Планета откровений (СИ) - Черезов Данила Алексеевич

Информация всё продолжала поступать, исследовательские зонды прилежно трудились, пересылая терабайты данных, но среди этих данных не было ни намека на то, почему датчик Ковальски продолжает фиксировать необычайно высокий уровень Пси-поля.

Гришин обхватил голову руками, в отчаянии раскачиваясь в удобном полиморфном кресле, которое судорожно пыталось принять наиболее удобную для хозяина форму — и не могло справиться с такой непосильной задачей.

Кстати говоря, растительная форма разумной жизни тоже приходила ему в голову. В принципе, и не уходила даже, просто в этом случае любой ксенолог будет бессилен, если он, конечно, тоже не растительная форма дерева. Дуб, например. Гришин чувствовал себя не просто дубом, а дубом твердокаменным. Вот почему, почему группа Контакта не отвечает? Что случилось? Сигнал с корабля давным-давно должен был быть ими получен, обработан и расшифрован. Костя Гришин не знал, почему именно группа Контакта отказалась в этот раз лично присутствовать при таких показаниях Пси-поля, догадывался только, что всё это не просто так, и причина должна была быть крайне уважительная. Но не всем же составом они там с головой в работу ушли! Хоть один дежурный специалист да должен был остаться! И это тревожило больше всего.

Но, пока догадки о том, почему и отчего не отвечает группа Контакта, оставались лишь пустыми предположениями, надо было как-то решать проблемы насущные. Но как? Видимо, лишь высадка на планету может дать отгадку на данный вопрос. А может и не дать…

***

— Похоже, без высадки на планету тут не обойтись, — грустно констатировал Виктор Петрович.

— Ну, мы вроде бы и так собирались туда высаживаться?

— Собирались-то мы конечно собирались… Но гораздо спокойнее, когда точно знаешь, что ждет тебя внизу!

— Мы и так знаем, — отозвался Святозар. — А данные датчика вполне могут быть каким-то глобальным сбоем в его системе.

— Ты в это действительно веришь? — Виктор Петрович с невеселой улыбкой посмотрел на него. — Ну, хоть ты не повторяй за нашими гуманитариями! Уж кому, как ни тебе, знать, что Ефим может починить всё что угодно! И если он говорит, что датчик в полном порядке, то это значит, что он действительно — в полном порядке. И показания у него — правильные. А то, что мы до сих пор не определили источник Пси-излучения, означает лишь нашу полную некомпетентность в данном случае. Вот почему, скажи мне, группе Контакта именно теперь приспичило в полном составе мчаться на другой конец галактики?

Святозар виновато развел руками, словно именно по его вине это и произошло. Виктор Петрович отмахнулся от него.

— Да знаю, знаю, — продолжил он. — Конечно же, технологическая цивилизация — это очень важно. Не слушай ты моё стариковское брюзжание, Свят. Понятно, что специалисты сейчас нужнее именно там. Но вот нам-то что прикажете делать?!

— Высаживаться, капитан, — Святозар в этот раз не прокомментировал высказывание Виктора Петровича по поводу его «стариковского брюзжания», чем того несколько огорчил — ранее первый помощник всегда с жаром принимался доказывать, что 54 года — нормальный возраст, жизнь только начинается, и прочий подобный подхалимаж. Совсем сейчас не до того было первому помощнику. — Кстати, ведь группа Контакта с нами на связи, правильно? Пускай задержка связи, это всё понятно. Но они должны были уже ответить! Почему молчат?

— Хороший вопрос, Свят, — Виктор Петрович и сам с радостью узнал бы — почему. Предположений было несколько, и все — неутешительные. Одним из вариантов молчания группы Контакта было, к примеру, предположение о том, что технологическая цивилизация не просто успела уже выйти в космос, но и ксенофобно оснастило подходы к своему дому разного рода минными полями… Во избежание, так сказать. — Я надеюсь на то, что они в самое ближайшее время нам все-таки ответят. И мы не просто будем действовать на свой страх и риск, а по их квалифицированной подсказке. Но, — и тут он развел руками. — Пока этого не случилось, нам надо действовать так, как будто это может и никогда не случится. А значит…

— Готовимся к высадке, — продолжил его мысль Святозар.

— Правильно, товарищ космонавт! — Виктор Петрович одобрительно похлопал его по плечу. — Начинай подготовительную работу по оснащению разведгруппы, а я, пожалуй, займусь психологической подготовкой.

— Может, поручить это Гришину? — нерешительно спросил первый помощник. — Всё-таки психолог… Пускай отрабатывает, нет?

— Мне будет спокойнее, если инструктаж проведу именно я, — категорично высказался Виктор Петрович. — А Гришин пускай компостирует мозги тем, кто остаётся здесь. Ибо и сам здесь останется.

— Вы хотите оставить здесь штатного ксенолога? — удивился Святозар.

— А зачем он нам там нужен?

— Нам? — еще больше удивился кандидат в капитаны. — Вы что, тоже туда собираетесь?

— Да нет, — из Виктора Петровича словно выпустили весь воздух, и он устало присел на угол кресла. — Не собираюсь, конечно. По регламенту не положено… Ты полетишь.

— Тогда, если можно, я бы всё-таки возьму с собой Гришина, — попросил Святозар. — В отчетах это будет смотреться как-то… логично, что ли.

Капитан махнул рукой.

— Да, хорошо, — чувствовалось, что ему внезапно стало как-то всё равно, что и как будет происходить. — Ты прав, конечно. Бери Гришина с собой.

— Виктор Петрович, Вам бы отдохнуть сейчас? — обеспокоенно сказал Свят. — А Гришин сам проинструктирует команду.

— Ну, нет, — капитан резко встал с кресла, и встряхнулся, словно сбрасывая с себя брызги негативной энергии. — Инструктаж я всё-таки проведу сам. А потом и отдохнуть можно, это ты правильно сказал. Отдых — это наше всё… Скоро будет вообще всё. И всегда.

Святозар поглядел вслед своему капитану, вышедшему чуть ли не строевым шагом из рубки, и вздохнул. «Совсем сдал старик, — с сожалением и грустью подумал он. — Наверное, правильно его на землю списывают… Хотя… Может, он как раз из-за этого и выглядит так хреново. Это ж работа всей его жизни!». Святозар представил, что в какой-то момент ему тоже сообщат, что рейс — последний, и пора бы на пенсию, и его передернуло. «Ну, до этого ещё далеко», — успокоил он сам себя, и ему стало очень тоскливо — так, что он поспешил заняться срочной рутинной работой — подготовкой списка экипировки для экспедиции на поверхность. Чем быстрее суперкарго сформирует груз по этому списку, тем быстрее состоится эта экспедиция. И тем скорее раскроется секрет показаний датчика Ковальски. Или не раскроется.

***

Приступ настиг его внезапно, когда он уже походил к двери своей каюты. На этот раз головная боль была настолько сильной, что Семён не удержался на ногах и, держась за притолоку, медленно осел на пол. Боль пульсировала, нарастая. Потом в голове что-то щелкнуло, и Семёна отпустило. Причем совсем. Судя по хронометру на запястье, совмещенного с личным медсканером, минут на десять. Он в который раз поблагодарил судьбу, что в Дальней Разведке медсканеры сливают информацию на основной компьютер только раз в день. Можно успеть подчистить журнал, что, собственно, Семён раньше и делал, прежде чем данные о его здоровье попадут на всеобщее обозрение. Иначе лежать бы ему давно уже в медблоке… Так же оставалось надеяться на то, что в это время никто по коридору мимо валяющегося в отключке Семёна не проходил. Было бы странно, если бы проходил — и ничего не сделал. Пнул, и дальше пошел… Что за бред в голову лезет, право слово!

Семён подумал, что ему чертовски повезло. Ведь ещё полчаса назад он был в кают-компании, слушал инструктаж, лично проводимый капитаном, вместе с другими счастливчиками, угодившими в список. Если бы приступ случился бы с ним там…

Но приступ случился с ним позже, а во время инструктажа Сёмен ощутил лишь шок от полученной информации. Капитан просил не распространяться об этом до поры до времени, и Семён прекрасно его понимал. Расписываться в неведении — дело всегда не очень приятное, тем более, когда ты находишься в жестяной коробке в чёрт-те-знает скольких световых годах от родной планеты. Что их ждёт там, внизу? Почему датчик показывает наличие Пси-поля как в густонаселённом многомиллионном мегаполисе? Сплошь вопросы, на которые им надо будет найти ответы. После насквозь понятных и предсказуемых планет, которые попадались им ранее в этой экспедиции, это было приятным сюрпризом. Да и в предыдущих экспедициях всегда, как только обнаруживался хоть малейший след присутствия разума, за дело сразу бралась группа Контакта, а они так, были у них на посылках… Подай-принеси, почини да не мешайся, не путайся под ногами. Люди, работающие в группе Контакта, всегда свято оберегали получаемую ими информацию, и лишь тогда, когда всё становилось просто и понятно, открывали доступ к своим исследованиям. Привыкнув к вечному присутствию группы Контакта за своей спиной, было очень необычно ощущать себя без их постоянных напутствий, наставлений и, чего тут скрывать, приказов. Но, тем не менее — какой кайф! Это же вот как раз то, ради чего большинство людей и идёт в Космофлот — не ради полезных ископаемых с дальних миров, бактерий и вирусов, так похожих на земных, а ради братьев и сестёр по разуму! Условных братьев и сестёр, конечно, но всё-таки! А тут ещё и элемент загадки… Вернее, полноценная такая загадка. Прямо как бальзам на душу исстрадавшимся по настоящим приключениям звездолётчикам. И прочая восторженная чушь, которую так ждешь первые несколько лет работы в Дальней Разведке. Потом постепенно приедаются разнообразные безжизненные и населенные низшими формами жизни планеты, и приходит понимание, что вот это как раз и есть основная работа Космофлота, а не то, о чём с таким восторгом читал в детстве под одеялом при свете фонарика… Что нет безжалостных космических пиратов, нет отважных повстанцев и злобных диктаторов и ужасных инопланетных монстров. Вернее, монстры-то как раз есть, но при всей своей ужасности они не стремятся извести на корню весь род человеческий, похищать прекрасных девушек и вообще заниматься подобного рода фигней. Обычно они просто стараются выжить в своих природных условиях, и им что человек, что двухголовая актиния со спутников Юпитера, всё едино. А всё остальное, с чем приходится сталкиваться человеку — это просто суровые трудовые будни. Плюс ко всему вышеперечисленному ещё и экипаж на звездолётах Дальней Разведки исключительно мужской… Разрушение детских мечт, однозначно. Пожалте на сеанс к Косте Гришину, товарищ космонавт! Вот вам горсть пилюлек. И анкета в зубы — не хотите ли заниматься какой-нибудь полезной работой, не связанной с Космофлотом? Конечно же, никто не хотел. Нет, находились такие, кто уходил после первых полётов — но такие индивидуумы были исключением, а не правилом.