадолго умолкли. Переполох за дверьми, в коридоре, набирал силу: очевидно, известия о гибели робота просочились наружу. За окном кучками собирались солдаты, в растерянности, не зная, что теперь делать, покинувшие посты.
– Все кончено, – сказал Фаулер.
– Вижу. Вижу, – кивнул Толби.
– Надоело им прятаться по окопам, – пояснил Фаулер, – вот и возвращаются. Как только услышат последние новости, бросают оружие. Дезертируют.
– Вот и ладно. Чем раньше, тем лучше. Надеюсь, ты тоже последуешь их примеру, – проворчал Толби, ткнув пальцем в винтовку Фаулера.
– А я вот думаю, – неуверенно начала Сильвия, но тут же умолкла. – Думаю…
– О чем?
– Может, мы зря все это? Может, не стоило?
– Ну да, самое время для таких мыслей, – с усталой улыбкой заметил Толби.
– Но ведь он делал, что считал правильным. Видишь, какие у них заводы, какие дома? Да и вся эта долина… вон сколько полезного производят! Я все это время смотрела
