Геннадий Александровский - Остаться человеком (сборник)
– Я говорю вам. Вы еще дикие и темные. Молнии еще не озарили ваш разум. Пройдет много-много лет, прежде чем проснется ваше сознание, и вы начнете понимать мир. Я говорю вам. Есть другой мир. Там на небе. Он такой же прекрасный и светлый, как этот. И там есть звезды. И там есть жизнь. И там живут люди, подобные вам, но ушедшие в своем развитии на многие тысячи лет вперед. Я говорю вам. Я пришел из того мира к вам, чтобы дать вам знания, учить добру и миру. Я говорю вам. Настанет день, тогда я вернусь обратно. Обещайте жить по моим заветам, и вы приобретете смысл существования и радость. Я говорю вам. Это наступит не раньше, чем вы научитесь сами добывать огонь, варить пищу, разводить скот и выращивать злаки, которые вы называете «желтым семенем». Я говорю вам. Живите в мире и любви друг к другу, и не делайте никому зла. И вы станете великими и могущественными под вашим небом. Я говорю вам. Блаженны верующие в меня, ибо они обретут вечное блаженство и бессмертие. Я говорю вам…
Но возраст одолевает старца. Он закрывает глаза и засыпает. Во сне он что-то бормочет. Наиболее догадливые аборигены слушают это бормотание и выдают своим соплеменникам за откровение «пришедшего со звезд».
А старцу снится голубой город и девушка, самая прекрасная на свете. И он зовет ее по имени, и хочет рассказать ей обо всем, что он не успел сделать в иной жизни. Где это было? Когда? И было ли на самом деле?
Конкурс желудков
1
Граждане судьи, выслушайте меня. Всё расскажу: с чего всё началось и как оно всё было. Ничего не утаю. Вникните в события, и вы поймёте, кто настоящий виновник. Ежели вы согласны, то я начну с того самого утра, когда…
2
Жена, в конце концов, меня достала. Выложила всё, что накипело на душе:
– Третий месяц на моей шее сидишь. Ни рубля от тебя. Какой ты мужик после этого! Иди хоть сторожем, горе моё…
А мне и без неё тошно. Ещё бы! Мужик в расцвете лет, бывший ударник коммунистического труда. Грамот – целый чемодан. Слесарь, каких на всю область раз-два и обчёлся. Но завод стал, и я в числе многих оказался в неоплачиваемом отпуске на неопределённый срок. А проще – безработным. Только и разница, что трудовая книжка осталась в отделе кадров. Вот так-то! Раньше с доски почёта не слезал, а теперь лишним стал. Обидно до чёртиков.
Ну вот. Не стал я завтракать. Дверью погромче хлопнул, чтоб жене досадить, и подался на улицу. А на улице жизнь бьёт ключом. Народу столько, будто все жители стали безработными. Даже на душе полегчало – не я один такой невезучий. Машины носятся. Магазины всякие. Рекламы. Только мне всё это до фени. Мне работа нужна, а не реклама. Я и без неё знаю, как и чем зубы чистить. Почему-то нет рекламы, где деньги зарабатывать.
Вы думаете, я не искал, где мне свои таланты приложить? Ещё как искал. Все три месяца. Все городские предприятия обегал. Везде одно и то же. Или возраст – свыше сорока. Или иностранным языком не владею. Либо просто рылом не вышел. Нужны сварщики или там менеджеры. Приглашали, правда, в ассенизаторскую бригаду – нечистоты вывозить. Ну, так у меня своя рабочая гордость ещё есть.
Значит, иду я по улице и жалею, что от завтрака отказался. В животе довольно явственное напоминание. И тут меня словно в лоб ударило. Вижу на двух стойках большую афишу. А на ней нарисована красномордая личность, пожирающая блины. Жрёт и ухмыляется, глядя на нас. А ещё на афише большими буквами написан текст:
«Конкурс желудков»! В кафе «Аппетит»! Только один день! Кто за десять минут съест больше блинов. Приз – тысяча долларов. Плата за участие пятьсот рублей. Спешите принять участие. Только один день – 1 июня. Начало в 9 часов утра».
Прочитал я и усмехнулся. Глупость какая-то! Где это видано, чтобы за поедание блинов ещё и доллары платили. Враньё всё это! Но с другой стороны, что значит «больше»? Вот на прошлую масленицу я у тёщи в гостях два десятка блинов умял. Правда, были они не толще газетного листа, но зато со сметаной. А сметана, как смазка, с ней сколько угодно одолеешь.
Задумался я. Или попробовать что ли? Всё равно делать нечего. А вдруг… Тысяча баксов – это не шутки. Как бы они сейчас пригодились! Жена прекратила бы своё пиление.
Кто-то рядом со мной кашлянул. Оглянулся. Тип кавказской национальности с горбатым носом и чёрными глазами навыкате. И он обращается ко мне, кивая на афишу:
– Что, дорогой, хочешь завтра участвовать?
– А вам-то что за дело? – неласково отвечаю ему.
– Вай-вай, конечно, хочешь – на лице написано. Слушай: могу помочь.
– Это как? – заинтересовался я.
– Гарантирую победу. И тысяча зелёных твои.
Ну, я в бизнесе тоже кое-что кумекаю. Я же сообразил, что кафе «Аппетит» выручит за свой конкурс куда больше, чем сумма приза. Поэтому спрашиваю:
– А вам за это что? Какой навар?
– Ничего! Это эксперимент. Ради науки. Понимаешь?
После таких слов хотел я отвернуться от него, но он схватил меня за рукав и почти в самое ухо зашипел, брызгая слюной:
– Слушай, дорогой. Я учёный, профессор гастроэнтерологии. Я открыл способ увеличения аппетита в десятки, сотни раз. Один укольчик, и ты – чемпион.
– У меня, – говорю, – и без укольчика свой аппетит, слава Богу, не жалуюсь.
– Вай-вай, – скривился он. – Погляди на себя – сытый, гладкий. Больше двух десятков блинов тебе не одолеть. А сколько кругом по-настоящему голодных? Нищих, бомжей, пенсионеров, беженцев, гостарбайтеров! Да они тебя в два счёта переедят. Аппетит у него! Нашёл чем хвастаться. Или тебе деньги не нужны? Так и скажи. Тоже мне – миллионер безработный! Я и другому могу предложить свои услуги. Ради науки.
Я ещё продолжал сомневаться и почему-то перешёл, как и он, на «ты».
– А почему я тебе верить должен? Я похож на лоха?
– Пойдём со мной – сам увидишь.
Чёрт меня дёрнул согласиться. Не пошёл бы – ничего и не случилось бы. А, думаю, нищему пожар не страшен, а железу – тупое зубило. Хоть наемся вволю на халяву. Пошёл я. К моему удивлению, это оказалась аптека. Зашли мы с заднего входа и попали в комнату, где лекарства разбирают привезённые. Вспылил я:
– А ты говорил, что ты профессор!
– Неважно, – отмахнулся он. – Давай знакомиться.
И называет свою фамилию – не то Кукинян, не то Хугинян. Я не уловил. Пришлось себя назвать, не выдумывая. Посадил этот «ян» меня в продавленное кресло, погипнотизировал взглядом и заговорил:
– Ты человек просвещенный (ещё бы: когда-то я ПТУ окончил), и должен я тебе всё разъяснить, чтоб потом претензий не было. А дело в том, дорогой, что кровь голодных людей вырабатывает сложное белковое вещество – пептид. Нам удалось выделить его. Стоит человеку принять определённую дозу этого пептида, как аппетит чудовищно возрастает. Чем больше доза – тем дольше его действие. Просто, как дважды два. Жизни твоей ничего не грозит, но какие-то последствия будут. Мы ещё не знаем – какие, потому как эксперимент, а ты – доброволец. За тысячу баксов. Ну… по рукам?
– Чёрт с тобой, – согласился. – Мой желудок – что рашпиль, всё перетрёт.
Тут он подсунул мне договор и авторучку. Вздохнул я и подписал. Дескать, никаких претензий к фирме «Забота» иметь не буду. (Этот «ян», оказывается, в такой фирме работает.) Подписал, почти не читая. Ну и свалял же я дурака тогда! Но если бы всё заранее знать…
Всадил он мне шприц в задницу, влил какой-то гадости, отчего весь нижний бюст зачесался, смазал место укола проспиртованной ватой и сказал:
– Завтра, дорогой, встанешь и себя не узнаешь. Совсем новый человек будешь. Иди смело на подвиг. Я наблюдать буду.
Мы хлопнулись ладонями по-кавказски и расстались. День прошёл без особых событий. Вечером жена опять читала нотации, но ужином накормила. Ничего я ей про конкурс и про договор с «яном» не сказал. Зачем? Может, это всё туфта? Прислушался к желудку – никаких признаков. Обманул меня аптекарь, а зачем? Ну да ладно, чёрт с ним! Подумаешь – Хугинян липовый! Я сам профессор по металлу. Спать всё равно я спал крепко.
3
А утром проснулся я чуть свет от чувства сильного голода. Аж спазмы появились, как у язвенника. Ага, думаю, подействовал укол! Поворочался-поворочался, плюнул на обстоятельства и пошёл на кухню к холодильнику. Слопал полкастрюли рисовой каши – вроде полегчало. За завтраком жена опять за своё:
– Как зарабатывать – так нет тебя, а как за стол…
Тьфу ты, леший её забери! Не выдержал я её правды и ушёл не емши. Купил в хлебном батон и тут же за углом магазина слопал его весь. Помогло, но не надолго. Через полчаса в животе разыгралась целая битва. Ну, думаю, сейчас самый раз и на конкурс идти. Есть подготовочка.
Пошёл. Завернул в переулок, где это самое кафе «Аппетит» находится, а тут вокруг него флаги, афиши и транспарант над мостовой: «Все на конкурс желудков!» И такая очередь, что я растерялся. Таких очередей я даже в водочный магазин при перестройке не видел. Пристроился в конце и стал оглядываться. Впереди меня оказалась согбенная старушка – божий одуванчик. Лето, а она в валенках. Дрожит, как в ознобе – от голода что ли? За мной пристроился красноносый хлюпик, прозрачный, как стекло, небритый и жалкий. Бомж, наверное. Гляжу, а тут вся очередь из таких типов. Я здесь будто случайный элемент. И все больше пожилые и потрёпанные жизнью. Прав был этот «ян». И тихо так. Не очередь, а панихида.
