Михаил Михеев - Space Quest
Развернулись Свифтоны, когда начался период активной колонизации новых миров, и Ирландия, в числе прочих, рванула в космос. Никто и охнуть не успел, как одна из планет, названная в соответствии с наследием писателя, оказалась заселена сплошь последователями этого учения. Остальные религии там не прижились от слова «вообще». Их не запрещали, нет, просто деликатно выдавливали. Правда, одно из направлений агрессивного ислама попыталось зацепиться за планету всерьез, но, как оказалось, Свифтоны были чужды толерантности в любом проявлении и просто вышвырнули вон тех, кто не захотел подчиняться установленным правилам. Незадачливые конкуренты, почесывая синяки и придерживая сломанные конечности, удалились, и с тех пор планета жила сама по себе, ни с кем не конфликтуя, ни в чьи дела не вмешиваясь, но и других к себе не особенно допуская. Формально – часть Ирландии, фактически – сама по себе, даже флот держа свой собственный.
Для экипажа «Фаэтона» ситуация была чревата осложнениями. Даже если опустить тот факт, что завихрения в мозгах сектантов непредсказуемы, и от них можно ожидать любой пакости, причем с самым дружелюбным выражением лица и искренностью в глазах, нельзя было забывать, что придется иметь дело с ирландцами. Ирландцами, а не выходцами из Китая. Все эти о’Брайены, о’Донеллы и прочие «о», имели в головах солидную долю упрямства и запросто могли упереться рогом. На Сингапуре имперцы ткнули пальцем в самую слабую точку – кошелек. С ирландцами так шутить было рискованно, можно запросто нарваться на неприятности. И в любом случае приходилось ориентироваться на контакт с правительством Блефуску, для чего требовались навыки дипломата, а не военного. Это здесь, на орбите Сингапура, единственный корвет казался силой, а против небольшого, но полноценного государства говорить с позиции силы получилось бы, лишь имея позади эскадру из десятка современных линкоров, которых пока что не предвиделось в принципе. И то не факт, что поможет, ирландцы – любители подраться.
Все это было ясно – но вот только приказа никто не отменял. Ну а раз не отменял, то после плотного, сбалансированного и совершенно невкусного завтрака экипаж занял свои места. Дану загнали на камбуз, куда она безропотно отправилась, после чего фрегат начал разгон. Ни одного запроса от местных властей не поступило, судя по всему, заинтересованные лица уже были осведомлены, что чем быстрее имперский звездолет покинет их систему, тем лучше. Тот факт, что с их пути поспешно убрались все случайные корабли, только подтверждал это предположение…
В систему Блефуску они прибыли буднично, выйдя из гиперпространства на приличном расстоянии от звезды. Предосторожность отнюдь не лишняя – мало того что Блефуску оказалась весьма оживленной системой, причем плотно контролируемой властями (сигнал от службы пограничного контроля пришел уже спустя десять минут после их выхода из гипера, по меркам космоса почти моментально), так еще и всевозможного мусора здесь бултыхалось море.
Когда-то давно, во времена столь отдаленные, что и представить страшно, здесь шла война. Люди на Земле еще учились добывать огонь и кутались в шкуры собственноручно задушенных мамонтов, а за местные ресурсы уже дрались представители иных цивилизаций. Чем закончилась война, кто победил и вообще участвовал в ней, так и осталось неизвестным, поскольку за тысячелетия, прошедшие от тех времен до момента появления на Блефуску первого разведывательного зонда, время стерло практически все следы. Достоверно известно было лишь, что во внутренней части системы находилось не менее пяти планет, четыре из которых разнесло в клочья. От непрерывных ударов астероидов Блефуску спасало лишь то, что те, кто взрывал планеты, очень постарались, и самый большой из зафиксированных обломков в диаметре не превышал десятка метров. Метеоритные дожди в атмосфере планеты случались едва ли не каждый день, но и только. Зато навигация в системе была крайне затруднена и опасна, что и делало планету весьма непривлекательным местом. И как раз поэтому ее так легко отдали сектантам, которые, проведя серьезную разведку, сумели найти безопасные маршруты в облаках каменных глыб.
Откровенно говоря, «Фаэтон» мог бы добраться до планеты и самостоятельно, все же боевой корабль – это броня, силовые поля, хорошая маневренность и опытный экипаж. Плюс зенитки, способные уничтожать чересчур опасные камни на подлете. Однако Серов решил не рисковать и не выделываться. Результатом этого решения явилось двухчасовое ожидание и прибытие к ним на борт местного лоцмана в архаичном скафандре. Бот, высадивший пассажира, мигнул огнями и шустро отправился по своим делам, а лоцман с ловкостью, свидетельствующей о частой практике, вылез из своих доспехов, оказавшись высоким крепким парнем с огненно-рыжими волосами и россыпью веснушек на лице.
– Ну что, еретики, я рад приветствовать вас в нашем маленьком раю, – весело оскалился он.
– Не еретики, а технократы-атеисты, – лениво поправил его пребывающий в благодушном настроении Док. Настроением этим он, да и все остальные члены экипажа «Фаэтона» обязаны были вкусному обеду. Серов все же не ошибся, определяя случайную попутчицу на камбуз. Готовила она не то чтобы изысканно, но вкусно и разнообразно, что в полете не лишнее.
– Да мне без разницы, кто, лишь бы платили и на планете не безобразничали, – хохотнул лоцман. – Показывайте, где у вас что.
Притих он только в рубке. Несколько минут в благоговейном молчании рассматривал ее, а затем восхищенно присвистнул:
– Вот это да! Нам бы такое оборудование…
– Ну, так делайте, – пожал плечами Серов, которому не нравилось хозяйское поведение лоцмана на его корабле.
– Не можем, технологии не позволяют, – разом погрустнел парень.
– Ну, значит, покупайте, – тем же безразличным тоном отреагировала Кобра.
– Дорого… У нас разве что для лайнеров такое закупают, а мы на старье все…
На старье, не на старье, а лоцманом он был и впрямь хорошим, и окрестности Блефуску знал как свои пять пальцев. «Фаэтон» прошел сквозь систему, будто жиром смазанный, и Серов вынужден был признать, что парень имеет право на некоторые вольности в отношении впервые залетевших сюда новичков. К тому же он оказался человеком незлобивым и компанейским, преображаясь только за пультом, где лицо его застывало, будто каменная маска, а движения становились невероятно выверенными и точными. В результате пятнадцатичасовое протаскивание фрегата сквозь игольное ушко закончилось вполне успешно, и «Фаэтон» без происшествий лег на орбиту планеты, ожидая разрешения на швартовку к прикрытому мощным силовым полем таможенному терминалу.
Мариновали их недолго, всего минут пятнадцать. Могли бы пустить и раньше, все равно других кораблей не наблюдалось, но местным деятелям тоже хотелось показать, кто тут главный. Серов понимал правила игры и не обижался, тем более потом все бумаги оформили с невероятной скоростью, скорее, из желания побыстрее отделаться и вернуться к более важному занятию вроде дегустации пива. Целая батарея ящиков этого напитка стояла в коридоре, и по тому, с каким безразличием мазнул по ней взглядом дежурный офицер, русские поняли – здесь это норма.
Впрочем, надо признать, формальностей вообще оказалось минимум. Выдали распечатанный на дюжине стандартных листов список того, что запрещено ввозить, и коротенький, всего на двух листах, товаров, запрещенных к вывозу. То и другое для Серова было неактуально, поскольку ввозить он вообще ничего не собирался, а в вывозимом находились практически одни представители местной эндемичной флоры и фауны. Еще потребовали сдать в планетарный банк данных идентификационные сведения, причем простейшие – отпечатки пальцев, сетчатки и генетические метки. Ну и пришлось расписаться, что никто из прибывших не собирается оставаться на планете, и командир фрегата несет в этом отношении ответственность за своих подчиненных. Почему такая строгость? Да потому, лениво пояснил таможенник, что им совершенно не нужны «понаехавшие», которые не умеют жить в соответствии с местными традициями. Туристы, приносящие доход, – это одно, а иммигранты – совсем другое. Подход нельзя было назвать нелогичным, и пришлось лишь кивнуть, хотя, откровенно говоря, Серов рассчитывал избавиться здесь от Даны. Ну, не получилось – значит, не получилось, высадим в другом месте, тем более хлопот она не доставляла и готовила хорошо.
Сразу после получения визы и прохождения контроля фрегат нырнул в атмосферу Блефуску. Длительное нахождение на орбите в зоне метеоритной угрозы кораблям такого класса решительно противопоказано. Это линкоры, крейсера и прочие авианосцы способны закутаться в защитное поле и на все наплевать, а вот для небольшого фрегата такое времяпровождение чревато. Рано или поздно найдется глыба побольше, которая проломит защиту и наворотит делов. Поэтому нырнуть за непроницаемый благодаря достаточно высокой плотности атмосферный щит – и делу конец, здесь это являлось общепринятой практикой.
