Фрэнсис Вилсон - Охота на клона

— Вы никогда не даете слабину, да? — спросила она, и личико у нее посуровело. — Я почти поверила в то, что вы…

— Что?

Она беспокойно дернула плечом:

— Не знаю… перемените мнение обо мне… о клонах… немножко.

Я отвернулся.

— У тебя столько же шансов увидеть перемены во мне, как у меня — переменить твое мнение насчет Баркема.

— Бодайна, — механически поправила она. — Почему бы вам просто не оставить его в покое?

— Потому что он был вором, к тому же бездарным вором. Вот в чем истина.

— Не может быть. Никогда не поверю!

— Иногда правда дурно пахнет. Вернее, так бывает довольно часто.

— Только не сейчас. Что бы вы… или другие… ни думали о Кайле… я знаю, что он меня любил, желал меня, и моих воспоминаний у меня никто не отнимет.

— Посмотрим.

— Нет. Это вы посмотрите. Но как бы там ни было… — Она напряженно улыбнулась и протянула мне правую руку. — Вы отлично справились с работой; благодарю вас.

— А ты поблагодаришь меня, если окажется, что твоя карточка — подделка?

— У меня есть только один способ проверить, поддельная она или настоящая!

Она заглянула мне прямо в глаза. Как она была уверена в бывшем дружке! Может, так оно и нужно. Может, ей необходимо было цепляться за что-то, верить, что хотя бы один настоящий из всех поступил с ней справедливо. Жаль, что она так недальновидна!

Она взяла сумку и шагнула в кабину пневмо-лифта. Когда она поднялась на платформу таможни, я отошел подальше, чтобы наблюдать за всем происходящим. Она подошла к стойке и дала карточку клерку, одновременно протягивая ему руку для биопсии.

Надо было немного подождать, пока процессор сверит клеточный материал с данными Центральной базы данных. Я следил за ней и все время вытирал ладони о комбинезон, но они все равно потели.

А потом с улыбкой, которая на близком расстоянии могла быть ослепительной, Джин прошла терминал, помахала мне карточкой и направилась к челноку.

Я многозначительно пожал плечами и отвернулся.

XIV

Я ждал пневмотрубу на Бруклин и смотрел, как челнок взмывает ввысь — черная точка на фоне восходящего солнца. Некоторые любители нашли бы вид красивым.

Я все думал про ту грин-карту… и несколько напряженных мгновений, когда я боялся, что она не сработает.

Не спрашивайте меня, зачем я это сделал. Я сам не знаю. Я не стал ни клонолюбом, ни психом. Ничего не изменилось. Просто вышло так, что, вернувшись к себе домой переодеться, я наткнулся на комбинезон, измазанный кровью и слезами Джин. Тут-то меня и осенило.

Мне стало интересно. Я решил бросить вызов судьбе — и ничего больше. В общем, после того, как я вручил потрясенному Элмеро двадцать статуэток — его долю, пятьдесят процентов от моей находки, — он весьма охотно устроил дело с карточкой. Оказал любезность своему доброму другу Зигмундо. Сказал, что с помощью крови с моего комбинезона его знакомый мигом отыщет в Центральной базе данных генотип Джин и переменит ее статус. Элм не обманул. Через десять часов он вручил мне новую, на сей раз подлинную, грин-карту.

Челнок исчез из поля зрения; наверное, скоро он сделает первую остановку на пути туда, куда улетают нормальные люди.

Я вытащил из кармана фальшивку, которую Баркем всучил Джин, и выкинул ее с платформы. Она закачалась и полетела вниз, в темноту. Скоро ее тоже не стало видно.

Часть вторая

ПРОВОДА И ПРОВОЛОКА

Неделя хорошего отношения к околпаченным! Пусть проводки соседа врубятся к тебе через стенку!

Граффити из Информпотока

I

Следующие два года не были богаты событиями.

А потом я потерял голову.

В буквальном смысле слова.

То, как меня лишили головы, навсегда останется одним из самых ярких воспоминаний в моей жизни. Не из тех, о которых приятно рассказать друзьям и знакомым, но, повторяю, очень ярких. К тому же все случилось в моем собственном доме.

Кто-то натянул поперек входной двери молекулярную проволоку. На уровне шеи. Разумеется, видеть ее я не мог, вот и прошел сквозь нее. Точнее, не я прошел сквозь проволоку, а она прошла сквозь меня. Субмикроскопическая проволока, цепочка толщиной в одну молекулу! Если бы я не услышал тонкий-претонкий жалобный писк в тот момент, когда проволока рассекла мне шейные позвонки, не знаю, что бы произошло.

Нет, знаю! Я бы умер на пороге собственной квартиры.

Положеньице, в какое я попал, было не из приятных. Поворот головы налево или направо, легкий наклон вперед — и голова падает с моих плеч и, омываемая алым кровавым фонтаном, катится по полу.

Я совершенно ничего не почувствовал. Но так всегда бывает, когда имеешь дело с молекулярной проволокой. Я догадался и о том, из чего она сделана: сплав Гассмана. Выдерживает нагрузку в сто килограммов. Режет человеческую плоть, как острая сталь сырные шарики.

Когда раздвижная дверь за моей спиной закрылась, я почувствовал жжение, которое начиналось на уровне кадыка и распространялось вниз, до кончиков ног. Как будто меня колол миллион раскаленных добела иголочек. Ноги у меня сделались ватными. Вот что происходило снаружи. А внутри тем временем нарастала паника. Надо было что-то делать — но что?

Я осторожно обхватил немеющими пальцами шею и потащился в комнату, держа курс на мое любимое кресло. Я напоминал себе человека, который идет по канату с разрывной гранатой на голове. У самого кресла ноги у меня подкосились. Если бы я упал или даже споткнулся, голова соскочила бы с плеч; тогда нарушились бы все связи головы с телом, и мне настал бы конец. Я заставлял себя двигаться медленно; прислонился ногами к креслу и сел так осторожно, как только мог. Руки устали поддерживать голову, но я хотя бы сидел.

Я испытал облегчение, хотя и не слишком сильное. Мне надо было сидеть совершенно неподвижно, не меняя положения ни на миллиметр. Но просидеть так долго невозможно. Я рискнул на секунду убрать одну руку и нажал кнопку корректировки положения кресла. Почувствовал, как спинка кресла поднимается, приспосабливаясь к положению позвоночника, шеи и головы. Я не отпускал кнопку до тех пор, пока подголовник не поднялся до ушей, приспосабливаясь ко мне. Мысленно похвалил себя за то, что не пожалел в свое время денег на новейшее и самое дорогое кресло-трансформер.

На некоторое время я был в безопасности. Я сглотнул слюну и тут же почувствовал в горле влагу. Левая рука взлетела к шее. Долго ли я продержусь в таком положении? Кончики пальцев уже занемели.

По крайней мере, я получил возможность подумать. Я еще жив — но каким образом? И более насущные вопросы: кто это сделал и зачем? Кто хотел обезглавить меня? Здесь возможен только один вариант…

Я уловил движение за дверью и получил ответ на свой вопрос. Но не совсем такой ответ, какого я ожидал. Кресло, сделанное на заказ, и прозрачная дверь, через которую я могу, если захочу, наблюдать за тем, что происходит снаружи, — вот пара вещей, на которые я растранжирил часть богатства, полученного после расследования дела Йокоматы. Дверь потакает моей слабости. Я обожаю подглядывать, но не хочу, чтобы те, за кем я подглядываю, знали о том, что за ними следят. Моя квартира расположена в конце коридора, а дверь выходит в холл. Дверь позволяет мне наблюдать за всеми соседями, они же не знают, что я на них смотрю. Просто прелесть!

Но тип, который крался по коридору, не был моим соседом. Бледный толстый коротышка с высоким лбом, маленькими глазками-бусинками и крошечным ротиком, спрятавшимся под огромным носом. Никогда раньше его не видел. Он подошел к моей двери, воровато огляделся по сторонам и вытащил из кармана аэрозольный баллончик. Мне показалось, что за его спиной в холле что-то шевельнулось, но я сосредоточил все свое внимание на нем. Он обрызгал из баллончика мою дверь на уровне шеи. Подождал пару секунд и протянул руку с баллончиком, пустив струю мгновенно обесцветившегося газа. Молекулярная проволока растворилась и исчезла без следа. Орудие убийства превратилось в пучок молекул сплава Гассмана, которые свободно плавали в воздухе.

Но сразу тот тип не ушел. Он стоял и пожирал мою дверь глазами. Судя по выражению его лица, он готов был прожечь в двери дыру, чтобы иметь возможность полюбоваться результатом своей работы. Я чуть не пожалел, что моя дверь становится прозрачной только со стороны комнаты. Вот было бы здорово, если бы он увидел меня! Как я сижу в кресле и показываю ему кукиш. Наконец коротышка вздохнул, воровато улыбнулся, отвернулся и пошел прочь.

Кто же он такой? И почему пытался убить меня?

Пытался? Надо признаться, он не совсем промахнулся. Я не знал, долго ли еще сумею продержаться и долго ли голова останется связанной с шеей. Мне нужна была помощь, причем срочно!