Струнник (СИ) - Андрей Русланович Буторин
Андрей подскочил к железной двери и замолотил в нее кулаками.
— Откройте! Сейчас же откройте!
Заворочался в замке ключ. Дверь слегка приоткрылась. Все тот же охранник вежливо поинтересовался:
— Что случилось?
— Отведите меня к телефону! Мне нужно срочно позвонить домой и на работу! — потребовал Камнерухов.
— Это запрещено, — замялся охранник. — Разве вам не сказал об этом Иван Владимирович?
— Нет… — Андрей снова лег на «нары».
«Вот ведь придурок, — мысленно ругнул он себя. — Какой телефон? Уж если похитили и прячут — значит, об этом не дадут никому узнать, не дураки же они тут».
И вновь полезла в голову зудящая мысль: зачем он здесь? Может быть, все, сказанное Брюханковым, правда? Ведь даже Оленька что-то говорила о связи «Звезды России» с Марсом… Точно! Дурацкое интервью со Старицким о Марсе, что-то насчет марсианского филиала… Чушь, конечно, и треп, но как-то все это одно к одному — ведь и «Север» уже на подлете к Марсу.
А если все это правда? Есть ли тогда шанс выйти из этой истории живым? Вся эта история, если допустить на минуту, что это не бред, нужна Брюханкову исключительно для рекламы, тут и к бабке не ходи. Иначе зачем ему посылать на Марс именно Старицкого, второго человека «Звезды»? А раз так, то успешное возвращение на Землю самого Андрея сведет на нет всю затею: где гарантии, что он будет молчать? Да и чем он объяснит дома свое загадочное исчезновение и не менее чудесное возвращение? Нет, для него продолжения этой истории не будет, это точно. В лучшем случае он навсегда останется лежать в песке красной планеты… В лучшем? А что же тогда в худшем? А в худшем он вообще нигде лежать не будет, а распылится по космосу атомной пылью! Да, перспективка…
За такими безрадостными размышлениями Андрей не заметил, как снова заснул.
Он проснулся, как и в первый раз, оттого, что охранник упорно тряс его за плечо.
— Вставайте, пора ехать.
— Куда ехать? Ах, да!
Андрей окончательно проснулся. На сей раз он чувствовал себя почти в полном порядке. Голова уже не болела, хотя — Андрей пощупал затылок — шишка была на месте.
На этот раз в сопровождающих у него была другая пара — такие же плотные стриженые «быки», что и предыдущие, только молчали они оба. Пока ехали по городу, Андрей все думал: что если выскочить из автомобиля при остановке у светофора? Но цепкий взгляд сидящего рядом охранника, все время обращенный на него, и красноречиво выпирающий чуть ниже подмышки пиджак, подсказали Андрею, что делать этого не стоит.
Между тем автомобиль заехал во двор какого-то дома, к заднему крыльцу служебной пристройки.
— Выходите из машины и быстро в дверь, без фокусов! — распорядился сидевший рядом «бык». При этом он недвусмысленно запустил правую руку под мышку и оставил ее там.
Андрей вылез из машины и нарочито не спеша поднялся на крыльцо. Так же медленно он открыл дверь и шагнул за порог. Охранники поднялись следом.
Помещение, куда попал Андрей, оказалось лабораторией. Причем лабораторией вполне современной. Аппаратура, стоявшая на столах и полках, была совсем новой и в большинстве своем импортной. Помимо знакомых Андрею мультиметров, осциллографов, ну, и, конечно, компьютеров, были тут и совершенно непонятные приборы: что-то явно из области оптики и даже, как показалось, медицины. Во всяком случае, самый большой в помещении агрегат, стоявший у стены возле окна, напоминал собой аппарат для флюорографии — с такой же кабинкой с отъезжающей дверкой. Из него торчал матовый конус, направленный в сторону окна, что делало конструкцию похожей на лазерную пушку. Возле навороченного пульта управления со встроенным монитором сидел в белом халате худощавый, лет около пятидесяти, человек и стремительно щелкал по клавишам.
— Юрий Петрович! — окликнул его охранник. — Вот, привезли.
Мужчина резко обернулся и, увидев Андрея, вскочил с кресла.
— Невероятно… — пробормотал он, вглядываясь в его лицо, но тут же, опомнившись, протянул Андрею руку. — Коротков Юрий Петрович, — представился он.
Андрей почему-то сразу почувствовал симпатию к этому человеку. Взгляд того был прямым, открытым, умным и в то же время очень растерянным и печальным.
Андрей с удовольствием пожал протянутую ладонь и тоже представился.
— Если бы я встретил вас при других обстоятельствах, — сказал Коротков, — я бы подумал, что передо мной…
Тут он смутился и замолчал.
— Старицкий, — закончил Андрей фразу. — Не правда ли?
— Правда. — Коротков смутился еще больше.
В воздухе повисла неловкая пауза. Она была прервана появлением в лаборатории Брюханкова. Кивком головы он показал охранникам на дверь. Те вышли.
— Ну что, Андрей Викторович, вы отдохнули? — спросил Брюханков прямо с порога. — А вы, Юрий Петрович, готовы к эксперименту?
Андрей и Коротков синхронно кивнули.
— Тогда начнем, — повернулся БИВ к ученому. — Грузовик уже на месте.
Затем он подошел к Андрею и дружеским жестом положил ему на плечо руку.
— Ну, вот — сейчас вам будет предъявлено самое веское доказательство правдивости моего утреннего рассказа, — торжественно объявил он Андрею. — Скажите, вы смелый человек?
— Иван Владимирович, — ответил Андрей, тщательно обдумывая фразу, — насколько я смел не знаю, хотя трусом себя не считаю. Однако сейчас я очень боюсь за состояние своих близких. Я согласен помочь вам только при одном условии: вы позволите мне сейчас позвонить домой и сказать моим родителям, что я жив и здоров.
Глаза БИВа собрались в две холодно поблескивающие щелки. Сухо и жестко он произнес, чеканя каждое слово:
— Условия здесь ставлю я.
— В таком случае я отказываюсь сотрудничать с вами.
— В таком случае ваши родные вас никогда больше не увидят, — отпарировал Брюханков все так же сухо и зло.
— Я ведь прошу у вас всего об одном телефонном звонке, — попытался Андрей еще раз.
— Нет! — отрезал Брюханков. — Вы не маленький и все должны понимать сами. Мне нужна строжайшая секретность. После дела, месяца через полтора, вы будете совершенно свободны, даю слово. А сейчас вы принадлежите только мне или… никому. Решайте.
Брюханков демонстративно отвернулся и принялся не спеша раскуривать сигарету.
Андрей чувствовал, как между лопатками течет пот. Он понимал, что выбора нет. Он ведь и не рассчитывал услышать от Брюханкова иного ответа. И все-таки только сейчас до конца осознал, что бессилен перед этим человеком, что полностью в его руках и власти. Лишь слабенькая надежда на чудо, на случай, струящаяся где-то по самым
