Сергей Кусков - Игрушки для императоров
Она подалась вперед и обняла ее:
— Не надо, Лей. Тебе нельзя нервничать. Тебе нельзя расстраиваться…
— Я и правда такое чудовище? — плакала та.
— Да. Иди ко мне, мое чудовище!..
Она приблизила к себе ее лицо и нашла мокрые горячие губы.
— Завтра ты первым делом отпустишь Сирену из тюрьмы. Отпустишь прилюдно, сделаешь из этого торжественную церемонию. При всех объявишь, что простила ее и предложишь помириться.
— Она не станет мириться со мной, — Лея отрицательно покачала головой.
— Но ты простишь ее, и это важно. В конце концов, она приняла на себя главный удар тогда, когда ты не была готова к такому удару, когда занималась одними игрушками.
— Елен, хватит, я поняла… — Рука лежащей рядом больше чем подруги коснулась ее переносицы и нежно поползла в сторону губ и подбородка. — Не надо второй раз…
— А еще восстановишь Сережу, — согласилась Гарсия. — И дашь неограниченное право видеться с детьми.
— Но он… — попробовала протестовать Лея, но Елена перебила:
— Нет. Ты сделаешь это. Можешь замаскировать это право, под условие хранения тайны проекта, например. Озадачив поиском кандидатки в матери. Или как-то еще — ты умнее, придумаешь. Но сделать это ты обязана. Детьми нельзя торговать, каково бы ни было его происхождение. Ты сама вышла за него, и на тебе вся ответственность за это. И еще… — помялась она, не зная, говорить ли последнее. — И еще ты дашь ему развод, как он просит.
— Но…
Лея задумалась. Елена ласково провела рукой по ее волосам — она любила ее волосы:
— Так надо, Принцесска. Этой свободой ты привяжешь его еще больше, но не будешь ничего при этом должна.
— Я потеряю его. Я его люблю. Представляешь, я все еще люблю его!..
Лея вдруг всхлипнула и заплакала. Елена не ждала такой реакции и немного опешила. Затем успокаивающе притянула к себе:
— Ты уже давно потеряла его. А теперь должна отпустить.
Лея вновь всхлипнула и затихла, и Елена решила больше не тревожить этим — на сегодня довольно. Сережа и Сирена — только начало, первый шаг. Она должна спасти ее, должна вырвать милую жизнерадостную Принцесску из пасти жестокой беспринципной императрицы, загнать ту в дальний угол сознания. Конечно, время вспять не повернешь, императрица останется с ней навсегда, но нужно хотя бы стать устойчивой гирей на ее личных весах. Это ее бой, бой всей жизни. Потому, что у Леи есть ангелы, и есть хранители, но ангел-хранитель — только одна она.
* * *— Все вон!
Она влетела в сектор «полос смерти» как огненный смерч; впрочем, влетать так давно стало для нее хобби. Все стоящие вокруг, уже пятеро офицеров старой гвардии, испуганно подались в стороны, а затем, видя ее горящий взгляд, нацеленный в Мишель, последовали по обозначенному адресу.
— Вон, я сказала! — бросила она задержавшейся дольше всех Ласточке де ла Фуэнте. Та кивнула и выбежала, створки гермозатвора за ее спиной сомкнулись.
— Ты ничего не хочешь объяснить? — прищурилась она и сделала несколько шагов по направлению к подруге. Во всяком случае, той, кого считала подругой до этого утра.
— Он, правда, пришел сюда сам! — Мишель отступила на шаг назад. Затем еще на один. В ее голосе начали проявляться нотки страха. Такой реакции со стороны Гарсия она не ждала.
— Ты знаешь, куда ты лезешь, Красавица? Ты знаешь, какую волну можешь поднять одним неосторожным движением? — медленно наступала Гарсия.
— Все, что я знаю, так это то, что он пришел сюда за защитой. Которую вы, наблюдающие за ним, не смогли обеспечить. — Мишель уперлась спиной в створку и это придало ей силы. — Вы бросили его! — почти выкрикнула она. — Вложили огромные деньги и силы, и бросили! На произвол судьбы! И если бы не я…
— То он спокойно учился бы дальше в своей школе. — Елена показала злобный оскал. — Что ты знаешь о проекте?
— Ничего.
Щелчок бабочек раздался почти одновременно, руки обеих бывших подруг украсились дорогими смертоносными игрушками.
— Не подходи! — подняла руку в останавливающем жесте Мишель.
То, что произошло после, заняло всего лишь несколько ударов сердца. Сторонний наблюдатель смог бы различить лишь две тени, метнувшиеся навстречу друг другу и пару быстрых красивых движений на грани восприятия.
— Теряешь форму, Красавица! — усмехнулась Гарсия, убирая лезвия от горла поверженной подруги и деактивируя их. Та отползла немного назад, привстала и последовала ее примеру. Елена отошла на несколько шагов назад, не разрывая дистанцию опасности.
— Что ты знаешь о проекте? — не отступала она, нависнув сверху. — И не пытайся, я быстрее!
Игломет на ее поясе смотрелся внушительно, но Мишель знала, как Гарсия умеет пользоваться метательными ножами, и не стала рисковать.
— Он королевской крови, — вымолвила она. — Лея создала его.
— Еще.
— Она хотела… Она что-то хотела с ним сделать, но ее эксперимент провалился, и…
— И что?
— Да не знаю я, что! — закричала Мишель, и Гарсия поняла, что она не врет. — Она создала мальчишку, не оправдавшего ее ожиданий, но наделенного кучей талантов! И просрала его в обычной средней школе, не сумев защитить от какого-то бандита! ОНА! Сама ее королевское величество!
…И теперь моя очередь делать из него кого-то… — закончила Мишель. — И не сомневайся, у меня получится.
— А когда он будет тебе обязан, будет чувствовать за спиной всю мощь ТВОЕГО корпуса… — закончила за нее Елена…
Мишель улыбнулась — продолжения не требовалось.
— Топорно, Красавица. Я ожидала от тебя большей фантазии.
Мишель покачала головой.
— Мы засиделись на месте. Нам нужна свежая кровь. Тем более, такая.
Теперь головой покачала Гарсия.
— Лее это не понравится. ОЧЕНЬ не понравится.
— Разве я что-то сказала про Лею? — Губы Мишель расплылись в довольной усмешке. — Мы все дали клятву, и исполним ее. Мы верны, и подчинимся любому приказу. Но мы слишком долго сидели на месте, моя дорогая Нимфа! Это не мое решение, так постановил совет офицеров, и она ничего не сможет с этим поделать.
— Совет знает? О крови?
— Нет. Но им хватило и имеющейся легенды — все просто рвутся в бой.
Елена неопределенно пожала плечами.
— Совет офицеров… Подстраховалась, значит! Молодец..
Вновь неразличимый для глаза рывок, и вновь Мишель не успела.
Она лежала, придавленная коленом, в подбородок ей упирался большой нож с гравированным лезвием, а в месте его касания с шеей отчетливо проступила все увеличивающаяся красная дорожка.
— Ты забыла о главном, моя дорогая. Ты можешь использовать его, можешь держать Лею в узде — дескать, ее творение в твоих руках, можешь даже с его помощью вылезти из этой помойки в люди. Со временем…
…Но это не твоя игрушка. Это игрушка Леи. Она создала ее и не потерпит, если кто-то будет играть ею без спроса.
Нож вдавился в горло сильнее, из раны потекла струйка крови. Мишель неровно задышала, косясь на ее запястье, и Гарсия ослабила нажим. Достаточно.
— Это игрушка Леи, Мишель. И ты будешь делать только то, что тебе скажут. Шаг влево, шаг вправо расценится как неподчинение, а неподчинение как… При неподчинении можешь позабыть о своем подвиге в Дельта-полисе, некоторые вещи важнее него.
— Она хочет посадить его на трон, да? — оскалилась беловолосая.
Елена убрала ногу и поднялась.
— С чего ты взяла?
— Я же не дура.
Пауза.
— Тебя это не касается, — выдавила Елена, и развернулась к выходу. — Без меня испытание не начинать. Оба ключа от остановки ботов я возьму себе — вам они не нужны.
…И вообще, привыкай, тебе не нужно насчет этого мальчишки ничего, кроме приказов сверху. Вопросы?
Мишель довольно покачала головой, глядя на одернутую от горла окровавленную руку.
— Нет вопросов.
Когда створки перед ней разъехались в стороны, Елена не сдержалась и до хруста сжала кулаки, выражая все нахлынувшие эмоции вслух. У этой стервы остались козыри в рукавах, это легко читалась по ее лицу, и она понятия не имела, что это такое. Да, проморгали, как есть проморгали! Теперь осталось подумать, что делать дальше, пока не началось это долбаное испытание.
Глава 21. Прекрасный новый мир
Доспех был чужой, даже чуждый, не могу охарактеризовать степень его непривычности. В нем всё было не так: и баланс при передвижении, и сопротивление сочленений, и гидроусилители, отключить которые оказалось невозможно, только прикрутить мощность. Я никогда не видел коров, ни разу не катался на катке, но то, как должна себя чувствовать корова на льду, находясь в этом доспехе, приблизительно понял.
Мне дали около часа на разминку и привыкание к нему. Я воспользовался этим временем как мог, но этого, естественно, было недостаточно. К белому доспеху привыкал около недели, и сейчас рука или нога так и норовили действовать привычным к ТОМУ скафандру образом. Еще стоит сделать оговорку, что время для разминки мне дали не для того, чтобы привык, а лишь потому, что ждали сеньору Гарсия. Из чего я сделал вывод, что человек та еще скотина, привыкнет ко всему и за любые сроки.
