Айзек Азимов - Лакки Старр и луны Юпитера
Пэннер очень внимательно посмотрел на него.
– Должны были?
– Именно – должен был. Потому что, вне всяких сомнений, шпион находится здесь – на корабле.
10. В сердце корабля
Пэннер удивленно уставился на Лакки.
– Почему?
– Сирианцам наверняка не терпится узнать, как ведет себя корабль в космосе. И если их метод шпионажа до сих пор ни разу не дал осечки, то отчего бы не продолжить его здесь?
– Что вы такое говорите! Ведь тогда получается, что робот – это один из тех четырнадцати, которые находятся на борту «Адрастеи»!
– Именно это я и подразумеваю.
– Но все люди отобраны задолго до полета!
– Сирианцы знали все о Проекте, не исключая, конечно, и критериев отбора. И своего робота они могли подогнать под эти критерии.
– Что делает им честь, – рассеянно пробормотал Пэннер.
– Это лишь предположение, – продолжал Лакки. – Есть вариант.
– Какой?
– Робот летит «зайцем».
– Сомнительно. – Пэннер медленно покрутил головой.
– Но не исключено. Он, к примеру, мог попасть сюда, воспользовавшись суматохой, которая предшествовала торжественной речи. Я глядел в оба, но куда там… По-моему, в машинном отделении уйма укромных местечек.
– Не так много, как вы думаете, – немного поразмыслив, возразил Пэннер.
– И все же мы должны осмотреть корабль. Доктор Пэннер, вы поможете нам?
– Я?
– Ведь вы, как главный инженер, знаете каждый дюйм машинного отделения!
– Подождите. Это дурацкая затея.
– Даже если «зайца» там не окажется, мы все равно выиграем, потому что поймем: все внимание нужно сосредоточить на людях, попавших сюда легальным путем.
– Ваше «мы» означает нас троих?
– А кому прикажете довериться, если любой может оказаться тем самым роботом, которого мы ищем? И давайте прекратим обсуждение этого вопроса. Ответьте только, вы поможете нам в осмотре корабля? Я обращаюсь к вам с этой просьбой как член Совета Науки.
Пэннер неохотно поднялся.
– Вынужден, в таком случае.
Осторожно, цепляясь за поручни, они спускались по узкому стволу шахты к первому машинному уровню. Освещение было мягким, и огромные конструкции совершенно не отбрасывали тени.
Не было слышно ни звука, ни даже шороха, который позволил бы догадаться о том, какие колоссальные силы действуют здесь. Бигмен искал глазами хоть что-то знакомое и не находил. Казалось, от обычных рабочих узлов космического корабля, вроде их «Метеора», ничего не осталось.
– Все спрятано внутри, – сказал он вслух.
Пэннер кивнул.
– Предельная автоматизация. Потребность в человеческом участии сведена до минимума.
– А если авария?
– Исключено. Здесь на каждом шагу альтернативные цепи, дублирующие устройства, блоки самоконтроля, которые включат все в нужный момент.
Узкими переходами Пэннер повел их дальше. Он двигался очень осторожно, будто опасаясь, что на них вот-вот набросится кровожадный зверь; методично, уровень за уровнем, боковыми стволами удаляясь от центрального прохода, с уверенностью и дотошностью эксперта главный инженер проверял каждый уголок.
Наконец они оказались в самом низу, у огромных сопел, сквозь которые – если полет проходил в обычном режиме – вырывалась наружу сила, толкавшая корабль вперед.
Отсюда, изнутри, укрытые многослойной теплоизоляцией, сопла выглядели довольно невинно – как четыре гладких трубы, каждая примерно вдвое толще человека; их венчали невыразительные конструкции с гиператомными двигателями.
– В одной из труб! – осенило Бигмена.
– Нет, – флегматично возразил Пэннер.
– Но почему? Ведь он запросто может там спрятаться! Открытый космос ничем ему не грозит!
– Гиператомных толчков, – сказал Лакки, – не выдержать даже роботу. А их еще час назад было предостаточно. Сопла отпадают.
– А это означает, – обрадовался Пэннер, – что в машинном отделении никого нет.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно. Нет места, которого бы мы не осмотрели, а маршрут, мною выбранный, не позволил бы никому улизнуть незаметно.
Легкая реверберация придавала звучанию их голосов что-то ирреальное.
– Дьявол! Возиться с этими четырнадцатью парнями! – возопил Бигмен.
– Их уже одиннадцать, – уточнил Лакки. – Донахью, Норрич и Саммерс отпадают.
– А я? – обиделся Пэннер. – Неподчинение приказу! Остается десять.
– Вы затронули очень интересную тему… – улыбнулся Лакки. – Насколько глубоки ваши познания в роботехнике?
– Мои? – удивился Пэннер. – Я даже не знаю, с какой стороны к этим игрушкам подходить!
– Так я и думал. Земляне создали позитронного робота и впоследствии значительно усовершенствовали его – но все же, за исключением нескольких специалистов, никто ничего не знает о роботехнике! Роботов не изучают в школах и не используют в практической деятельности. Я сам знаю кое-как Три Закона и немного сверх того. Директор Донахью об этих законах лишь догадывается. А теперь вообразите, каких вершин могли достичь сирианцы с их насквозь роботизированными структурами! Вчера, чтобы хоть как-то восполнить пробел, я взял одну книжицу – единственную, кстати, по данному предмету во всей вашей библиотеке.
– Вот как?
– И вскоре понял, что Три Закона отнюдь не так просты, как может показаться… Кстати, не пора ли нам вылезать отсюда? Заодно проверим все еще раз. – И он двинулся по нижнему уровню, с любопытством озираясь по сторонам. – Я, например, думал, – продолжал на ходу Лакки, – что достаточно будет отдать любой идиотский приказ, подождать, не будет ли он выполнен, – и все сразу станет ясно. Но оказывается, позитронный мозг робота можно настроить таким образом, что он будет выполнять только приказы, непосредственно относящиеся к роду его деятельности. Однако он может выполнить и приказ, который противоречит его служебным обязанностям или не относится к ним – при условии, что приказ этот будет предварен определенными словами-кодом. В роли кода могут выступить и чисто внешние признаки человека. То есть, в особых ситуациях этот робот будет подчиняться своим надсмотрщикам и игнорировать прочих людей.
Пэннер, который уже ухватился за поручень, разжал руку и медленно повернулся к Лакки.
– Иными словами, то, что я не снял по вашему приказу рубашку, – еще ничего не значит, да?
– Вернее сказать – могло бы ничего не значить, доктор Пэннер! Так как раздевание не входит в ваше служебные обязанности, а мой приказ, естественно, не содержал кода.
– То есть, вы хотите сказать, что я – робот?
– Нет. Сирианцы не смогли бы подменить главного инженера Проекта. Им пришлось бы напичкать своего робота колоссальным объемом информации по аграву. Если бы они изначально располагали ею, не возникло бы нужды в шпионаже.
– Ну, спасибо. – Пэннер произнес это полусердито-полупольщенно и вновь взялся за поручни.
– Не двигаться, Пэннер! – Бигмен, произнесший грозную фразу, уже держал наготове свое знаменитое оружие. – Торопишься, Лакки, торопишься… С чего ты взял, что он такой знаток аграва? Это только предположение, не более. Разве он демонстрировал нам свои знания? Что-то не припоминаю. Где он был, когда «Адрастея» переходила на аграв-режим? Отсиживался в своей каюте, вот где он был!
– Ты знаешь, я тоже обратил на это внимание. И отчасти потому затащил Пэннера сюда. Так вот: он явно знает свое дело. Я следил за тем, как он все здесь проверял, и утверждаю, что это были действия истинного знатока своего дела.
– Удовлетворен, марсианин? – сверкая глазами, поинтересовался Пэннер и, сопя, стал взбираться по трапу.
Они остановились на следующем уровне.
– Хорошо, остается десять человек, – возобновил разговор Пэннер. – Два офицера, четыре инженера и рабочие. Что вы намереваетесь делать? Просветить каждого в отдельности, да?
Лакки мотнул головой.
– Слишком большой риск. Сирианцы наверняка позаботились о маленькой защитной хитрости. Ведь они научили робота передавать сообщения или выполнять секретные задания – по приказу. Значит, робот не сможет сохранить тайну, если человек должным образом попросит ее открыть! Что же делают сирианцы? Они снабжают робота взрывным устройством, которое немедленно срабатывает при угрозе разоблачения!
– И если окунуть его под рентгеновский душ – он взорвется?
– Весьма вероятно. Он должен держать в тайне саму свою природу и отреагирует на любую попытку в эту тайну проникнуть. Сирианцы, однако, не предвидели появления В-лягушки. – Глаза Лакки наполнились скорбью. – На нее не было предусмотрено никакой реакции, и роботу приказали убить беднягу.
– Но ведь робот своим самоубийством может нанести вред находящемуся рядом человеку! Не будет ли этим нарушен Первый Закон? – язвительно улыбнувшись, спросил Пэннер.
