Эдвин Табб - Дераи
– Почему бы нет? – Дюмарест пнул ногой землю.– Чтобы некому было донести на них.– Он принял решение.– Друг, которого я ищу, – Калеб. Калеб Кинг. Не знаешь, где его дом?
– Старины Калеба? Конечно, знаю.– Фейн махнул мачете.– Последний дом налево после муниципалитета. Дом со знаком над дверью.– Он покачал головой.– Бедняга Калеб. Он сказал мне однажды, что этот знак приносит удачу. Удачу!
Дом ничем не отличался от других – сложенный из камня, с просевшей крышей и грязным полом. Дом состоял из одной комнаты. В одном углу стоял диван с тонким, мятым покрывалом, стол и два кресла – в центре. Ряд деревянных колышков поддерживал развешанные вещи. Рядом с печью стоял скудный запас горючего. На полках лежали предметы домашнего обихода, предметы личного пользования располагались по обеим сторонам двери. У ножки кровати стоял открытый баул.
Дюмарест пересек комнату и заглянул в него. Там лежала только скомканная одежда. Он выпрямился и хмуро стоял, пытаясь представить лицо жившего здесь человека.
Он был пожилой – единственное, в чем он мог быть уверен. Все остальное – только разговор, словечко, случайно услышанное в кают– компании судна, – обрывок разговора, затеянного просто, чтобы заполнить свободное время. Человек, который настойчиво заявлял всем, что знает о легендарной Земле. Просто шутка, что же еще? Послушать, посмеяться и забыть. Дюмарест ничего не забыл.
Только вот прибыл он слишком поздно.
Он пошел вперед, перегнулся через кровать, заглядывая во все углы. Он ничего не обнаружил, только его нога запнулась обо что-то под диваном. Подняв это что-то, – он откинул его в сторону. На грязном полу четко обозначился деревянный люк. Он ухватился за ручку и с натугой начал поднимать: все вены на его лбу напряглись. Что-то щелкнуло, и люк открылся. В открывшейся щели показался свежесломанный деревянный брусок. В нетерпении Дюмарест сломал задвижку.
Короткая лестница вела в погреб – десять квадратных метров на шесть в высоту. Остановившись, он пытался рассмотреть внутренность погреба в слабом свете, проникавшем через люк. Этого ему показалось недостаточно. Поднявшись наверх, он отыскал каменный фонарь и зажег его. Поднялся отвратительный дым, запахло маслом, но фонарь сделал свое дело. В подвале рядами стояли кувшины с запечатанными пробками, обмазанные высохшей глиной, из них доносился слабый сладковатый запах сбраживаемого меда. «Винный погреб старика,– подумал он,– но почему он прятал его здесь?»
Ответ отыскался, когда он поднялся наверх. Солнце уже начало яростно припекать и превратило дом в разогретый очаг. Дрожжи не могли жить при таких температурах. Погреб был не чем иным, как средством сохранить бактерии живыми.
Дюмарест разочарованно закрыл люк и отошел к двери. Луч солнечного света отразился от куска полированного металла и отбросил маленький зайчик на стену поодаль от двери. Нацарапанный на огромном камне, шероховатый, будто выполненный наспех, лишенный пропорций, будто изготовленный в темноте, он имел странный рисунок. Дюмарест мгновенно узнал его.
Печать Киклана.
Когда он покинул дом, Фейна нигде не было видно. Дюмарест быстро направился к взлетному полю, его нервы обмякли, когда он увидел летательный аппарат. Подойдя к аппарату, он увидел пилота, тот стоял у края полосы сфагнума. Когда Дюмарест увидел Фейна, тот взмахнул рукой и солнце отразилось от лезвия, огромный цветок упал на землю. Фейн расколол его краем огромного ножа, поднял на плечо и понес обратно на взлетное поле. Он улыбнулся, увидев Дюмареста.
– Это будет наш завтрак,– пояснил он. Он бросил цветок на землю.– Этот созрел, и его можно есть.– Своим мачете он обрезал бахрому лепестков и показал Дюмаресту внутренность цветка. Большие, яркие зеленые насекомые запутались в паутине нитей.– Они заползли сюда ради меда,– сказал пилот.– Ночью этот цветок пахнет, как очумелый. И этим привлекает насекомых. Они забираются внутрь и от запаха теряют все ощущения.– Фейн обрезал верхнюю часть цветка.– Я полагаю, это тот случай, когда один хищник попадает в пасть другому.– Он снова взмахнул лезвием и протянул Дюмаресту кусок тонкой, сочной мякоти.– Попробуйте,– предложил он,– это великолепно.
Вкусом цветок напоминал персик, виноград и апельсин. По консистенции он походил на дыню. Он утолял жажду и насыщал, хотя его питательная ценность была относительно низкой.
– Пчелы едят его все время,– сказал Фейн, отрезая себе еще кусок.– Из жителей – всякий, кто может приобрести его. Для людей он может быть заменителем винограда, и еще он имеет вкус грязи и консистенцию кожи. Два дня, когда он съедобен,– добавил он,– это максимум. Раньше он – незрелый. Позже – гнилой. Хотите еще кусок?
Дюмарест ел, задумавшись.
– Скажи мне,– спросил он,– Ты хорошо знал старину Калеба?
– Так же хорошо, как и всякого во Фриленде.– Фейн посмотрел на руки. Они были влажны от сока. Он вытер их о себя.– А что?
– Вы когда-нибудь с ним разговаривали? О его прошлом, я хочу сказать. Всегда ли он жил здесь?
– Нет. Но он прибыл сюда давно. Никогда не говорил много, но, по моей догадке, он тоже путешествовал. Вот почему я и интересовался,– сказал он.– Я подумал, что вы когда-то в прошлом встречались.
– Никогда не встречались,– сказал Дюмарест. Он зачерпнул горсть земли и растер ее в пальцах, чтобы очистить руки от сока.– Никто никогда не навещал его? Старые друзья, может быть?
– Нет, насколько мне известно,– Фейн посмотрел на пустынный поселок.– Вы покончили с делами?
Дюмарест посмотрел на небо. Солнце приближалось к зениту, поиски заняли больше времени, чем он рассчитывал.
– Да, покончил. Можно возвращаться.– Он посмотрел, как пилот прошел к машине, как он открыл двери каюты, залез внутрь и выпрыгнул с пустым мешком. Он перебросил его через плечо и пошел прочь.
– Куда же ты?
– Собрать немного цветов,– сказал Фейн извиняющимся тоном: – Жене нравится их вкус, и я всегда привожу ей, когда имею такую возможность.– Он кивнул головой на пустые дома:– Я думаю, здесь никто не будет против.
– Нет, я думаю, никто,– сказал Дюмарест.
– Я долго не задержу,– Фейн махнул мачете и пошел в сторону сфагнума. Дюмарест сел на край открытой двери аппарата.
Еще один напрасно потраченный день. Много времени и много денег потрачено на бесплодные поиски того, кто, возможно, знает конкретное местонахождение Земли. Планета существует, это он знал точно, но где она находится в галактике – узнать было невозможно. Почти невозможно, напомнил он себе. Информация существует – остается только раздобыть ее.
Он потянулся, чувствуя незащищенной головой и руками солнечный жар. Грубая рубашка, брюки и обувь закрывали тело Дюмареста. Солнце было очень яркое. Оно отражалось от земли бесчисленными звездочками и мерцало, как если бы почва содержала огромные пропорции силикатов. Он поднял голову и посмотрел на поселок. Под навесами размещалось примитивное коптильное оборудование. При муниципалитете имелась небольшая больница. Было место отдыха и место, где, как он предполагал, люди могли молиться. По этой причине у них и висел колокол.
Странная жизнь, подумал он. Собирать урожай сфагнума, когда созреет, очищать от скорлупы, доставать маленькие ядра – резать, коптить, стерилизовать эти ядра для последующего потребления. И жить потом на скорлупе, используя ее как горючее, стебли – как строительный материал, волокно – для одежды. Тяжелая, грубая, полная риска жизнь, базирующаяся на рискованной экономике. Но для этих людей она закончилась.
Теперь, если Фейн не ошибся в своих предположениях, все жители Лозери были либо рабами, либо мертвы.
Все возможно. Работорговцы действовали именно так. Пустив с неба сонный газ на целую деревню, брали на борт живой работоспособный материал и исчезали так же спокойно, как и прилетали. Но сюда? За дешевой и многочисленной рабочей силой? Его охватывали сомнения. Сомнительно, что работорговцы захватили все население, неважно, в каком количестве. Существовали более дешевые способы заткнуть рот человеку, чем брать его в космос.
Он снова потянулся, затем сжался, когда услышал в воздухе какой– то рвущийся звук. Он поднялся. Звук повторился, и краем глаза Дюмарест приметил что-то красное. Это нечто появилось в третий раз и ему удалось проследить за ним взглядом. Он оглянулся и запрыгнул в аппарат, захлопнув за собою дверь, и тогда вспомнил о Фейне.
Фейн стоял далеко среди сфагнума и критически осматривал наиболее подходящие соцветия. Лезвие его мачете было влажным от сока, в мешке, лежавшем у его ног, виднелось что-то выпуклое.
– Фейн! – крикнул Дюмарест как можно громче.– Фейн! Скорее беги сюда! Скорее!
Пилот посмотрел вверх.
– Быстрее же, ты, дурак! Беги!
Фейн посмотрел на Дюмареста, посмотрел вокруг, бросил цветок и кинулся к аппарату сквозь сфагнум. Он подбежал к Дюмаресту, обогнал его – испуганный взгляд, свистящее дыхание. В нескольких метрах от машины он запнулся и упал, мачете выпало из его рук.
