Роберт Вардеман - Мятеж На Энтерпрайзе
– С Лорелеей?
Кирк кивнул и двинулся по коридору в направлении каюты инопланетянки. Ему не хотелось конфронтации с Лорелеей, но он понимал, что разговор с нею неизбежен. Безопасность «Энтерпрайза» значила больше, нежели чувство щемящего страха, испытываемого капитаном.
* * *Дверь, ведущая в каюту Лорелеи, была полуоткрыта – в таком состоянии находились сейчас все двери на борту «Энтерпрайза» в связи с дефицитом энергии. Каждый эрг, вырабатываемый двигателями, предназначался для поддержания реактивной движущей силы корабля и обеспечения более или менее сносной работы систем жизнеобеспечения, так что пришлось отказаться на время от непозволительной сейчас роскоши – самозакрывающихся дверей.
– Лорелея! – позвал Кирк несколько дрожащим голосом, пытаясь взять себя в руки. Почему он боится ее? Она ведь не монстр какой-нибудь. Как раз наоборот. Тогда почему? Может, всему виной ее философия пацифизма? Или ее пугающая способность убеждать окружающих в своей правоте?
– Капитан Кирк… Джеймс. Входите, пожалуйста. – Она сидела на низком табурете, вытянув перед собой стройные ноги. На ней было тонкое облегающее платье, подчеркивающее безупречные линии ее тела. Огромные карие глаза придавали ее облику нежность, девическую непорочность и уязвимость. На какое-то время Кирку показалось, что она нуждается в его защите и покровительстве, но он решительно отмел эту мысль. Пожалуй, она контролировала сейчас ситуацию на корабле гораздо лучше, чем он.
– Я хотел бы попросить вас не разговаривать с членами экипажа.
Ну вот. Он выразил все, что намеревался сказать, одной торопливой фразой.
– Почему нет? Неужели вы считаете, что общение со мной губительно для них?
Она слегка откинулась назад, удерживая свой вес на руках. Такая поза выглядела бы провокационной, не обладай Лорелея почти детской внешностью.
– Их слова очень похожи на ваши. Вам каким-то образом – а я теряюсь в догадках, каким именно, – удалось внушить им свои мысли. Многие члены экипажа отказываются исполнять свои обязанности, руководствуясь лишь обретенными идеалами пацифизма. Если они в решающий момент не подчинятся приказу, – скажем, при угрозе атаки со стороны ромуланского крейсера или при встрече с астероидом, слишком крупным для того, чтобы столкновение с ним могли предотвратить наши дефлекторные экраны, – это может стоить жизни не только им самим, но и всем, кто находится на борту «Энтерпрайза». Вы ведь не хотите, чтобы смерти стольких людей были на вашей совести, правда?
На лицо женщины легла тень печали, будто туча, заслонившая солнечный диск. Лорелея покачала головой.
– Все не так просто, Джеймс. Идеи, попадающие в благодатную почву, начинают расти и крепнуть. Зачастую они становятся такими жизнестойкими, что их невозможно искоренить.
– Но ведь именно вы внедрили их, эти идеи. Зачем? – Кирк сел напротив Лорелеи, стараясь не глядеть ей прямо в глаза.
– Я – оратор Хайлы. Я обучена тщательно подбирать слова, использовать их значения, как явные так и скрытые. Искусно, утонченно построенная фраза обладает большой силой, поскольку она стимулирует мыслительный процесс слушающего. Я вовсе не намеревалась навредить вам и вашему драгоценному судну. Но ваша миссия противоречит всему, что для меня свято.
– Я только и слышу от моих людей: «Мы направляемся на Аммдон, чтобы развязать войну». Но ведь это не так. Посол Зарв и его спутники хотят мира, не войны.
– Ваш посол – замечательный оратор. На Хайле он пользовался бы большим почетом.
Лорелея вздохнула и повернулась немного в сторону – движение, которое тоже могло показаться сексуально-провокационным, если бы физически инопланетянка не выглядела, как девочка-подросток.
– Этой войны хотят ромуланцы, а не Федерация.
– Да, Джеймс, я такого же мнения. В самом деле. Я изучила ваши компьютерные запасы, ознакомилась – насколько это было возможно – с историей человечества и пришла к выводу, что люди ищут в Космосе мира, а не войны.
– Тогда почему же вы препятствуете нам?
– Мотивы, движущие лидерами Федерации, благородны, вне всякого сомнения. Вы стремитесь к миру, но средство для достижения благой цели выбрано неверно. Мы, хайланцы, еще несколько тысячелетий назад осознали, что без эффективных действий чистые мотивы бессмысленны. Зарву, возможно, и удалось бы предотвратить войну между Аммдоном и Джурнаморией; опыта ему не занимать. Но присутствие «Энтерпрайза» не позволит ему осуществить свой план. Аммдонцы коварны…
… И используют «Энтерпрайз» для предупреждающего удара по Джурнамории, которая будет вынуждена обратиться за помощью к ромуланцам. Я все это слышал. Но я должен доверять Зарву, Лорритсону и Меку Джоккору. Хотя я… и не дипломат. Я плохо разбираюсь в высокой политике.
– Но ведь вы и не солдат до мозга костей. Я уверена, вы искренне желаете мира. Ваша основная миссия – открывать новые миры, вступать в контакт с новыми формами жизни… мирным путем… У вас прекрасная профессия, и вы вполне достойны ее.
Лорелея поднялась на ноги и встала на колени перед Кирком. Протянув тонкую руку, она нежно погладила его зардевшуюся щеку. Кирк заглянул в прозрачные озера ее шоколадных глаз и почувствовал, что пропадает окончательно, не в силах сопротивляться ее чарам. Дело было не только во внешней привлекательности; Лорелея, казалось, олицетворяла собой всеобъемлющее спокойствие, целомудренную чистоту и нерушимый мир во всей Вселенной.
– Сотни веков назад на Хайле бушевали ожесточенные войны. Мы обладаем определенной технологией, позволяющей нам испытывать на себе чувства наших далеких предков. Я подвергала себя такому испытанию. Это… это было ужасно, но, с другой стороны, я еще острее ощутила настоятельную потребность везде и всегда бороться за дело всеобщего мира. У всех хайланцев врожденное отвращение к военным инстинктам, и мы посвящаем наши жизни предотвращению войны, насколько это в наших силах. А вы – не обижайтесь, Джеймс, – но вы или слепы, или неопытны, или наивны.
– Наивен? – вскрикнул Кирк, уязвленный критическим замечанием со стороны столь хрупкой и беззащитной на вид женщины. – Вряд ли.
– Ну, может быть, я не совсем правильно выразилась. Лучше, наверное, будет так – вы усталый, как душой, так и телом. Вы и все остальные на борту данного судна выглядите измотанными. Вы слишком долго не отдыхали. А будучи переутомленными, невозможно мыслить трезво.
– Верно, но мы должны выполнить полученное задание.
– Похвальная преданность своему делу, – произнесла Лорелея с еще большей грустью. – Мне жаль, что я, сама того не желая, мешаю вам исполнить ваш долг. Хайланское общество, в отличие от вашего, не является жестко структурированным. У нас не анархия, но вместе с тем у нас нет лидеров в вашем понимании.
– А каким образом вы поддерживаете всеобщий порядок, если у вас, так сказать, безвластие? Если каждый волен делать то, что ему заблагорассудится?
– Хайланцы не нуждаются в руководителях и руководящих указаниях. Если что-то нужно сделать, и мы чувствуем в себе силы, мы сделаем это. Всякая работа почетна до тех пор, пока она во благо обществу и не причиняет вреда ближним.
– Выходит, ваше общество можно считать идеальным?
У Кирка появилось чувство, что слова женщины окутывают его, как паутина муху, заставляя чувствовать себя дикарем в присутствии искушенного миссионера.
– Идеальным? – удивленно переспросила Лорелея и тихонько рассмеялась – словно маленькие серебряные колокольчики зазвенели в мозгу Кирка. – Едва ли. Наше общество не свободно от недостатков, и мы хорошо осознаем это. Однако неуклонное стремление ко всеобщему миру нам помогает совершенствоваться.
– У нас общая цель.
Кирк почувствовал, что все глубже и глубже погружается в пучину ее глаз, ее интеллекта и доводов. Все сказанное ею было полно смысла, безупречного смысла… И снова она протянула руку и легонько коснулась его. Кирк с трудом подавил желание поцеловать ее ладонь.
– Меня воспитали солдатом, но мир дорог мне. Я желаю мира всей Галактике, всем – и ромуланцам, и клингонам, и Федерации.
Лорелея промолчала, и рука Кирка непроизвольно потянулась к ее нежной щеке.
И тут резко зазуммерил интерком.
– Капитан Кирк, говорит мостик. Отзовитесь, пожалуйста.
Кирк поднялся и, подойдя к интеркому, раздраженно ударил по кнопке ребром ладони.
– Здесь Кирк. В чем дело?
– Сэр, мистер Спок сообщает, что мы миновали пылевое облако. Он завершил предварительное сканирование планетной системы.
– Хорошо.
– Даже лучше, сэр. Четвертая планета системы обитаема.
– Сейчас буду на мостике.
Кирк оглянулся через плечо на Лорелею, которая оставалась в той же неподвижной позе, стоя на коленях перед стулом, где только что сидел капитан.
– Мне нужно идти, – сказал он, ощущая, как вскипают в глубине его естества противоречивые эмоции, грозящие вновь сбить его с толку. Пока он разговаривал с Лорелеей, все казалось ясным и понятным, а теперь снова начали беспорядочно перемешиваться Война. Мир. Границы между этими понятиями перестали быть четкими.
