Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)
– Сколько мы продержимся? – спросил Андрей директора ОСС Вика Энрона.
Тот, по обыкновению, долго нудел, обсасывая вероятные, маловероятные и невероятные варианты.
– Если уничтожить хотя бы две трети мобилей Скайтауна…
– Сбили только один. На этом – всё, авиации, считай, нет. Ты же понимаешь, что без тока турбореактивный двигатель не запустишь.
Вик уныло вздыхал. Хоть тресни, а в любом двигателе, более совершенном, чем паровая машина или дизель, всё в конечном счете упирается в электростартер и электрическую искру. И что ты будешь делать, когда ни генераторы, ни батареи тока не дают?
Точнее, ток есть, но его как бы нет и куда всё девается, непонятно. С начала энергоблокады наблюдатели отмечают, что изменился внешний вид Скайтауна. Это заметно на снимках, сделанных в поляризованном свете. Эффект со временем усиливается и скоро станет доступен невооруженному взгляду.
А на вопрос адмирала ответ такой: от трех недель до полугода.
– Спасибо, – сказал Андрей. – До встречи.
Скучная физиономия Вика с протяжным вздохом исчезла с экрана. Андрей задумался. Вик сам сделал прогноз, что Скайтаун исчерпал запасы горючего или что там у него взамен. Он вынужден будет отправиться восвояси. Или…
Дождется «корабля-заправщика».
Вечер неслышно пришел в Майю дуновением теплого ветра, шорохом обрывков газет на асфальте и отдаленным звоном разбитых витрин. Небо в южной части небосклона мерцало странным фиолетовым заревом. Оно выглядело неоднородным – словно тусклые протуберанцы тянули свои извивающиеся руки из-за горизонта. Их становилось больше, они наливались силой; на мостовую легли бледные тени. Чем темнее становилась ночь, тем ярче пылало в ней лиловое зарево. Скоро половина небосвода покрылась чем-то вроде светящейся паутины, сотворенной неким сумасшедшим пауком. А потом и сам паук вполз на небо…
Вокруг Скайтауна дрожал синий огонь, вдали от него переходивший в путаницу полупрозрачных жгутиков и щупалец – безумное полярное сияние. Мало кто видел полярное сияние в Арктиде, но кто видел, тот говорил, что нынешнее, порожденное Скайтауном, превосходит его многократно. Когда небесный город достиг зенита, пылающая круговерть заполонила весь небосвод. Огонь не давал тепла, не слепил глаз. Он никому не причинил вреда. Кроме поразивших людей тоски и апатии.
На следующий день городское правительство Майи пало и власть в столице целиком перешла в руки военных.
Стало также известно, что Остров непонятным образом смог перебросить в провинцию Мета около шестисот танков и четыре тысячи солдат. Негусто, по сравнению с военной мощью Эгваль. Но отчего так веет ужасом от скупых типографских строк?
18. ФОРПОСТ
– С прибытием нас! – сказала Арин. Она подала Нойс руку, помогая встать. – Выбросили, как котят в корзине. Которая растаяла, как дым. Давай посмотрим, куда нас занесло.
За их спинами вставало солнце. Нойс обернулась к восходу. Время – около семи утра. Воздух прозрачен и чист. Слева виднелся возносящийся над морем утес – Зуб дьявола, у его подножия раскинулся городок, названия которого Нойс не помнила. Было очень свежо.
– Мы с тобой, как девушки в рекламной витрине, брр… – Арин потерла плечи, пытаясь согреться.
Они находились на каменистом пологом склоне, дальше он круто спускался к морю. Марион очертаниями напоминал серп, вогнутой стороной к востоку. Вдалеке в бухте стояли на приколе несколько грузовых судов и странный корабль, очень похожий на военный. Нойс не отрывала от него взгляда.
– Куда теперь? – прервала ее раздумья Арин.
– Сдадимся местным властям. Расскажем, все как есть. Поверят – хорошо. Нет – объявят шпионами.
– Умеешь обнадежить… пошли тогда, а то я продрогла вся. Хоть согреемся.
– Скоро потеплеет, – меланхолично ответила Нойс, но совету Арин вняла.
С полчаса они пробирались среди нагромождения мелких и крупных скальных обломков. Идти приходилось осторожно, тщательно выбирая дорогу. Это задерживало их.
– Чертов городишко ни на версту не приблизился! – запыхавшись, сказала Арин. – Мне уже жарко, я хочу пить. Да и съела бы что… Ты не знаешь, у кого здесь спросить дорогу? Хорошо бы встретить кого из местных пейзан… Еще дрыхнут, наверно. Постой-ка! Смотри, вон ранняя птаха…
Впереди они увидели худощавого светловолосого человека, одетого как рыбак или охотник. Брезентовые штаны и куртка, сапоги с широкими голенищами. За спиной видавший виды рюкзачок. В руке незнакомец держал альпеншток. Им он сейчас ощупывал тропу. Зашуршали, посыпались камешки… Незнакомец легко отпрыгнул назад. Пожал плечами – придется обойти опасное место.
– Ээ-й!.. – осторожно окликнула его Арин, – Не скажете, как отсюда попасть в город?..
Незнакомец обернулся. Он был молод, остролиц, и смотрел по детски открыто. Любого другого удивило бы появление в такой час и в таком месте двух привлекательных девушек, одетых как для игры в теннис. Но незнакомец окинул их беглым взглядом, улыбнулся и сказал:
– Я как раз туда иду.
– С вашего разрешения, мы составим вам компанию. Меня зовут Арин, а это моя подруга… Эй, ты что, корни здесь пустить решила? Или столбняк напал?
Нойс вместе с Арин подошла к незнакомцу. Он представился:
– Леонид.
Арин бодро подала ему руку, он пожал ее, слегка поклонившись. Нойс безмолвствовала.
– Моя подруга сильно устала, – Арин спешила загладить неловкость, порожденную странным поведением Нойс.
А та молча смотрела на Леонида. Он смутился, поймал ее взгляд, пытаясь понять, чего она от него хочет. Нерешительно произнес:
– З-здравствуйте…
– «Bontano, Leonid… Cho meme la?»
Он недоумевающее смотрел на нее. Нойс, словно очнувшись от раздумья, подала ему руку и Леонид робко, но и с облегчением, ее пожал.
– Извините меня, Леонид. Столько всего приключилось, голова кругом. Иногда кажется, что сказала вслух, а на деле… лишь подумала. Меня зовут… Нойс.
Леонид кивнул.
– Вы отдохнете и все пройдет. Я отведу вас в город.
Если бы Марион имел собственное правительство, то помощницу мэра Бадри Коэна звали бы «миз государственный секретарь». Так Бадя ей и сказал.
– Это – преувеличенное отображение жизненных обстоятельств, которое мой друг Дадя зовет гиперболической литературой. Но доля истины в ней есть. Ум ваш, моя дорогая, несравненно государственный.
– Ваш заместитель, господин Дэвид Огрызко только что звонил. Просил передать, что на въезде в город задержаны подозрительные люди.
– Вот так раз! Сколько их и на какой козе они к нам подъехали?
– Трое. Пешком пришли.
– Да. Десант мощный. Какие-нибудь заплутавшие горожане. Личности выяснили?
– Один сомнений не вызывает. Это – наш Леонид. С ним две девушки, которых он подцепил, возвращаясь с экскурсии по острову.
– Ох уж этот натуралист! Я ему сто раз говорил: Пеано, не шастай в одиночку! Мало ли… Упал, споткнулся, на наших-то каменьях… так и ласты склеить недолго. Художник, на мою голову!..
– Леонид довольно спортивный… А длительные прогулки полезны для его психики. В этот раз он, похоже, даром время не терял.
Бадя ухмыльнулся.
– Да уж… Я тебя попрошу: присматривай за ним. Не потому что он – новтеранин… Вернее, не только потому.
– Я понимаю.
– Вот и действуй. Где эти шпионки – лесные нимфы, отысканные Леонидом Пеано в несуществующих дебрях атолла Марион? По-прежнему в кутузке? Поезжай, разберись; а Леонида возьми за шкирку и отправь домой.
«Миз государственный секретарь» встала, деловито смахнула с джинсов прилипшую пушинку, одернула кофту, перекинула сумку через плечо и вышла. Легко сбежала по щербатым ступеням со второго этажа. Нашла на стоянке у входа свой велосипед, оседлала и покатила. Разбираться со шпионами и воспитывать Леонида.
Леонида она застала деликатно спорящим с местным начальством. Завидев ее он вспыхнул, порывисто бросился к ней.
– Успокойся, Леонид. Я в курсе.
– Их надо отпустить!
– Я здесь за этим. – Обернулась к начальнику заставы. – Давайте, ведите в застенки, показывайте вражеских агентов. А кто у нас враги, не просветите?
«Застенки» оказались бывшей кладовкой, с дверью обитой железным листом. Начальник зазвенел ключами…
– Так! – сказала «государственный секретарь», бросив беглый взгляд на задержанных. – Две голоногие девки – перед таким нашествием Мариону ни в жизнь не устоять. Быстро выкладываем: кто такие, откуда… и не сметь врать! Я уже все знаю.
Подобная тактика неизменно приносила ей успех. Но в этот раз не сработала. Одна девушка скептически скривила губы. А вторая… Вторая!
Вторая вскочила, как чертик на пружинке. С сияющими глазами бросилась ей навстречу. С восторгом заключила в объятия. Поцеловала ее, смеясь и плача. И восклицая:
