Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
— Ну?! — я ждал ответа, и Тверской сдался.
— Олимпийские игры по-космически, — глядя на меня в упор, сказал он. — Большой Сафари, соревнование, наградой в котором полностью оснащенная космическая жилая платформа. Небывалый по щедрости приз, но и предприятие в высшей степени опасное, все равно что война. Многие захотят получить такую платформу, и вряд ли при этом пойдут в ход благородные методы. Впрочем, в этом мы как раз другим расам фору дадим, я уверен…
— Тверской? — тоскливо спросил я. — Игра?!
— Антон, подумай, — продолжил уговаривать меня полковник, — на эту платформу можно поселить четыре миллиарда человек, разместив всех с комфортом. Это все равно, что колонизировать Марс и при этом не потратить ни цента! Ты должен понимать, насколько это важно для Земли, это ведь поможет продлить жизнь людям без страха перенаселения. А каков технологический прорыв? Получив платформу, мы обретем знания о всех ее системах и технологиях. Наша наука вырвется на небывалый для людей уровень…
— Яр? — мне казалось, что ноги вот-вот подломятся. — Вы убили моего ребенка, разрушили мою семью, угрожали убить близких Покровского… того самого человека, который восемь лет служил земле не жалея сил… и все ради игры?
— Ты драматизируешь, Антон, — Яр на всякий случай отступил, оглянулся, словно искал поддержки у пустого коридора. — Никто не убивал твоего ребенка, и семью свою ты разрушил сам. Ты же всегда хотел в космос, все эти годы безуспешно пытался приобрести корабль для личного пользования. Да, мы за тобой наблюдали, боялись, что будешь глупить. Так радуйся теперь, что тебе позволили купить этот линкор, кто бы в этом не поспособствовал! Сохраняй хладнокровие и сосредоточься на задаче, нам необходимо победить. Доров…
Я пошел на него, уже не чувствуя ни обиды, ни боли, надвинулся на него бездушным комком ярости, в котором не осталось места здравому смыслу и пустым словам.
— Доров, не дури, у вас с госпожой Доровой еще все впереди…
Договорить я ему не дал, набросился, словно медведь, охватил руками, наваливаясь, сбивая с ног. Когда хочешь просто убить, в драку уже не вмещаются широкие замахи и красивые приемы. Нужно только свалить врага, задавить, затоптать, и бить, бить, пока кровь вместе с соплями не перестанет пузыриться на губах…
Яр вывернулся, оттолкнулся, перекатом через спину поднялся, стер струйку крови, скатившуюся из уголка губ.
— Игры кончились, — констатировал он, — я тебя предупреждал. Ты, Доров, боец, может, и неплохой, но против меня и танк слабоват. Уймись лучше, не позорься.
— Ты за все ответишь, — прорычал я, подаваясь вперед, и пропустил крепкий удар по корпусу. После чего яр профессионально принял меня на колено и, как уже бывало, уложил лицом в пол. Три простых движения, и вот он я, красавец, снова лежу с заломленной за спину рукой.
— Отдыхай, отдыхай, — чувствуя мои попытки, Яр посильнее надавил на кисть. — У тебя звериная сила и ловкость, но этого не достаточно, чтобы тягаться с Тверским, запомни. Думаешь, Земля меня просто так к тебе в няньки приставила?
— Ненавижу, — процедил я.
— Охотно верю, — согласился Яр. — Но предлагаю оставаться профессионалами. Поверь, Доров, ты тоже мне не по душе! Мальчишка-миллионер, возомнивший себя кем-то особенным!
— Я свои деньги потом и кровью заслужил, — я едва сдерживался. Еще чуть-чуть, и уже вовсе не будет боли. Я встану, пусть ломает руку.
— Ты свои миллионы заработал жизнями друзей и случайной удачей, — отрезал полковник. — Не думай, что это зависть. Нет, это презрение. В твоих поступках никогда не было благородства, хотя тебе так хочется в это верить. Ты не ценил то, что тебе досталось, и не помог никому, кроме себя. Тратил свои миллионы, лелея планы, как сбежишь с Земли, которой ты на самом деле обязан всем. Я бы отделал тебя сейчас по первое число, но что это изменит? Тихо, тихо, сломаешь себе предплечье…
Но я не слушал, продолжая медленно отжиматься от пола. Тверской все же не был готов идти до конца, хотя и бросался словами, и, понимая, какую боль я испытываю, отпустил, не желая наносить увечья. Вскочил резво, отступил в сторону и демонстративно сплюнул кровавую слюну.
— Приказы на этом корабле отдает капитан и никак иначе, — потирая запястье, равнодушно сообщил я. — Теперь ты делаешь то, что я говорю, патриот, иначе никаких игр не будет. Я отыграл уже свою партию во Вселенской Пьесе, и сыт по горло содержимым этой выгребной ямы. Все, что Земле известно об этом Сафари, должно быть у меня на рабочем терминале через три минуты.
— Время истекает, регистрация на Сафари почти закончена, пока ты будешь изучать данные, мы все пропустим. — Яр блекло улыбнулся, толи радуясь моему проигрышу, толи насмехаясь над указаниями. — Но ты прав, раздоры среди экипажа не нужны, им незачем знать, что ты «капитан» лишь номинально. Наша разведка прогнулась на славу, теперь мне многое известно, и я не дам тебе все испортить. Чтобы исключить недоразумение, вроде сегодняшнего, придется посвящать тебя в происходящее заранее. Сейчас нам предстоит регистрация, а через двадцать четыре планетарных часа начнется отборочный тур. Это будут жестокие игры, рассчитанные на выживание для капитана и второго офицера с кораблей участников, так что уже очень скоро нам с тобой придется плотно поработать в связке.
Пусть, — отстраненно подумал я, кривя губы, — пусть думает, что победил. Уже вечером он будет просить меня идти ему на встречу.
— Да уж, — зловеще согласился я. — Это будет непросто, тебе ведь нельзя меня потерять…
Механики открыли носовой люк и выдвинули трап. Под брюхо Шквала уже прикатила небольшая пассажирская транспортная платформа, которую Тверской разглядывал, будто диковинку. Теперь для таких, впервые ступивших на чужую планету людей, будет все внове.
Я улыбнулся своим мыслям о прошлом, ступил на мягко качнувшуюся платформу, и взялся за поручень. Полковник деловито залез следом и уставился на меня.
— Чего не едем? — уточнил он нетерпеливо.
— А ты ее попроси? — с сарказмом предложил я, ожидая раздражения в ответ, но полковник на удивление сделал верный вывод и коротко скомандовал:
— Старт!
Транспортник приподнялся и, стремительно, но плавно ускоряясь, поплыл к зданию космопорта. Ветер засвистел в ушах, и Яр ухватился за перила обеими руками — быстрое движение его пугало, хотя платформа была необычайно устойчива.
Я сразу подметил, что огромный космопорт Нуарто заставлен кораблями почти целиком. Почти на каждой взлетно-посадочной площадке громоздились крейсера и небольшие линкоры. Похоже, поучаствовать в Сафари собралось немало инопланетян, позарившихся на богатый приз, но корабли все были легкими, явно не для прямого боя. Еще я отметил, что в порту нет прогулочных яхт или торговых транспортников; все они остались пришвартованы на орбитальных кольцах. Итак, Нуарто расчистило полосы для участников Сафари. Ничего себе масштаб, тут не менее трех сотен корабле и это только то, что видно с траектории нашего движения. Наверняка участников больше. Земля и вправду рассчитывает победить? Да мы одна из самых отсталых планет, на что они вообще рассчитывают? На магию Антона Дорова?
Транспортная платформа, тем временем, стала едва заметно замедляться и, изменив направление, ушла от главного входа к какому-то дополнительному терминалу, нырнула в зев коридора и остановилась — здесь нас уже ждали. Высокий нуарториец с характерными длинными руками и выступающей челюстью, сосредоточенно и вежливо поприветствовал нас, показав открытые ладони, и пригласил за собой в небольшую комнату без окон. Яр нервно озирался, выискивая толи неизвестных врагов, толи скрытые системы наблюдения, и я ощущал тешащее мое самолюбие чувство превосходства.
— Антон Доров, меня зовут Петеро Ан Тен, я ваш временный консультант. Нуарто очень рада, что Земля приняла наше дружеское предложение. Сейчас приложите свою руку к сканирующему устройству, если готовы зарегистрироваться в Большом Сафари. Подтверждая свое участие вы также соглашаетесь с рядом пунктов, главным из которых является сохранение происходящего в тайне. Разглашение известных вам сведений будет расценено как нарушение Устава Сафари, вы будете отстранены от участия, а Земля — исключена из списка союзных Нуарто планет. Так что хорошенько подумайте, готовы ли вы идти на подобное?
— Пара вопросов, Петеро Ан Тен, с вашего разрешение? — мило улыбнулся я, усаживаясь на тонкий, похожий на желе стул. — Что еще я подтверждаю, регистрируясь на Сафари? Каковы мои обязанности и права?
— Вы должны понимать, что Сафари задумано как серьезные Игры, каждый ваш шаг будет зафиксирован, корабли и участников будут сопровождать камеры, материал, накопленный на Сафари, будет скомпонован и реализован по окончании состязаний. Таким образом, вы и ваш экипаж не имеете никаких прав на полученные материалы. В ваши обязанности входит следование указаниям по каждому этапу Сафари, но, в случае необходимости или желания желания, вы имеете право в любой момент сойти с дистанции. Экипажи так же имеют право требовать любую помощь от Нуарто в случае критической ситуации, и вам ее немедленно окажут, но, что закономерно, в этом случае с гонки вас снимают.
