Питер Дэвид - Легионы огня: долгая ночь Примы Центавры
— Имей в виду, Дурла…. если я узнаю, что эти улики, на самом деле, были сфабрикованы…. что ты действительно виноват в гибели Элариса… Твоя голова окажется на колу, рядом с башкой парня по имени Морден, который, уверяю тебя, имел тесные связи с гораздо более могущественными силами, и был намного опаснее тебя. И еще я клянусь, что лично отрублю тебе голову, а Сенна возьмет твою голову и собственноручно, с радостью, насадит ее на кол. Ты понял это?
— Ваше Величество, я…
— Ты. Меня. Понял?
— Да, Ваше Величество.
Он отпустил Дурлу. Министр не стал оглядываться. Вместо этого он поправил свой воротник, пригладил растрепанные волосы и вышел из тронного зала.
Как только он вышел, Лондо почувствовал боль.
В его разуме будто что-то взорвалось. От этой ослепительной боли невозможно было спрятаться. Он, пошатываясь, пересек тронный зал, пытаясь найти источник этой боли, но потом все понял. Страж, страж на его плече.
Он попытался обернуться и сорвать с себя это чудовище, сорвать раз и навсегда, но подобные действия лишь усилили его страдания, а потом он услышал в своем мозгу голос: «Я бы на твоем месте не стал этого делать».
Шатаясь, он добрался до трона и, судорожно дыша, ухватился за него руками, когда боль, наконец, начала стихать. Но не исчезла совсем, напоминая огромного зверя, затаившегося в высокой траве, готового напасть на него, стоит ему только сделать малейшее неверное движение. Лондо узнал этот голос, пусть даже он звучал лишь в его голове, голос Сообщества Дракхов, или, по крайней мере, их эмиссара, который, судя по всему, прятался где-то во дворце, подобно вездесущему призраку смерти.
— Как… как вы…
«Не спрашивай. Сиди. На троне. Положи руки на подлокотники».
Лондо сделал так, как ему приказали. У него не было иного выхода: он понимал это.
«Ты оскорбил Дурлу». Голос прозвучал почти разочарованно. «Он — наш избранник. Этого не должно повториться…»
— Ваш избранник. Значит, у него тоже есть страж? — проворчал Лондо, получив хоть какое-то удовольствие, представив, какими глазами Дурла смотрел на омерзительное создание, ползущее к нему по полу.
Но он был разочарован, услышав ответ.
«Нет. Ему это не нужно. Он и так верит в то, что Республика стала уязвимой и пришла в упадок, и что вы потеряли пыл молодости. Он верит в порядок, послушание и полное подчинение. Ему нет необходимости знать о нашем присутствии, ему не нужен страж. Чистый энтузиазм и правильный образ мыслей заставляют его действовать более эффективно, чем смог бы любой страж».
— Рад за вас. Тогда можно поинтересоваться, зачем тогда вам понадобился я?
«Нет».
Да… вот, значит, как. Дракха можно обвинить в чем угодно, только не в увиливании от ответов.
Голос дракха, обращенный к нему, был полон сожаления:
«Мы не испытываем от всего этого удовольствия, Лондо. Никакой радости.
Работа, которую ты проделал ради Примы Центавра, достойна похвалы. Ты нашел для них цель и заставил сосредоточиться на ней, поднял их дух, вырвал их из того жалкого состояния, в котором они пребывали всего каких-то шесть месяцев назад. Будь ты предоставлен самому себе, ты мог бы стать неплохим императором. Но ты принадлежишь нам, а не себе. Ты будешь повиноваться нашей воле и всегда помнить, что лишь притворяешься, будто служишь собственному народу; на самом деле ты служишь нам. Чтобы помочь тебе запомнить это… ты будешь молча сидеть на этом троне».
— Но…
И в ту же минуту на него, подобно грозной приливной волне, навалилась боль.
«Мол-ча».
Тогда Лондо сел совершенно прямо, уставившись в одну точку перед собой, не глядя по сторонам.
«Ты будешь так сидеть до тех пор…. пока мы не прикажем тебе изменить позу. Ты будешь слушать шум, разговоры, звуки обычной жизни дворца за пределами этого зала…. но ты не будешь частью этой жизни. Все встречи будут отменены. Ты проведешь здесь в одиночестве несколько часов… или дней…. сколько мы сочтем нужным.
Ты говорил, что Прима Центавра одинока? Ты даже близко не понял истинного смысла этой фразы. Но ты поймешь. Ты поймешь, что самое страшное одиночество — это одиночество в толпе. Не двигайся, Лондо. Молчи. Подумай о том, что ты сделал, что еще потребуется сделать, и о том, что с тобой случится, если ты не будешь жить по этим правилам…»
Потом голос в его голове замолчал, но Лондо благоразумно не двигался. Он продолжал смотреть строго перед собой, чтобы голоса и боль не вернулись снова.
«Я в аду», подумал Лондо.
А голос внутри него повторил:
«Да, ты в аду».
Он постарался больше не думать.
Стоял ветреный день. Ветер порывисто дул над холмами. Сенна подошла к тому месту, где они часто бывали с Телисом, присела на траву. Она взглянула в сторону далеких руин, которые уже начали разгребать, следуя новой императорской программе восстановления. Учитывая скорость работ, новое здание, по всей видимости, будет построено менее чем за неделю.
Она проверила базу данных в библиотеках. Произведения Телиса Элариса были незаметно изъяты, исчезли одно за другим.
Она улеглась на траву, глядя на облака. Попыталась увидеть образы…. но ничего не смогла представить. Просто скопления тумана и пара, которые скоро исчезнут, как и все остальное.
По ее лицу покатились слезы, но она сдержала всхлипывания.
— За что? — прошептала она.
Но ответа не было.
Спящий зашевелился.
Он не совсем понимал, что происходит. Его сознание молчало по этому поводу. Просто у него появилось странное ощущение, что все вокруг было… случайным. Что все это вскоре исчезнет, включая все истинные открытия в его жизни.
Он занимался своими делами, пытаясь не обращать внимания на слабый гул в голове, который становился все громче. Когда он не смог больше это игнорировать, то пошел к врачам, но поверхностное обследование ничего не обнаружило. Он не винил их за это. Ему было трудно объяснить им то, что он чувствовал, так как они поймут, что им искать? Он и сам-то себя не понимал.
Поэтому он заставил себя шагать по жизни и не обращать внимания на то, что было выше его понимания. А когда поползли слухи о том, что президент.
Межзвездного Альянса скоро совершит прогулку по Трущобам…, чтобы попытаться раскрутить программу помощи всем тем, кто там обитал, ну что ж… это было здорово. Действительно здорово. Трущобы примут любую помощь.
Но он по-прежнему не понимал, что должен будет убить президента Шеридана.
Мысль об убийстве еще не приходила ему в голову. Он был нормальным парнем, который пытался вести нормальную жизнь. Мыслей об убийстве и всем таком у него не возникало.
Он не понимал, что очень скоро они появятся.
Глава 6
Вир не знал, что его ждет по возвращении на Приму Центавра.
Он покинул свой мир сразу после церемонии инаугурации при весьма неприятных обстоятельствах. Города были превращены в дымящиеся руины, а Лондо произнес странную речь, будто ему хотелось раздуть пламя мести и враждебности по отношению к Межзвездному Альянсу. Что хорошего может выйти, если заставить центаврианский народ работать еще больше? Озадаченный Вир принялся размышлять над этим. Им надо понять, что сейчас настало время для примирения. Время искупления.
«Да… это именно то, что требовалось», подумал Вир, в то время как шаттл приближался к пункту назначения — главному космопорту Примы Центавра.
Искупление. У центавриан было много чего такого, что требовало искупления.
По правде говоря, они причинили немало зла. Они напали на нарнов, они помогали самой злейшей из всех злых рас, Теням. Длинный шлейф грехов тянулся за всей их расой, и теперь их призвали к ответу. Их всех. Но отвечать за свои грехи оказалось очень неприятно, особенно, когда центавриан задели за живое и заставили их — бедных обманутых граждан Примы Центавра, — почувствовать себя жертвами. Да, это было недоразумение. Да, по-видимому, это был преднамеренный сговор с целью очернить доброе имя Примы Центавра в глазах других рас. Но разве не они сами виноваты в том, что подобный заговор оказалось так легко провернуть?
Если бы у них была репутация мирной, неагрессивной и благородной расы… то никто не смог бы выставить их в качестве пугала. Но центавриане, обагрив руки в крови, своими собственными действиями заставили всех понять, что являются смертоносной силой, с которой стоит считаться.
А теперь пришла пора расплаты. Пора взглянуть на последствия. Просто посмотреть.
— Посмотрите направо, — раздался из динамиков голос пилота. — Вы увидите, что весь северный квартал нашей славной столицы восстановлен. Работы ведутся в других частях города, в рамках программы реконструкции, разработанной нашим славным императором. Он лично следит за ее исполнением. Рост центаврианской промышленности сейчас не только способствует оживлению нашей экономики, но и позволяет производить выплаты — часто в виде бартера — репараций, которые мы столь великодушно согласились выплатить членам этого неблагодарного.
